Страница 40 из 63
Моя мама не чувствует себя как дома так быстро, как Шарлотта. Она складывает руки вместе и осторожно идет по коридору, останавливаясь по пути, чтобы полюбоваться произведениями искусства. Я догоняю ее, когда она стоит перед мраморным бюстом Аполлона, который покоится на пьедестале. Я не сомневаюсь, что это оригинал.
— Он страстный коллекционер, — говорю я ей с чувством гордости.
— Похоже на то, — отвечает моя мама с подозрительностью в голосе.
— Отсюда виден весь Нью-Йорк! — вскрикивает моя сестра со своего места у окна в большой комнате.
Вместо того чтобы присоединиться к ней, я спрашиваю их, не хотят ли они чего-нибудь поесть или выпить. Они обе соглашаются, что им не помешало бы перекусить, поэтому я направляюсь на кухню и начинаю рыться в холодильнике. Домработницы, должно быть, пришли сегодня и наполнили его едой. Здесь более чем достаточно вариантов на выбор. Я достаю свежие фрукты, которые уже были нарезаны, овощи, сыр и немного хумуса, чтобы приготовить блюдо для всех нас. Я на полпути к нарезке сыра, когда слышу, как подъезжает лифт.
Я замираю и поворачиваю голову влево, задаваясь вопросом, может быть, моя сестра или мама ушли из квартиры, не заметив меня, и теперь они возвращаются. Я бросаю взгляд на часы и предполагаю, что Уолту еще слишком рано быть дома. Сейчас только 16:30, но потом я слышу голос моей сестры, когда она зовет его.
— Уолт!
Я представляю, как она одаривает его сияющей улыбкой, подбегая к нему поприветствовать.
— Шарлотта. Джулианна. Я не ожидал увидеть вас обеих здесь.
— Извини за вторжение, — говорит моя мама. — Мы приехали в город, чтобы увидеть Элизабет.
Полагаю, где-то здесь есть крупица правды.
— Я не возражаю, — говорит он так, как будто действительно имеет это в виду. — Извините, я начинаю простужаться, так что я вас обеих не обниму.
Шарлотта смеется.
— Не говори глупостей. Я не против.
Мне так сильно хочется закатить глаза.
— Где Элизабет? — спрашивает он.
— На кухне, я думаю, готовит нам напитки, — говорит Шарлотта.
— Хорошо. Позвольте мне пойти посмотреть, не нужна ли ей какая-нибудь помощь.
Я быстро кладу нож и поправляю прическу. Я натягиваю робкую улыбку, как только он сворачивает за угол. Его присутствие так же захватывает дух, как удар под дых. Если бы я вчера не видела, как ему было плохо, я бы никогда не заподозрила, что он вообще не в себе. На нем черный костюм и галстук. Его подбородок чисто выбрит, волосы уложены. Он идет ко мне, и мое тело гудит от предвкушения.
Я чего-то жду — даже чувствую возбуждение, — когда он приближается. Похоже, он чувствует то же самое, пока внезапно не останавливается в нескольких футах от меня и натянуто улыбается. Его рука мягко сжимается в кулак, а затем он стукает ею по столешнице.
— Привет.
— Привет, — говорю я робко. — Чувствуешь себя лучше?
Он морщится и потирает затылок.
— На самом деле, как ходячая смерть.
— Но ты пошел на работу?
Он пожимает плечами, как будто отчасти смущен.
— На самом деле у меня не бывает больничных.
— Могу я тебе что-нибудь предложить? Я могу разогреть тот вчерашний суп. Там еще кое-что осталось.
— Все в порядке.
Я делаю шаг к нему и протягиваю руку, слишком поздно осознав, что моим намерением было утешить его. Поскольку мы не прикасаемся друг к другу без повода, я вместо этого обхватываю рукой живот.
— Прости, — говорю я, осторожно понижая голос. — Я не знала, что они приедут в город сегодня. Если бы я знала, я бы придумала план получше. В мои намерения не входило, чтобы они вторгались в твое личное пространство.
— Я не возражаю.
— Они не останутся надолго.
Он качает головой.
— Честно говоря, я правда не возражаю.
— Элизабет? — зовет моя сестра. — Тебе нужна помощь?
— Нет! — отвечаю я. — Это займет всего минуту.
— Тогда хорошо. — Она просовывает голову в кухню и мило улыбается. — Уолт, я бы с удовольствием провела экскурсию по твоей квартире.
