Страница 55 из 71
Несколько лет назад меня занесло в стрип-клуб, и тогда я поразился ценам на карты лояльности. Чтобы получить платиновую карту, надо было оставить тут не один миллион. Такие бешеные деньги тратились на приватные танцы — это даже не секс, к девушкам нельзя прикасаться. Тогда я не поверил — неужто кто-то пользуется такой услугой месяцами, годами? Теперь понял: вокруг клиента вьются красивые женщины, всячески изображая страсть, а самому ему ничего не надо делать. На определенном этапе жизни ничего другого и не хочется. До такого я не докатился, но ничего особо дикого в таком способе спускать деньги уже не видел.
В тот вечер четверга я не мог заснуть и решил просмотреть еще раз нашу новую презентацию для клиентов — да, реклама тоже нуждается в рекламе. Презентация мне не нравилась, я листал слайды часа полтора, но что конкретно нужно исправить, сформулировать не мог. Даже для нас это было слишком уж фальшиво; но я не стал все же тем начальником, который раздает указания вроде «сделайте искреннее, живее, лучше». Решил уже, что утро вечера мудренее и надо бы поспать. С тоской оглядел залежи невнятного хлама в углах — в основном коробки от вещей, купленных со скуки через интернет в карантине, и сами эти вещи — когда они прибывали, я уже забывал, почему хотел их. Квартиру я запустил, питался в офисе чем придется, а дома меня хватало только на стирку нужной для работы одежды. Однажды даже отключили электричество — я попросту забывал за него платить. Надо бы снова пригласить горничную, но сперва придется разобрать залежи…
Я уже почти уговорил себя лечь спать, когда пришло оповещение о новом письме. Машинально я его открыл — очередная кляуза от Смирнова. Внештатникам было не по чину писать мне, но этот жук давно уже раздобыл где-то адрес моей почты. Почему я только до сих пор не внес его в черный список… Сколько раз уже предлагал ему уйти, если настолько все у нас не нравится; но никуда он не уходил. И сами мы его не гнали, все-таки работал мужик добросовестно, а текучка среди внештатников и так зашкаливала
Раньше, писал Смирнов, условия были приемлемые. Оплата, конечно, низкая, но задания понятные, сроки разумные. И он свою часть договора выполнял, работу сдавал вовремя, ошибок практически не допускал. Почему мы все время в одностороннем порядке меняем условия? Тарифы стали такие, что не прожить, а у него дети и кредиты! Он работает все больше, а получает все меньше! Супервайзерша две недели не выдавала ему заданий, хотя он каждый день ей писал, а потом поставила такие сроки, что он работал по тринадцать часов в сутки и все равно не успел, его оштрафовали за медлительность! В другой раз он выполнил все точно по инструкции, но супервайзерша объяснила, что инструкцию следовало понимать не так, и заставила все переделывать бесплатно, а это не его вина, там невнятно было написано, и на его письма с вопросами никто не отвечает, вот цитаты из переписки… Мы не имеем права так с ним обращаться, это несправедливо… несправедливо… несправедливо…
Не знаю, зачем я это читал; видимо, из подленького желания убедиться, что кому-то приходится паршивее, чем мне. Почему Смирнов не уходит от нас, я понимал: в других местах условия для разметчиков все еще были намного хуже. Но ныл он именно потому, что раньше они у нас были лучше! Ну да, я из кожи вон лез, чтобы им прилично платили. Выходит, прав Дазуров, такую вот я получаю благодарность⁈
Я нажал кнопку «ответить» и принялся строчить:
Подпись у меня была настроена в шаблоне и появилась автоматически. С уважением, Олег Батыев, должность и логотип «Натива».
Я ведь и тогда знал — не стоило отправлять это письмо. Но столько всего накипело, а тут такой повод сорваться на ком-то заведомо безответном… Ткнул кнопку «отправить», добрел до кровати, разделся и мгновенно уснул.
— Господин Батыев?
— Я, — ответ выскочил машинально.
Обратился ко мне сутулый неопрятный мужчина в выцветшем пуховике, для которого было уже слишком тепло. Наверно, какой-то отвергнутый кадрами соискатель пробует добиться работы не мытьем, так катаньем. Решил, что отловить босса у входа в бизнес-центр — хорошая идея. Сейчас станет совать свое резюме…
Мужчина смотрел на меня исподлобья и молчал.
— Вы по какому вопросу? Я спешу.
— Да вот, хочу привет вам передать, — выдавил мужчина.
— Что?
— Привет, — мужчина кривовато усмехнулся. Как-то странно он держит потертую спортивную сумку…. — От неудачника, просравшего свою трудовую биографию.
Черт! Смирнов. Письмо! Знал же — не надо было его отправлять… Что-то не нравится мне, как неудачник сумку держит.
— Понимаю, вы расстроены, — быстро сказал я. — Пройдемте в офис, обсудим…
Войти бы в двери, там пост охраны…
— Нечего мне с тобой, гнида, обсуждать.
Смирнов выхватил из портфеля кухонный нож и резко вогнал его мне в живот. Я качнулся и рефлекторно схватил его за грудки. Целую секунду мы смотрели друг другу в глаза, потом он вырвался, отбросил нож и кинулся бежать. Лишившись опоры, я сполз на грязный пол, мощеный плиткой под мрамор.