Страница 32 из 63
Он такой внушительный, что я замираю, не желая подходить к нему ближе. Назовите это инстинктом самосохранения или, может быть, мазохизмом, но я хочу хорошенько присмотреться — просто чтобы знать, с чем я столкнусь сегодня вечером.
Его чернильно-черный смокинг облегает широкие плечи, а затем сужается к талии. Мягкие края его галстука-бабочки, кажется, только заставляют мой взгляд вернуться к его острой линии подбородка, контраст невозможно игнорировать. Моя грудь сжимается от желания. Я хочу нарисовать его, вылепить его, проследить линии его лица и попытаться воссоздать его на холсте, чтобы я могла вернуться и вспомнить этот момент в любое время, когда захочу.
И тут он открывает рот и все портит.
— Залезай, тут холодно, — говорит он, нетерпеливо указывая на дверь лимузина.
Я закатываю глаза и быстро двигаюсь, проскальзывая мимо него и усаживаясь на заднее сиденье, как можно дальше от него.
Уолт следует за мной, придерживаясь своей стороны, но это не имеет значения. В тот момент, когда за ним закрывается дверь, кажется, что он повсюду в этом лимузине, крадет весь кислород.
Александр оглядывается на нас в зеркало заднего вида.
— Все готово?
Уолт кивает, затем бросает на меня взгляд краем глаза.
— Извини, я опоздала, — говорю я, торопливо произнося слова, прежде чем он успевает заговорить, на случай, если он собирался отчитать меня.
— Я только что подъехал.
Мои плечи с облегчением опускаются, и я смотрю в окно, давая себе передышку. Отводя от него взгляд, я чувствую, что мне хочется глотнуть воздуха. Это приятная маленькая передышка от подавляющего человека, которого я не могу до конца понять.
Он достает свой телефон из кармана и начинает печатать.
Сначала я не возражаю, но когда мы проезжаем еще один городской квартал и продолжаем движение в медленной пробке, я обнаруживаю, что начинаю раздражаться на него.
— Так вот на что это похоже? — я насмехаюсь. — Ты из тех мужчин, которые всегда разговаривают по телефону, даже когда у них свидание?
— Я не знал, что у нас свидание.
— Это не так, — быстро говорю я, смутившись.
Он кладет телефон на бедро и перекидывает руку через заднее сиденье лимузина в акте явного доминирования.
— Просто чтобы внести ясность, я работаю при каждом удобном случае, потому что я должен, но если бы я был с кем-то, кто хотел бы провести со мной время, я бы отключил свой телефон.
Его глаза умоляют меня бросить ему вызов, но я внезапно слишком нервничаю. Боже, я ненавижу, что он это делает — лишает меня моей силы одним дерзким взглядом.
— Приятно это знать.
Я поправляю сумочку на коленях и снова смотрю на движение.
— Спасибо, что пошла со мной на этот вечер по сбору средств, — говорит он после долгого молчания.
Искренность в его голосе заставляет меня оглянуться на него. К моему удивлению, я обнаруживаю, что он изучает меня.
Я отвечаю с легкой улыбкой.
— Я счастлива сделать это. Я действительно не могу жаловаться на то, что так наряжаюсь. Это был веселый день.
— Я рад.
Я прикусываю нижнюю губу, прежде чем продолжить.
— И тебе не нужно беспокоиться. Я не забыла о договоренности. Я знаю, что я здесь только потому, что мое имя было на том конверте. Это не похоже на… на некоторые…
Он молчит, оставляя меня в подвешенном состоянии и слушая мои попытки сформулировать то, на что я намекаю
Наконец, я стону в агонии, торопясь продолжить:
— Я просто хотела сказать, что я знаю, что ты хотел бы пригласить Камилу сегодня вечером, и мне жаль, что ты не можешь провести вечер с ней.
— В твоих извинениях нет необходимости. Мы с Камилой больше не вместе.
— О.
Надежда расцветает в моей груди, пока реальность не становится четкой. Привет! Какая разница, встречается он с Камилой или нет? Почему меня это вообще волнует?! Наши отношения не изменятся. Он просто начнет встречаться с кем-нибудь другим.
И тут мне в голову приходит ужасная мысль.
— Вы двое расстались не из-за нашего поцелуя, не так ли?
О боже, я буду чувствовать себя ужасно.
