Страница 15 из 36
После смерти Менгу-Тимура впервые проявилось отсутствие четко установленных правил престолонаследия, что в дальнейшем делало неизбежной периодическую борьбу за власть потомков Чингис хана. Эта борьба продолжалась даже после того, как ханом стал Тохта (1291–1312). Лишь в 1300 году Тохта разбил своего главного конкурента — чингизида Ногая.
Первая смута была опустошительной для казны, для Руси, но не для населения Великой степи. В это время по причине междоусобной борьбы в Орде происходит последнее тяжелое нашествие монголов на Русь. В.Л. Егоров пишет об этом так. «Среди сепаратистов особо выделялся темник Ногай. Чингизид по происхождению… ему удалось в короткие сроки достигнуть расширения собственных владений к западу вдоль левого берега Дуная до венгерской крепости Турну-Северин. Больше того, его вассалами признали себя болгары и сербы, а византийский император отдал в жены Ногаю свою приемную дочь. Верховную власть Ногая признали и некоторые русские княжества, правители которых перестали подчиняться сарайскому хану, буквально на глазах терявшему авторитет и власть. Ногай превратился во всесильного временщика, игравшего первостепенную роль во внутренней жизни Золотой Орды… Понявший эту ситуацию Тохта начал принимать энергичные меры по спасению целостности улуса и ослаблению мощи соперника. Первым делом он решил ликвидировать влияние Ногая на Руси, лишив его поступления оттуда денежной дани и поддержки военными силами. Мощь саранского хана русским князьям показал его брат Дюдень (Тудан), войско которого в 1293 году разорило огромную территорию между Владимиром, Ярославлем и Тверью, взяв и разграбив 14 городов».
Завершение смуты означало и изменение самого характера отношений центральной власти (теперь уже Монгольской империи) и народов Улуса Джучи. В ходе борьбы за власть элиты (смуты 1282–1291, 1312) народы государства добились широкой внутренней автономии за счет урегулирования и стабилизации фискальных отношений.
Конкретный ход исторических событий В.Л. Егоров описывает так. Хан Тохта в 1312 году намеревался осуществить поход на Русь за данью во главе войска со своим племянником Узбеком. (По аналогии с историей Руси это похоже на последнее полюдье князя Игоря, в его желании собрать дополнительную дань). Смертью Тохты племянник воспользовался для захвата власти: армией, командующим которой он оказался после смерти хана, окружил столицу государства, перебил своих недоброжелателей и занял престол. Но на Русь не пошел, поскольку денежные поступления уже исправно доставлялись в государственную казну и посылать за ними крупные военные силы не было необходимости. В условиях урегулированности фискальных отношений «Узбек круто меняет политику по отношению к русским княжествам. При нем сюда не посылают больших армий для опустошения огромных площадей, захвата добычи и пленных. На Русь теперь едут специальные послы в сопровождении небольших отрядов для выполнения конкретных поручений» и «русские летописцы отметили установление «тишины великой» на 40 лет.
Конечно, новые правила регулировали все те же отношения господства и подчинения, но правила и институты, осуществляющие угнетение, организуют также и жизнь в обществе, а последняя подверглась изменениям. Самостоятельность Улуса имела для монгольской элиты и оборотную сторону: означала прекращение получения военной помощи от Монгольской империи. Немногочисленная монгольская знать оставалась с покоренными народами «один на один», что означало необходимость считаться с желаниями масс и умерять собственные. Выигрывая экономически, монгольская знать проигрывала политически и социально, для основной части потомков недавних победителей — тюрков открывалась возможность стать ведущим этносом в новом государстве, а для остальных — снизить уровень зависимости от центра. Возможности эти реализовались в те времена силой и чаще всего во время борьбы за власть — в смуту.
Тюрки преследовали при этом свои интересы, но их основные интересы объективно совпадали с интересами других подневольных народов, прежде всего русского. После Менгу-Тимура на Руси исчезают «данщики» (откупщики) и право сбора дани переходит в руки великих князей. Во время следующей кратковременной феодальной смуты (1312) ликвидирована военно-административная система управления в виде темников, тысячников, сотников, имеют место новые льготы русскому духовенству (Сафаргалиев).
