Могло бы быть и лучше

Генри потёр переносицу, негромко выругался и помог дрожащей уродке сесть.

– Да нормально всё, мы в безопасности… – начал блондин, но потом поспешил добавить. – …вроде бы. – Он огляделся по сторонам и подтверждающе вздохнул.

– Ты давай это, успокойся и дальше идти нужно.

Виктория лишь мысленно благодарила его за отсутствие расспросов, наверняка, всё списалось на вчерашнее нападение. Немудрено, что после такого, кошмары сниться будут.

Только вот её кошмар был связан совсем не с пожаром и нападением. Во сне она видела нечто, что заставляло сердце пропустить удар. Горы умерших на улицах столицы, крики ужаса и пепел, летящий прямо с кровавого неба. Она чувствовала, как воздух пропитал запах смерти, а внутри медленно, но верно гасла надежда. По дорогам города текли реки крови, она закричала, когда увидела тела родных, безмолвно лежащие у её ног. В этот момент её и разбудил сонный Генри.

Может быть сон и не был вещим, но подстегнул девушку вернуться в столицу и убедиться в безопасности семьи.

Часть 2

Дальнейший путь Виктория и Генри продолжили в тишине, они не были в настроении вести светские беседы, особенно сейчас, когда наконец обрушилось полное ощущение случившейся трагедии.

Позавтракать нормально не удалось, и у Виктории сводило челюсть от голода, тогда она возмущенно остановилась и потребовала, чтобы они организовали что-то типа обеда.

Оказывается, сын шерифа, несмотря на свою маску крутого задиры, на самом деле был довольно молчалив и спокоен. Иногда, конечно, проскакивали неприятные моменты с мелкими оскорблениями, но Виктория даже не обижалась. Каждый по-разному переносит тяжёлые для психики события. Если ему от оскорблений становится реально легче, то потерпеть не такая уж и большая проблема. К тому же, именно блондин поймал для них кролика и даже приготовил его.

На сытый желудок и разговаривать было легче. Беседа завязалась сама собой. Они размышляли о том, кем были нападавшие и выжили ли другие.

– Я вышел к соседям, мама попросила одолжить у них немного специй, чтобы приготовить ужин. – рассказывал Генри. – Мы часто готовили ужин вместе, к тому времени отец как раз возвращался с рынка, а младшая сестра иногда звала друзей, чтобы дома было не так скучно.

Виктория внимательно слушала неожиданное откровение своего обидчика.

– Вчера было так же, только у мамы на кухне не оказалось перца и она сказала, что без него блюдо будет совсем не вкусным. Я немного повозмущался, но всё же пошёл. Сестра с другом разглядывали мои книги по магии, ни черта не понимали, но им очень нравились картинки. – он еле улыбнулся от собственных воспоминаний. – Я как раз уже собирался возвращаться от соседей, когда прозвучал взрыв. В панике выбежал и не поверил своим глазам, когда увидел, что знакомый с детства дом, дом который построил мой отец собственными руками, полыхает как костёр на празднике урожая. – парень шмыгнул носом, но не стал стирать подступающие слёзы. – Я слышал их крики, Виктория. Они не звали на помощь, а просто кричали от боли. Я попытался затушить огонь магией, но всё было в пустую. Потом пришли уроды в чёрном, напали на соседей, тогда я понял, что во всём виноваты они. Всего секунда, а я уже знал на кого вымещать свою злость. Огонь распространялся очень быстро, я даже не успел как следует попрощаться, нужно было помочь другим. Мы побежали в сторону главных ворот, по дороге встречали просто уйму солдат, а потом я увидел тебя.

Виктория сначала подумала, что парень закончил рассказ, и не решалась, что-либо сказать, но спустя примерно минуту блондин продолжил.

– Знаешь, мне стало так обидно. Я был очень зол, что кто-то вроде тебя выжил, а моя сестра, у которой вся жизнь была впереди – нет. Где чёртова справедливость, спросил я себя. А потом, ты неожиданно помогла мне возле реки. Ты помогла мне…так легко, словно вообще не задумывалась, что можно поступить как-то иначе. Словно для тебя это было сущим пустяком помогать тому, кто так долго портил тебе жизнь. – Генри тяжело вздохнул. – Любой другой на твоём месте был бы рад оставить меня умирать. Так почему, Виктория?