Он на самом деле посмеивается над моим вопросом, как будто это совершенно нелепо, и у меня сразу же встают дыбом волосы.
— Нет. Мы расстались в вечер званого ужина.
— Действительно? — Я в замешательстве. — Но ведь потом она пришла в квартиру после этого, и вы, ребята, обнялись.
— Мы обнимались?
— Да. Я видела это.
Осознав то, что я только что раскрыла, я отступаю назад.
— Я случайно проходила мимо. В любом случае, да, вы, ребята, определенно обнимались.
— Верно. Что ж, мы не вместе. В тот день мы просто поставили все точки над «и». С тех пор я ее не видел.
— Ох.
Он снова смотрит на свой телефон, и мгновение спустя я добавляю:
— На самом деле ты не кажешься таким уж грустным из-за этого.
— Думаю, что нет.
— Разве вы двое не были вместе какое-то время?
— Я полагаю.
— И тебе не грустно?
— Я не совсем понимаю, к чему ты клонишь, Элизабет.
— Ты любил ее?
— Нет.
Я морщусь.
— Вау, ты так быстро ответил.
— Должен ли я был солгать? Ты задала вопрос, и я дал тебе честный ответ.
Я невинно поднимаю руки вверх, решая бросить это.
Затем мы поворачиваем за другой угол и снова погружаемся в довольно неловкое молчание, по крайней мере, с моей стороны. Уолт, наверное, даже забыл, что я с ним в лимузине. На самом деле, я думаю, что он уже отошел от всего нашего разговора, пока не добавляет:
— Кстати, то, что мы разделили, на самом деле не было поцелуем.
Я резко разворачиваюсь к нему лицом.
— Ты шутишь? Да, это было так!
Он пожимает плечами.
— Не соглашусь.
Я наклоняюсь ближе к нему, пытаясь отвлечь его внимание от телефона.
— Твои губы коснулись моих, Уолт. Что это было, если не поцелуй?
Он оглядывается на меня, как будто действительно обдумывает это.
— Я не уверен. — Затем он пожимает плечами. — Я бы показал тебе разницу, но ты пригрозила разводом.
Я ненавижу, что он дразнит меня прямо сейчас своими ямочками на щеках и полуулыбкой.
Я прищуриваюсь и наклоняюсь к нему.
— Это верно, и не забывай об этом.
Его взгляд падает на мои губы в тот самый момент, когда Александр резко нажимает на тормоза.
Я падаю вперед, и Уолт инстинктивно тянется ко мне, хватая за руку, чтобы я не свалилась с сиденья.
— Извините! — Александр кричит спереди. — Какой-то идиот вырулил на мою полосу.
— С тобой все в порядке? — спрашивает меня Уолт.
— Да. Все хорошо. Теперь ты можешь убрать свою руку с моей.
— Я сделаю это, когда ты отпустишь мою.
Я опускаю взгляд и вижу, что мои пальцы сжимают его предплечье, как тиски. Верно.
Смутившись, я ослабляю хватку, и тогда он опускает руку.
Я отряхиваю рукав своего пальто, как бы говоря: «Ничего такого не произошло».
— Музей прямо впереди, — объявляет Александр.
Я собираю свои вещи и поправляю одежду, чтобы подготовиться к выходу из лимузина. Автомобиль мягко останавливается, и Уолт благодарит своего водителя, прежде чем открыть дверь. Когда я выхожу рядом с Уолтом, раздаются несколько вспышек фотоаппаратов, и этого достаточно, чтобы я ненадолго ослепла.
Уолт обнимает меня за талию, чтобы направить, и я напрягаюсь от удивления.
Он ведет меня вперед, вверх по ступенькам Музея естественной истории, маленькими шагами. Организатор мероприятия просит нас остановиться, чтобы сфотографироваться, и Уолт делает ей одолжение, разворачивая меня рядом с собой и веля мне улыбаться себе под нос.
Я делаю так, как он просит, натягивая самую яркую улыбку, на какую только способна, прежде чем нас провожают через вход в музей.
— Добрый вечер. Могу я узнать ваше имя? — спрашивает другой организатор мероприятия у двери.
— Мистер и миссис Уолтер Дженнингс II.
Организатор прокручивает свой iPad вниз, пока не делает паузу, и его глаза расширяются, глядя на экран.