Маша и мажор

На меня накатывает усталость. Это был долгий и тяжелый день, и постель так и манит рухнуть на высокую подушку. Но сначала – в ванную.

Я беру полотенце, достаю из шкафа белый банный халат и выхожу из комнаты в пустой коридор. Тихо, ни звука. Не слышно ни голосов, ни телевизора. Мышкой проскальзываю в конец коридора, молясь о том, чтобы не перепутать ванную с чужой спальней. Дэн спит в гостиной, но не хотелось бы нагрянуть в спальню к его отцу в разгар любовных утех.

Я зря волнуюсь. Громов позаботился о том, чтобы я не заблудилась. Дверь в ванную приоткрыта, внутри горит свет.

Я переступаю порог и запираюсь. Ванная просто огромная, в бежевых тонах. В одном углу – душевая кабина, в другом - треугольное джакузи у большого окна, которое сейчас закрыто жалюзи. Представляю себе, как приятно здесь поблаженствовать в пенной ванной… Но только эта роскошь не по мне. Воображение быстро рисует картинку, как в джакузи, полном пены, лежит молодая женщина, которую я видела в окне спальни Громова. Длинные волосы спадают до пола, в руке – бокал шампанского.

А затем ловлю свое отражение в зеркале над раковиной – бледная, растрепанная, нелепая. Как я вообще тут очутилась? Такие, как я, в подобные дома попадают только в качестве прислуги. А, впрочем, так и есть. Ведь хозяева этого дома мне платят. Пусть не за уборку, а за… «Эскорт» - звучит в ушах безжалостное слово. Разве это не то, чем я занимаюсь?

От этой мысли я чувствую себя грязной. Блузка липнет к подмышкам, и я быстро расстегиваю ее и кладу на бельевую корзину. Снимаю юбку и белье и аккуратно складываю туда же.

Захожу в душевую кабину и, повозившись с незнакомыми рычажками, включаю воду. Отогреваюсь под горячими струями, потом намыливаюсь гелем для душа, и меня окутывает знакомым древесно-пряным запахом. Так пахло от Громова, когда мы стояли рядом в коридоре.

Выйдя из душа, заворачиваюсь в полотенце. Оно мягкое на ощупь и пахнет не стиральным порошком, как я привыкла, а каким-то волшебным ароматом, навевающим ассоциации с цветущим садом.

Вытираюсь и надеваю халат – он приятно ласкает тело и согревает. Наверняка этот халат для гостей стоит больше, чем мое зимнее пальто. Но сейчас я не хочу об этом думать.

Распускаю волосы по плечам и представляю себя гостьей какого-нибудь элитного спа на роскошном курорте.

Забираю свою одежду, гашу свет и выхожу в коридор. Направляюсь к своей комнате и понимаю, как сглупила. Я так переживала, что перепутаю ванную с чужой спальней, что даже не запомнила, из какой комнаты вышла сама! Какая же из дверей – моя? Все они одинаковые, а коридор такой длинный, что я теряюсь.

Так, спокойно. Моя комната точно была слева и примерно в середине коридора. Но которая из них? Я медленно иду мимо запертых дверей, в надежде отыскать свою и мысленно ругаю хозяев. Почему у гостевой комнаты не повесить табличку «Для гостей»? Насколько бы это облегчило жизнь такой недотепе, как я!

Мне кажется, я у нужной двери. Но когда я осторожно нажимаю на ручку, она не поддается. Заперто! Я в смятении отступаю, представив, что чуть не вломилась в спальню к Громову. Какой молодец, что закрылся! Не хотела бы я увидеть, как он со своей любовницей…

Если это его спальня, то моя должна быть совсем близко. Ведь звук эсэмэски из-за его двери я слышала, когда мы стояли рядом с моей комнатой.

Я торопливо бегу к следующей двери, боясь услышать, как за спиной щелкнет замок и Громов грозно спросит, по какому праву я ломилась в его спальню. Нажимаю ручку, и – о чудо! – она поддается! Я толкаю дверь внутрь и уже хочу переступить порог, как меня останавливает женский стон – сладострастный и громкий.

Взгляд выхватывает из темноты кровать у стены и два обнаженных тела на ней. Мужчина сверху и женщина с разметавшимися по подушке длинными черными волосами.

- Да, Дима, да! – в исступлении повторяет она, подаваясь ему навстречу и обвивая ногами за бедра.

Кровать ходит ходуном. Громов и его любовница так увлечены друг другом, что не замечают моего вторжения. И я неслышно отступаю назад, дрожащими руками прикрывая дверь. Сразу же все звуки стихают, как по волшебству. В этом доме очень хорошая шумоизоляция.

Сгорая от стыда, я добегаю до следующей двери и осторожно приоткрываю ее. Внутри горит свет. Знакомые сиреневые стены, кровать и тумбочка с моей сумкой. Я с облегчением ныряю в комнату и запираюсь изнутри, как будто за мной гонятся.

Вешаю одежду в шкаф, а потом сажусь на кровать и прижимаю руки к горящим щекам. Перед глазами так и стоит картина из фильма для взрослых, которую я только что видела наяву.

Обнаженный мужчина, нависающий над женщиной на вытянутых руках. Ее скрещенные ноги на его крепких ягодицах.

Они точно не видели меня. Но я не забуду этого никогда.

То, что предстало моим глазам, не было ни пошлым, ни омерзительным. Это было чувственно и возбуждающе.

Я ныряю в кровать и накрываюсь одеялом, но еще долго не могу уснуть.