Глава 20
Несколько часов спустя я оказываюсь за обеденным столом Уолта, сидя за самым неловким ужином в мире. Вокруг нас существует слой напряженности, который все, кажется, слишком стремятся игнорировать. В свою защиту скажу, что это была не моя идея, чтобы мои мама и сестра остались так долго. Уолт настоял на том, чтобы заказать ужин в итальянском ресторане на соседней улице, и вот я сижу с тарелкой, полной салата, грибного ризотто и свежего хлеба фокачча — и все это нетронуто.
Моя мама сидит рядом со мной, скручивая салфетку на коленях. Я знаю, что это, должно быть, невероятно трудно для нее. Я сомневаюсь, что она счастлива сидеть в квартире Уолта и ужинать с ним. Тот факт, что Уолт является хранителем совместного траста наших семей, означает, что он фактически держит ее кошелек в своих руках, и всего несколько недель назад она умоляла меня заставить его увеличить ее ежемесячные выплаты. И вот она здесь, с натянутой улыбкой, слушает любую историю, которую рассказывает Шарлотта.
Это еще один источник неловкости во всем этом вечере. Шарлотта вцепилась в Уолта так же, как вцепилась в эти туфли на танкетке от Gucci в «Сакс». Она не переставала болтать ему без умолку с тех пор, как он вернулся домой. Ранее я пропустила экскурсию по квартире в пользу того, чтобы закончить с закусками на кухне. Мало что хорошего это принесло. Даже там я была посвящена в то, как моя сестра охала и ахала из разных комнат, рассматривая квартиру Уолта.
Мне хотелось подшутить над ее энтузиазмом. Теперь все стало еще хуже.
Когда принесли ужин и мы наполнили наши тарелки, она вцепилась в Уолта, настояв, чтобы он сел рядом с ней, чтобы она могла продолжить расспрашивать его о его любимых ресторанах в Нью-Йорке.
— Эта еда просто потрясающая. Как ты обнаружил это место? — спрашивает она.
— Это прямо за углом. Я все время прохожу мимо него.
Она уплетает каждый кусочек, как будто никогда в жизни не ела чертовой хлебной палочки.
— За эту лазанью можно умереть, — говорит она, практически испытывая оргазм на месте.
Справедливости ради, вероятно, именно это и происходит, поскольку большую часть времени она отказывается от углеводов.
Она откусывает еще кусочек, затем протягивает руку, чтобы коснуться предплечья Уолта, подчеркивая свой энтузиазм. Мой взгляд прикован к ее руке, как будто я пытаюсь использовать какое-то ранее неиспользованное лазерное зрение. Когда я понимаю, насколько суровым выглядит мое выражение лица, я моргаю и отвожу взгляд, пытаясь игнорировать ее.
По мере продолжения ужина это становится все труднее и труднее.
Я никогда по-настоящему не видела Шарлотту такой, настолько бесстыдной, чтобы ясно выражать свои намерения. Обычно она хочет, чтобы мужчины преследовали ее, что ей нравится сидеть сложа руки и заставлять их потеть. Теперь, однако, она полностью поглощена Уолтом, доминируя в разговоре, наклоняясь к нему всем телом, как будто нас с мамой здесь даже нет.
Уолт сидит напротив меня, тихий, но внимательный.
Почему-то его вежливость только больше бесит меня. Я хочу, чтобы он отверг ее ухаживания. Оттолкнул ее руку. Дал понять, что он не заинтересован.
Наконец, в разговоре наступает затишье, потому что Шарлотта пережевывает свою еду, а Уолт бросает взгляд на мою маму.
— Что привело вас двоих сегодня в город?
Шарлотта спешит закончить жевать.
— Мы не могли отказаться от распродажи…
— Возможность увидеть Элизабет, — перебивает моя мама с улыбкой, сладкой, как мед.
Я чуть не фыркаю, но в последний момент подавляю порыв. Уолт бросает на меня любопытный взгляд, но я опускаю взгляд на свою еду, беспокоясь, что если он хорошенько меня рассмотрит, то поймет, что что-то не так.
— И вы смогли осмотреть город? — спрашивает он.
Да, мы исследовали все три уровня Пятой авеню «Сакс».
Конечно, я этого не говорю. Это не мое дело — выдавать маму и Шарлотту. Я могу не согласиться с их выбором, но я также не думаю, что мне нужно бежать к Уолту и закладывать их.