Хроники капитана Блуда

— Глумитесь, глумитесь надо мной, — проворчал Руудс, который привык побеждать в подобных пикировках. Но надо сказать, что его настроение еще больше поднялось, если это вообще было возможно. Блуд и Нгувт тоже подбодрились и занялись пресловутым «сотым удовольствием космолетчика», состоявшим в чтении книги в уютной обстановке. Руудс вышел погулять и не возвращался до вечера.

Когда поздно вечером все собрались в номере, Али не было. Решено было его не ждать, и все начали готовиться ко сну. Женщины втроем заперлись в крошечном санузле, вмещавшем только унитаз и душ, а мужская часть экипажа хихикала, наблюдая как Руудс подвязывает какими-то поясочками, конфискованными у запасливой на этот счет Джулии, чудовищных размеров пижаму, болтающуюся на нем как мешок на палке. Веселье усугубляло и то, что Руудс во время этого занятия был чрезвычайно серьезен. Тут дверь распахнулась, и в нее ворвался Али. Его смуглое красивое лицо сияло, как только что отчеканенная медная монета.

— Ребята, мы живем! — с порога закричал он. — Мне деньги выдали за сегодня и за завтра!

С этими словами он вывалил на стол пригоршню монет разного достоинства. Руудс с радостным писком кинулся к ним… и получил звучный шлепок по руке.

— Если отдать тебе эти деньги, — наставительно произнес Дорж, чья реакция была ничуть не хуже, — то мы все объедимся пирожками, а затем будем голодать. Деньгами буду распоряжаться я. Я хотя бы считать умею.

— Что за беззаконие, Али, — всерьез возмутился Руудс, тряся ушибленной рукой, — почему это он должен распоряжаться твоими деньгами?

— А почему это должен делать ты? — вопросом на вопрос ответил механик и, подумав, добавил: — Дорж действительно умеет и считать и экономить. Пусть он и будет нашим казначеем.

Не успевший как следует начаться спор был прерван торжественным выходом всех трех корабельных леди. Оставалось загадкой, как они умудрились переодеться в таком тесном пространстве: там места было мало и для одного человека, не то, что для троих.

Пролетело четыре дня. Они были скучными и полуголодными. Как и предсказывал Блуд, на третий день пляжи не вызывали ничего кроме отвращения, а разместиться всем в одном номере было невозможно, поэтому экипаж слонялся по улицам, копя злость на полицейскую систему Амфитриты. Наконец, настало время вновь идти в Департамент. Блуд собрал всех, кроме Изабеллы и Али, которые в поте лица зарабатывали на скудное пропитание, и повел с собой ради моральной поддержки. Так как завтрака не полагалось, а ужин состоял из нескольких честно разделенных пицц, то все были уже весьма злы. Исключение составлял лишь Викс, у которого с утра подошла очередь есть у Изабеллы. Хотя шокированный числом «друзей» хозяин забегаловки неодобрительно смотрел на эти совместные трапезы, потому что даже завтрак превращался в плотный обед, тем не менее, он втайне молился, чтобы рейс Изабеллы был отложен на неопределенный срок, а еще лучше, чтобы они вообще никогда не стартовали: благодаря искусству Родригес он значительно увеличил число заказов.

Департамент встретил их тишиной, более уместной этому заведению. Оказавшись у знакомой двери, Блуд недоуменно присвистнул. На ней красовался огромных размеров кодовый замок с грозной надписью «Посторонним вход категорически запрещен!!!». Рядом висел еще один плакат с черепом и костями. Надпись на нем гласила: «Есть ли жизнь после смерти? Зайди сюда и узнаешь!». Поверх таблички с названием должности и фамилией владельца кабинета висел обычный листок бумаги, с корявой, сделанной от руки, надписью: «Информационное Управление. Начальник Управления».

— Ну и куда же мы пойдем? — растерянно спросил он.

— Сейчас, — коротко ответил Вальтер, который после увольнения с разведчика долго пытался восстановиться во флоте и провел по подобным конторам почти полгода.

Он прошел по коридору, открыл первую незапертую дверь и просунул туда голову.

