Босиком по стеклам

Горько усмехнулась. А ведь у нее были свои драгоценности, доставшиеся ей от ее матери, семейные, Ждановские. Их Лилия не выкинула, явно решив прикарманить их от жадности себе.

Стиснув ладони в кулаки, подняла глаза к небу и расплакалась, ощущая, как слезы смывают запекшееся горе. Шептала, не слыша себя, но твердо обещая и себе, и небу, что отомщу ей. Им всем.

Из кожи вон вылезу, но просто так это не оставлю. Пусть издеваются надо мной, но выкинуть мамино… Боже…

Глава 15

— Девчонка от тебя без ума. Ты в мою породу пошел, так что включи всё свое обаяние и охмури ее.

Слова отца взбесили, но я слушал его наставления, стиснув челюсти, чтобы молчать.

— До меня дошла информация, Глеб, но я сделаю вид, что ты просто ошибся, — сузив глаза, наконец, перешел он к важной части. — Михаил готов отдать только старшую дочь.

— И кто из них старшая? Законная или приплод? — хмыкнул, не удержался от ехидного комментария.

— Не паясничай.

— Так кто старше?

— Как ни странно, Алиса, но она тебе под стать, бойкая, словоохотливая, эффектная, не стыдно будет выводить в свет.

— Я не ты. На красоту не падок.

— Слушай ты, щенок, у меня нет времени уговаривать тебя. Мне нужны связи с Топорковым, и если для этого тебе придется ишаком скакать вокруг Алисы, ты будешь подчиняться, высунув язык, ясно?

Мое лицо покраснело, а давление подскочило на несколько десятков пунктов. Сжав скулы, заскрежетал зубами, слыша, как крошится эмаль от пресса.

— Разве ж вы с Мишей не друзья? И что, по дружбе старой просто так тебе не поможет? — хмыкнув, поднялся.

Всё равно отец всё, что хотел, уже сказал.

— Не твоего ума дела. Как только его девка окончит школу, мы заберем ее к себе в дом.

— Я правильно понял, что твое условие жизни матери — моя свадьба на Топорковой? — облокотился о спинку стула и посмотрел отцу в глаза.

— Да.

— Я выполню твое условие, но охмурять твою Алису не буду. Как и встречаться с ней и пудрить голову, крича о любви. Не докатился еще до такого.

Отец недовольно вскочил и ударил кулаком об стол, но я давно не маленький мальчик, чтобы бояться его приступов гнева.

— Либо так, либо никак. Ты меня знаешь, — тихо предупредил.

Он знал мой характер и прекратил демонстрацию силы, когда я схватился за стул и откинул его подальше. Прозвучал хруст и стук о стену, затем грохот, но наши взгляды скрестились, и никто из нас не смотрел в ту сторону. Только контакт глазами. Один на один. Борьба, в которой я пока безбожно проигрывал.

— Ну что ж. Твоя задача, чтобы Алиса сказала да, а я получил доступ к ее наследству. Это и в твоих интересах тоже, Глеб, больничные счета матери как-то должны ведь оплачиваться.

Я развернулся и вышел из закрытой кабинки ресторана, не обращая внимания на отшатнувшегося официанта, который грел уши.

Нужно будет срочно переговорить с дедом. Я не посвящал его в наши семейные распри и проблемы, но отцовские аппетиты росли, а наглость зашкаливала. Он не чувствовал под собой почвы и нервничал, и у меня стали закрадываться подозрения.

— Привет, дедушка.

Не стал откладывать звонок и взял быка за рога сразу.

— Давно ты не звонил, Глеб, бабушка уже переживать начала, что забыл нас.

Каждый раз, когда я слышал родителей своей мамы, у меня на душе легчало. Они любили друг друга и переносили эту магию даже на атмосферу дома, где я всегда ощущал гармонию и легкость. Это был тот эталон семьи, к которой я стремился и о которой мечтал, не понимая, как мама могла полюбить отца. Он ведь был полной противоположностью деда.

— И я тоже соскучился, дедушка. Вы дома?

— Вот это дело. Приходи, давай. Бабка твоя удумала на старости лет научиться готовить, — заговорщически застонал дед, а затем прошептал в трубку. — Но ты не переживай, тетя Галя наготовила целый холодильник еды, мы с голоду не помрем.

