Детское время

Однако за первые шесть лет на заводе (кроме новых лесопильных рам) появились лишь установки по изготовлению древесных пеллет, которыми отапливалась выстроенная рядом «дровяная» электростанция мощностью в мегаватт, а в городе заработал новенький шпалопропиточный завод и небольшая, можно сказать крошечная, мебельная фабрика. Ну и в городе за десять лет мало что изменилось: была достроена средняя школа (на «старой» просто надстроили третий этаж), фельдшерский пункт превратился в «районную больницу» (и новое трехэтажное здание её строилось почти три года), спустя пять лет после начала строительства открыл двери городской «дом культуры». Ну еще все же были выстроены два детских сада и две начальные школы: молодежь, составляющая большую часть населения, весьма активно «плодилась и размножалась». Но в целом казалось, что город практически замер.

Все изменилось после того, как градоначальником был назначен Сережа Павлов, сын Марии Сергеевны. Вообще-то Сережа был по образованию металлургом, и Катя его направила не совсем в Тихвин: в двадцати пяти километрах дальше по железной дороге, там, где дорога пересекала реку с названием «Паша» (с ударением, как у османских владык, на последнюю букву), по планам нужно было поставить еще один город и небольшой металлургический завод. Железа вокруг Паши было столько, что вода в реке была ржавого цвета, и простой мужик мог накопать болотной руды до центнера в день. К тому же, хотя руда там была довольно бедной, в ней было много марганца, имелись и никель с хромом, и кобальт — так что сталь из этой руды сразу получалась неплохо так легированной.

Печи Сережа поставил в новом городе (названном Усть-Капша, по имени притока Паши) всего лишь за год, и одновременно в Тихвине поднял завод для производства из намечающейся стали вагонов-хопперов, необходимых для перевозки всяких полезных ископаемых. Одновременно неподалеку от Тихвина парни Дениса выстроили цементный завод — и первые хопперы как раз сырье для цемента и перевозили от карьеров. А на «лесоперерабатывающем» заработали три печи по перегонке древесины. К тому же Тороп как раз закончил постройку плотины на Паше, ставшую мостом железной дороги и ГЭС на этой плотине (уже мощностью в два мегаватта). Так что металлургическому заводу и энергии хватало, и угля, и извести…

Не хватало только руды: ну маловато мужиков пока еще поселилось в окрестностях. Завод все равно заработал, недостающую руду Сергею подкидывали и с сернокислого завода в Гидрострое, и даже из-под Тулы, но все равно парень мечтал о тех временах, когда вокруг вырастут деревни с мужиками, мечтающими заработать лишнюю копейку.

Но когда в Тихвин приехала Малина, которой Катя поручила «разобраться» с водоснабжением городов, мысли Сережины перенаправились в другое русло. Сразу после того, как девушка поделилась с ним своими проблемами:

— Сереж, я просто не представляю, как очистить воду из Паши достаточно, чтобы завод твой не испортился. В литре воды в реке окиси железа почти полграмма, и даже если воду полностью профильтровать, остается в виде растворимых солей миллиграмм тридцать, а то и пятьдесят — а такая вода забьет трубы за несколько месяцев. Я уже не говорю про марганец…

— Это много или мало?

— Это очень много. Чтобы тебе было понятно, в речке ежесекундно мимо твоего завода протекает в пересчете на чистое железо тридцать килограмм.

— Это что, в час значит мимо завода проплывает больше ста тонн?

— Ну да… и марганца тонн пятнадцать-двадцать.

— А ты знаешь, как это железо с марганцем из воды вытащить?

— В принципе-то знаю, но для этого нужно очень много чего. Озон, например, известь… если всё на энергию переводить, то на тонну окиси железа и марганца потребуется мегаватт-час электричества… примерно. Но ты же не будешь всю речку фильтровать?

