Патоген Вечности

По просьбе Владимира Сергеевича в закрытой беседке была растоплена печка, а повар ресторана напекла различной сдобы, приготовила самовар. Несмотря на косые солнечные лучи, пытающиеся прогреть стылую землю, многим людям хотелось тепла, так и старые хранители, пришли в беседку в половине двенадцатого, наблюдали за бьющимся в печурке пламенем, слушали потрескивающие поленья и радовались разливающемуся теплу.

Они расположились на своих привычных местах за круглым столом в беседке, где они любили обедать и ужинать в зимний период. Александр Иванович первым вошел в прогретую беседку и занял место слева за круглым столом, установленном не в центре, а поближе к растаявшим окнам. Владимир Сергеевич, кивнувший другу, плотно прикрыл за собой дверь, скинул куртку, привычно наклонился возле печурки.

Старый хранитель символа Соломона приоткрыл дверцу печки и его обдало жаром горящих дров. Тихонин подбросил несколько поленьев, поднялся и прошел к столу.

– Александр Иванович, тебе не жарко? – Взглянув на друга с улыбкой обронил Тихонин.

– Это же ты, Владимир Сергеевич, все мерзнешь – принялся снимать джемпер профессор, – а мне и в рубашке будет тепло. Я обещал рассказать Родинову про ту экспедицию в Турцию, когда мы чудом спаслись.

– Я все помню, может быть даже лучше тебя. – Владимир Сергеевич посмотрел на Акимова с укором. – В тот день на раскопках в горах на северо-востоке Турции ты дрожал, продрогнув от дождя и пронизывающего ветра.

– Это было вызвано скорее страхом! – Задумался Александр Иванович. – Страхом за твою и мою жизнь.

– Ты флешку не позабыл? – Владимир Сергеевич решил прервать воспоминания друга. – вроде бы ты еще склерозом не страдаешь?

Александр Иванович хотел высказать недовольство, но не обнаружив флешки в нагрудном кармане, направился искать в куртке, но потом радостно извлек электронный носитель из кармана штанов, шагнул к плоскому телевизору и вставил его в USB порт. Вернувшись к столу, пультом дистанционного управления включил телевизор и выбрал на экране фильм для просмотра. Друзья неотрывно смотрели на экран, коротко обменивались незначительными фразами, когда поздоровавшись, ворвался Родинов, оставалось менее четверти часа просмотра документального фильма. Чтобы не мешать Акимову и Тихонину, он тихо вытащил табурет из-под стола, схватил ватрушку и уселся, оперевшись спиной о столешницу.

Серия выставок, организованных и проводимых фондом культурного наследия с поддержкой министерства культуры России в европейских городах, начиная с Кельна, пользовалась большим успехом, так как интерес к русской культуре никогда не затихал. Оператор, сопровождавший искусствоведа, старался своей камерой продемонстрировать наилучшие шедевры в зале российского изобразительного искусства восемнадцатого и девятнадцатого века.

Далее на экране демонстрировались предметы быта, оружие, одежда и золотые изделия славяно-арийских племен, голос Аллы Танаевой сообщил о фуроре этой экспозиции на западе. Изображение на экране разделилось на две половины, слева побежали титры с фамилиями тех, кто принимал участие в организации выставок, а справа, на фоне живописной зелени, камера запечатлела Владимира, он в кратком заключении, поблагодарил принимающие стороны и своих коллег, а также акцентировал внимание зрителей на сложностях в организации выставок и планах фонда.

– Надо бы мне посмотреть фильм с самого начала. – Дмитрий, поднявшись с табуретки, развернулся и решил налить себе чаю из самовара. – Хранители молча поглядывали на него, взял из рук Акимова пульт, выключил телевизор и извлек флешку.

– Алла неплохо потрудилась, – прошелестел голос Тихонина.

– Владимир Сергеевич, что тебе больше всего запомнилось об этой экспедиции на северо-восток Турции? – Без предисловия приступил к воспоминаниям профессор, но заметив, как вспыхнули глаза друга, уточнил. – Только не начинай опять о страхе, а то у меня самого начинают руки трястись и злость за погибших учёных накатывает.