— Я всё слышу! — рявкнула бабуля, а затем раздался свист полотенца.

Я отключился, посмеиваясь и спеша к ним. Настроение улучшилось даже от телефонного звонка.

У них дома, как обычно, был легкий беспорядок. Несмотря на усилия домработницы, идеальной чистоты никогда не водилось, и из-за этого отец всё мое детство предпочитал встречаться с ними на нейтральной территории. Помню его родную мать, которую заботило лишь домашнее хозяйство, и ничего больше. Дома у них была стерильная чистота, но вот семейного уюта так и не возникло.

— Ну-ка, Глеб, рассказывай, зазноба-то появилась? — завел разговор за столом дедушка Дима, подмигивая мне в обход бабушки, накрывавшей на стол.

— Не при женщинах, дед, — двинул бровями.

— Вот те на. Уже и секретики у них от меня появились, — закатила глаза бабушка Катя и села следом, разливая по бокалам чай.

Промолчал, но не смог удержать улыбки.

— У меня глаз-алмаз. Точно кто-то появился, Катюха, ты только глянь, наш внук уже вырос, — хохотнул дед, вгоняя меня в краску, и я сразу же опустил глаза в тарелку супа.

Впрочем, хорошее настроение довольно быстро улетучилось. И дед чувствовал это, так что сразу после ужина позвал к себе в кабинет.

— Выкладывай.

Ходить вокруг да около не стал, выложил всё сразу. В ответ сначала услышал дедовские маты. Даже удивленно посмотрел на него, ведь никогда его таким злым не видел.

— Не знал, что такие словечки водятся в твоем лексиконе.

— Не паясничай, Глеб. Ты почему раньше молчал? Еще не хватало, чтобы жизнью моей дочери распоряжался какой-то проходимец беспризорный.

— Так отец вроде не сирота.

— Какой из него отец, не смеши меня. Значит так, ты поспешных решений не принимай, Глеб, знаю я тебя, весь в меня пошел, я по молодости какую только горячку не порол. В общем, я пока проконсультируюсь с друзьями, но знай, глупости тебе Михаил говорит, лишить его права на жизнь моей дочери вполне возможно. Только на это требуется время.

Выдохнул с облегчением, а затем стал заниматься подсчетами и понял, что не знаю даты рождения Алисы. Впрочем, время до окончания школы есть.

Уходил я оттуда с легким сердцем, но тревога всё равно не желала меня покидать. Написал Нине, но в мессенджере высвечивалась только одна серая галка. Блин, ладно, зайду к ней в комнату по приходу в общагу. Набрал Алису, но и там не брали трубку. Придется договариваться с ней и играть пару перед родителями. Желательно бы перед этим переговорить с Ниной, чтобы предупредить, но раз обстоятельства складываются таким образом, то скажу ей обо всем позже.

— Глеб, ты звонил? — расстроенный голос Алисы не вызывал у меня никаких эмоций.

— Ты где? Нам надо поговорить.

— Это срочно?

— Да.

— Я у отца, приезжай сюда.

Отключившись, уже через минут пятнадцать поднимался по ступенькам крыльца их дома. Три представителя семейства нашлись в гостиной. У женщин были почему-то зареванные глаза, а вот лицо Михаила было красное и злое, словно у борова.

— А, явился, — чересчур язвительно встретил меня глава семейства, вызывая у меня удивление.

— Папа, чего ты нападаешь на Глеба, он ведь не виноват, что меня побили.

Только сейчас заметил, что лицо Алисы после драки в туалете немного распухло, но не выглядело настолько плачевно, чтобы созывать семейный совет.

— Ну да, как же, не виноват, — хмыкнул ее отец и смерил меня уничижительным взглядом, который, впрочем, меня не трогал.

— Мы наедине можем поговорить? — спросил у Алисы, дергая головой в сторону.

— А ты чего к нам пришел, да еще так поздно? В других местах не привечают?

Агрессия Топоркова вызывала недоумение.

— А что, я уже за своей девушкой придти не могу? — вздернул бровь, глядя на него с вызовом.

Глаза светловолосой расширились, но она поняла всё довольно быстро. Времени объясняться с ней не было, а мне нужно было усыпить бдительность отца. Так что будет лучше, если Топорковы решат, что я встречаюсь с их дочерью.