— По крайней мере я понял, почему в Паше рыбы почти нет, а ту, что есть, жрать невозможно… нет, насчет фильтровать речку — это даже звучит как бред. Но ты знаешь, не все, что кажется бредом, бредом является. Ну-ка, расскажи мне про очистку воды поподробнее: сдается мне, что миллион тонн качественной руды в год… ну, хотя бы и полмиллиона заслуживают тщательного обдумывания…

Глава 2

В конце августа неподалеку от скульптуры Люды встала и статуя Марины. На поминках Лиза сказала, что мать прожила хорошую жизнь, до самого конца чувствовала себя хорошо, не мучилась как Люда. И что дай бог каждому из нас протянуть до девяносто шести…

А через неделю Катя неожиданно сообщила мужу:

— Мне нужен каррарский мрамор.

— И какие проблемы? Если я ничего не путаю, ты половину мрамора с тамошней каменоломни закупаешь. Только для Никольской башни его тонн пятьсот привезла…

— Мне нужны блоки белого каррарского мрамора длиной в восемнадцать метров и сечением два на два. Цельные блоки. Примерно сорок пять штук.

— Откровенно говоря, я вообще не думаю, что римляне такие вырезать смогут, не говоря уже о том, чтобы их в порт дотащить. А уж погрузить такой блок на корабль…

— Римляне не смогут. А ты — сможешь. Поэтому я тебе и говорю.

— Чисто теоретически… наверное, смогу если постараться. Но зачем?

— Брунн уже шестьдесят, а она — самая молодая из теток. И все они когда-то там будут… рядом с бабулей. И мы будем, но, надеюсь, все же не скоро. Я хочу сделать так, чтобы им там было… уютно. Чтобы все они — уже сейчас — знали, что им будет уютно…

— Ну не плачь… я всё сделаю. И сделаю быстро… И чтобы мама твоя знала, что мы бабулю никогда не забудем… чтобы видела, что мы ее помним и стараемся быть достойными ее памяти… А бабулю Марину мы всегда будем помнить такой, как ее Трофим изобразил: не старой, счастливой и полной сил…

— Трофим… — Катя улыбнулась сквозь слезы, — он мужчина… предусмотрительный. Ходят слухи, что он уже для всех нас статуи изготовил. Только никому их не показывает.

— И кто такие слухи распускает?

— Да много кто, но, думаю, все же врут. Бабуля ведь действительно очень старой уже была, а Люде он статую привез еще теплую… а ведь глиноземная керамика за два дня остывает, я знаю, ведь когда-то печки из нее строила. По крайней мере твоей и моей статуй у него точно нет. А когда ты сможешь такие мраморные блоки привезти?

— Если серьезно, то боюсь, не очень скоро. Машину-то, чтобы мрамор пилить, быстро сделаю. Телегу, на которой их в порт возить, тоже месяцев… за шесть, наверное. Но еще нужно кран в порту ставить, и не только у нас, в Луне тоже, хотя и это решаемо. А вот дорогу от карьеров со скульптурным мрамором до порта…

— Позвони в Русскую виллу Рима, скажи, что я буду ждать там обеих императоров через две недели. Твой самолет за день долетит до Симферополя?

— Двадцать тысяч сильных рабов — это очень много, — задумчиво произнес Гай Валент Гостилиан Мессий Квинт. — Это очень много, повторил он, голосом выделяя слово «очень».

— Уважаемый Марк Ливий Павел не просто умер самым богатым гражданином, — усмехнулся его собеседник, — каждый из трех его сыновей остался более богатым, чем любой другой человек в империи.

— Но двадцать тысяч…

— Чтобы выполнить заказ Катарины Магны, Марк купил пять тысяч рабов. А когда заказ был выполнен, он на выручку от других заказов купил еще семь тысяч и даже после этого остался в прибыли.

— Ты рассуждаешь как торговец, а не как император — с кислой улыбкой попытался возразить Гостилиан.

— Император должен уметь торговать лучше любого торговца, ведь империя и существует на доходы, которые обеспечиваются нами. Я тридцать пять лет служу Империи, причем благодаря богиням служба моя не прервалась тридцать лет назад. И у меня было время заметить, что все, что богини советуют, идет на пользу Империи. Думаю, и на пользу им самим… их стране, но пользу Риму я вижу каждый день — и не только я, все сенаторы тоже успели это заметить. Поэтому если богини чего-то просят… Ты был еще мальчиком, возможно не обращал внимания… сами богини только её называли Великой, очевидно считая себя рядом с ней даже недостойными титула богинь.