– Да, а говорят в памяти остаётся только лучшее. – На лице Тихонина появилось выражение печали. – У меня до сих пор стоит перед глазами огромное кресло – трон, вытесанный неизвестным скульптором из целого камня, высокая спинка и боковины, покрытые письменами.

– Я помню, что свод конической формы пещеры высоко возвышался у нас над головой, – улыбнулся Акимов, – и трон, стоящий на ручье, помню.

Родинов с интересом посматривал на двоих хранителей, пытавшихся руками изобразить то каменное кресло, то очертание пещеры.

Глава 2

На древнегреческом портале античного мира

было начертано: познай самого себя.

Оскар Уайльд

На раскопках древнегреческого полиса.

После зарубежной стажировки Акимов с Тихониным проработали в лаборатории института истории академии наук более двух лет, когда на них пришло приглашение от Магнуса Вейервельда, известного ученого из США в области античности. Заведующему лаборатории пришлось лишь ознакомить своих молодых сотрудников, да помочь получить разрешение на выезд из страны в Турцию, как участников международной экспедиции. Добираться до небольшого городка Карабюк советским ученым пришлось долго, до отъезда до места предстоящих раскопок им пришлось ожидать других участников экспедиции, а для этого распорядитель из Анкары предложил устроиться в доме местного жителя, молчаливого полного турка, проживающего в одиночестве в большом одноэтажном доме.

– Русские уже прибыли? – Тихонин проснулся от шума во дворе дома и громкого голоса, а местного распорядителя не было слышно.

– Доброе утро! – Поприветствовал неизвестного Владимир, когда вышел во двор, заполненный в основном молодыми людьми. – Я, Владимир Тихонин и мой друг, Александр Акимов, уже провели в ожидании пару дней.

– Здравствуйте, – подошел к русскому ученый, – называйте меня Эрих Нойс, я руководитель экспедиции, хотя формально им является Вейервельд. Это же Магнус о вас ходатайствовал?

– Верно, – согласился выскочивший из дома Акимов, – Магнус Вейервельд направил в наш институт официальное приглашение. Можете называть меня Александр. – Мужчины знакомясь друг с другом подали руки.

С остальными учеными познакомитесь в ходе работы, также с вами полтора десятка студентов из европейских и американских университетов. – Эрих указал на группу парней и девушек, расположившихся в тени дома. – через полчаса ожидаем прихода транспорта и тогда выдвигаемся на место.

Древнегреческое поселение вместе с плодородными землями занимало несколько гектаров и ограничивалось на севере подступающими горами. Сам полис оказался небольшим, по приказу Нойса разделен на квадраты с границами, размеченными лентами, начиная с остатков крепостной стены, когда-то окаймляющей город- поселение по периметру.

– Полис возник на границе культовой зоны. – Заметил Джек Батисер, веселый общительный американский археолог, прибывший вместе с двумя британцами на место раскопок за неделю до приезда основной группы. – Сооружение, с обвалившимися стенами и двумя колоннами перед ними, представляет храм Аполлона.

– Джек, ты так легко по части стены можешь определить какому божеству поклонялись здесь когда-то? – Удивился Александр. – Ведь даже штукатурка осыпалась и не осталось ни одного барельефа.

– Александр, следуй за мной, – заторопился американец, позвал за собой. Когда они оказались с северо-восточной стороны, Батисер откинул тканевый полог, закрывающий яму, выкопанную возле самой стены, и стали видны изображения на штукатурке.

– Это превосходно, – первое что мог произнести Акимов, когда спустился по деревянной лестнице в яму, – теперь я полностью с тобой Джек согласен, – Александр несколько минут рассматривал фреску с журавлём, словно живой парящий над его головой, и Аполлона, обрабатывающего обширное поле.

– У греков Аполлон ассоциируется не только с божественным светом, – принялся за свою излюбленную тему Батисер, когда Акимов выбрался наверх, воспользовавшись помощью Владимира. – Для греков Аполлон может быть и охотником с доспехами и пахарем и даже журавлем в небе.