Виктория не знала, что ответить. Она не привыкла к такому. Но что-то во взгляде Генри почти молило её сказать хотя бы слово.

– Я ненавижу тебя. Если честно ты нереально бесишь.

Блондин недовольно поджал губы, но промолчал.

– Но я не из тех, кто бросает кого-то умирать только из ненависти. Если другие делают всякое, это совсем не значит, что я обязана делать то же самое. У меня есть своя голова на плечах, Генри.

– Хммм…ты совсем не такая, какой кажешься из-за внешности.

– А какой я кажусь? Давай, раскрой страшную тайну.

Блондин задумался.

– Ну, ты кажешься мелкой противной уродицей, такие ещё в сказках обычно злодеями бывают. Ненавидят весь мир из-за своей никчемности и поэтому не дают жизни другим.

Виктория не удержалась и от души рассмеялась.

– Что смешного? – обиженно пробурчал сын шерифа.

– О боги, какой бред… – продолжала смеяться Виктория.

Похоже Генри понял, что сморозил какую-то чушь и тоже тихо засмеялся, глядя на схватившуюся за живот собеседницу.

После этого, довольно странного разговора, дальнейшее общение между ними стало более лёгким. Тупые шуточки насчёт внешности никуда не делись, но они больше не вызывали обиды, а скорее воспринимались как часть характера Генри.

К вечеру Виктория и Генри добрались до шахтёрской деревушки. Жители без лишних слов накормили и дали чистой одежды путешественникам. Услышав о нападении на границе, многие вначале не поверили, но рассмотрев лицо блондина, узнали в нём сына местного шерифа. Уж такой уважаемый молодой человек точно не врал.

Про Викторию же, как обычно, говорили лишь пакости о неприятной и уродливый внешности. Даже ребятня не подходила близко, боясь, что она больна страшной болезнью и заразна. Но Виктория не обижалась, она давно привыкла к такому отношению и не спеша ела овощное рагу.

Но так как времени засиживаться не было, наутро они отправились дальше, но уже с запасами еды, в чистой одежде и на лошадях. Дорога до южного поста должна была занять не больше четырёх дней, но даже за это время Виктория уже была сыта по горло отсутствием повседневных удобств. Особенно хотелось поспать на мягкой кровати, а не твёрдой земле.

К высоким воротам поста они прибыли в полдень четвертого дня. Солдаты в доспехах с гербом лилии и дракона встретили их недоверием. Расспрашивали: кто, откуда, что привело, да и вообще узнавали информацию чуть ли не о любовных предпочтениях. В этот то момент и пригодилась родословная Виктории и папеньки, занимающегося поставкой металлов для военных нужд Империи. Одна фамилия Вегнер заставила остолопов солдат умолкнуть и повести гостей прямиком к руководству.

– А чего раньше своей фамилией не хвасталась? Стыдно позорить семью? – подтрунивал Генри.

– Ага, а ещё жить и дышать с тобой одним воздухом. – огрызнулась Виктория.

Генри, похоже, не совсем понял колкости и просто промолчал. За время их совместного путешествия он ясно понял, что уродка с чешуей была не так проста и вечно ходила себе на уме. Она не была тупа, скорее наоборот.

Девушка была очень начитана, знала о мире даже больше некоторых преподавателей в коллегии магов, которых помнил Генри. Всего за неделю он почти полностью изменил своё мнение, но по привычке подтрунивал напарницу по несчастью. Он часто смотрел на хилую фигуру перед собой и думал, как бы выглядела Виктория не будь её тело покрыто уродливой чешуёй. И как бы не хотелось того признавать, блондину даже нравилось внимание Виктории, когда она делилась с ним остатками ужина, давала плед потеплее или, сидя у костра, рассказывала истории, которые вычитала в старинных книгах.

Но его размышления быстро прервала открывшаяся деревянная дверь.

Их привели к главе.

Капитаном поста был высокий мужчина средних лет с густой рыжей бородой и короткими кудрями. Его виски тронула седина, а несколько шрамов над правой бровью даже внушали уважение, показывая его смелым воином.