— Вот и все, — довольно сказал он, вернувшись, — нам надо идти в кабинет 263. Пройдя длиннющий коридор почти до конца, они обнаружили, что вышеназванный кабинет заперт, равно как и все соседние. После нескольких минут расспросов Вальтер выяснил, что идти надо в кабинет 236, который находился в противоположном конце. Их старый знакомый действительно находился там. Вместо просторного кабинета, отделанного деревом, с большой приемной, Блуд, зайдя первым, увидел маленькую каморку с окнами, выходящими прямо на помойку во внутреннем дворе. Начальник отдела узнал Блуда.

— У вас, кажется, изменились все кабинеты? — вежливо спросил Блуд. Звать он никого не стал, так как в кабинете места было только для чиновника, его стола и самого Блуда.

— У нас великое переселение народов! — в сердцах воскликнул начальник. То, что происходило в его ведомстве, так возмущало его, что он был готов излить душу кому угодно.

— После того, как вирус поломал все компьютеры, собирают совещание. Кто виноват? Ясно, начальник информационного Управления. Это его обязанность — защита компьютеров. И тут он выкладывает чуть ли не дюжину докладных записок, в которых, оказывается, он ссылается на нехватку средств и людей. И, что удивительно, ему верят и даже спрашивают, как исправить положение. Ну, он и заявил, что, якобы, его управлению и сидеть негде, и специалистов надо больше. А начальство, нет, чтобы его на место поставить, со всем соглашается. Вот он и отобрал для себя лучшие кабинеты, все отделы сокращают, чтобы к нему людей принять. У меня двух человек сокращают! Ну, куда это годится, я вас спрашиваю! Ради какого-то мальчишки так обижают заслуженных людей, всю жизнь здесь проработавших. Вам-то легче, капитан, над вами нет начальства, которое вас не ценит, а идет на поводу у какого-то… Он и десяти лет тут не проработал, тоже мне, персона… Уйду я отсюда!

— Увы, и у нас не все так гладко, — вежливо заметил Блуд. — Много сил и времени отнимает поиск фрахта. Кроме того, есть еще и полицейские чиновники, которые могут задержать корабль.

— Да, да, конечно, капитан. Ваше дело направлено ответственному специалисту моего отдела. Идите в кабинет 512. Его зовут Мануэль О’Коннор.

Поднявшись на пятый этаж по лестнице, так как лифт не работал, экипаж «Золотой Лани» нашел нужный кабинет. Как и следовало ожидать, он был заперт. К счастью, Мануэль О’Коннор нашелся в соседнем кабинете. Как ни странно, людские расы и народы почти не перемешались, даже несмотря на употребление единого языка. Разница в культуре, традициях, обычаях и именах всегда заставляла людей тянуться к представителям своего народа. Мануэль О’Коннор был редким исключением. Предки-ирландцы наградили его густой рыжей шевелюрой, от прадеда-бразильца, известного в то время космолетчика, которому он был обязан именем, не осталось ничего, зато остальные, менее известные предки-азиаты передали ему все свои гены, включая раскосые глаза, небольшой рост и желтоватую кожу. Результат, в целом, был очень забавен.

Кабинет Мануэля О’Коннора был не больше кабинета его непосредственного начальника, но, при этом, он, вдобавок, был еще и завален бумагами. Целые пирамиды папок громоздились не только на трех столах, вынуждая владельца кабинета ютиться в уголке, но и на полу, на полке вдоль стены и на тумбочке, где когда-то стояли принадлежности для питья кофе, ныне безжалостно сброшенные на пол. На столе, облюбованном О’Коннором для работы, папок было немного, зато всю его поверхность равномерно покрывал толстый слой бумаг, скрепленных скрепками. В углу на полу стоял компьютер с громоздким монитором. И компьютер, и монитор сверху были завалены какими-то громадными запыленными фолиантами, навевавшими мысли о лавке букиниста. Между томами торчали разъемы каких-то кабелей.

— Здравствуйте, господин О’Коннор. Я капитан корабля «Золотая Лань», задержанного несколько дней назад.

— Да, да, капитан Блот, мне поручили ваше дело.

— Простите, но моя фамилия — Блуд. Вы уже выяснили в чем причина задержания?

— Секундочку… — чиновник начал перебирать бумаги на столе. Когда одна стопка заканчивалась, он переходил к другой. Перебрав все бумаги на столе, что заняло у него не меньше пятнадцати минут, он растерянно посмотрел на Блуда.