Центральная власть уходит от принципов тотального командного управления, а общество расширяет сферу своих обязанностей по обеспечению первейших условий существования, прежде всего, жизни и здоровья людей.
Защита жизни и здоровья людей складывается из двух частей: защита собственно жизни и защита здоровья. Защита жизни обеспечивалась порядком, устанавливаемым государством. Главным законом, своеобразной конституцией в Улусе Джучи была Яса Чингиз-хана. О вытекающих из нее положениях относительно свободы людей уже говорилось. Защита здоровья осуществлялась самими людьми.
Самоорганизующееся население строило бани, водопроводы, водосточные канавы, канализационную систему, строило, насколько известно из раскопок, во всех степных городах. В Сарае обнаружен даже общественный туалет, разделенный на женскую и мужскую половины. Как пишет В.Л. Егоров, «на высоком уровне для средневековья находилось и городское хозяйство. Диктовалось это в первую очередь тем, что населенные пункты располагались в жарком климатическом поясе, где нередко вспыхивали эпидемии холеры, чумы, оспы. Именно поэтому в золотоордынских городах действовал водопровод, системы городских бассейнов и фонтанов для снабжения населения водой. Были проложены канализационные стоки из деревянных труб, отводящих нечистоты из всех районов города». Однако полностью избежать эпидемий Золотая Орда не смогла. В страну дважды приходила чума в 1346 и 1428–29 гг., причем в первый раз в период расцвета империи.
Важную роль для защиты здоровья играли бани. Г.А. Федоров-Давыдов подробно описывает планировку одной из раскопанных общественных бань: «Вход в нее вел с площади перед мечетью. Сначала входили в холодный предбанник с полом, узорно выложенным кирпичами, с фонтаном в центре, с окнами, имевшими алебастровые решетки и застекленными, было еще две теплых раздевальни. Горячие помещения обогревались подпольным отоплением — традиция, идущая еще от римских бань».
Как пишет М.Г. Крамаровский, «исследователи выделяют две строительные традиции в сооружении бань. Первая — римско-византийская — характеризуется использованием сухого жара и расположением цепочки прямоугольных помещений с постепенным нарастанием температуры. Две такие бани раскопаны в Болгарах. Второй тип — хаммам — отличается использованием влажного жара и более сложной планировкой, основу которой составляет массажный зал (чаще крестообразный в плане). Хаммамы простейшего типа состояли из предбанника, откуда посетитель переходил в крестообразный зал с четырьмя угловыми мыльнями.
Общественная баня Сарая… состояла из девяти помещений. Центральный зал имел крестообразную форму и объединял четыре мыльни. В центре зала находилась чаша фонтана округлой формы с диаметром до 1,65 м. Под полом к фонтану были проложены две трубы, вероятно, для подвода холодной и горячей воды…Цветные витражи, мозаичные полы и стены, украшенные изразцами, вместе с фонтаном в центральном зале свидетельствуют о том, что баня предназначалась для городской элиты. Ее размещение в аристократическом районе города только подтверждает это предположение. Находки в водосточном канале большого количества стеклянных и нескольких сердоликовых бусин позволяет предположить, что в какое-то время дня баня посещалась и женщинами».
Бани — крупные прямоугольные каменные здания с мужскими и женскими отделениями и индивидуальными номерами для каждого моющегося, служили не только нуждам гигиены, но выполняли функции современных клубов. Люди там встречались, общались и даже вели деловые переговоры. Бань в городах было, как правило, несколько и обслуживали они разные социальные слои. Например, в расположенном близ современного Кишинева Шехр-ал-Джедиде «на правом берегу реки, окаймлявшей город с трех сторон, располагались три каменные бани. Это были крупные прямоугольные каменные здания с двумя (женским и мужским) отделениями. Наиболее крупной, с помещениями крестообразной планировки была баня, предназначавшаяся для зажиточных слоев населения. Бани — носители общественной и культурной жизни города, являлись не только местом для мытья, но и местами встреч, общения и даже деловых переговоров». Из прилагаемых археологами планов бань видно, что жители города делились на три страты: низшая, средняя и высшая. Чем выше страта — тем больше размер здания, а в нем — меньше помывочных отделений и больше помещений, выполнявших функции мест встреч, отдыха, деловых переговоров (Бырня, Рябой).