Обладатель Белого Золота

Презирающий качнулся к Ковенанту. Дикая магия заставляла Кирил Френдор извергать вместо скального света белое пламя.

– Низкопоклонник, я покажу тебе, какова моя сила!

Его очертания подернула рябь экстаза. Лишь гнилые, жестокие, как клыки, глаза оставались четко различимыми. Казалось, они срывали плоть с костей Ковенанта.

– Я твой Обладатель!

Возвышаясь над Ковенантом, Лорд Фоул воздел руки, словно призывая проклятие на голову своего врага. В кулаке он сжимал кольцо, вожделенную награду за несчетные века ухищрений и козней. Сияние кольца должно было не только ослепить Линден, но выжечь глаза из ее глазниц, однако от мокши Джеханнума она узнала, как защитить зрение. Ей казалось, будто она вглядывается в горнило оскверненного солнца, но она оставалась способной видеть.

Видеть удар, нанесенный Фоулом Ковенанту так, словно дикая магия была кинжалом.

Удар такой силы, что Гора Грома содрогнулась, а сталактиты посыпались с потолка, словно дождь копий: лишь чудом ни одно из них не попало в Линден.

Удар, швырнувший Ковенанта наземь и едва ли не переломавший ему все кости. Тело Ковенанта содрогалось в конвульсии, по нему пробегали кольца концентрированной белой силы. Он попытался крикнуть, но падение вышибло весь воздух из его легких. В следующий миг он затих, и из раны в центре его груди ударил ослепительно белый огненный фонтан. Казалось, что сама его кровь обратилась в пламя, чистое пламя, не тронутое ни тьмой, ни порчей. В эти мгновения Ковенант выглядел так, будто все еще был жив.

Но пламя ослабло, а затем и угасло. На полу осталось недвижное тело – пустая, жалкая оболочка.

Линден не могла даже кричать. Обхватив себя руками, она молча стояла на коленях, и лишь душа ее вопила от горя.

А Лорд Фоул продолжал смеяться.

Он смеялся словно вампир, словно торжествующий демон мучений. Его алчный хохот сотрясал гору, и сталактиты градом сыпались вниз. По полу от стены до стены пробежала трещина, будто камень раскололся в истошном крике. Кирил Френдор полнился серебристым огнем, и этот огонь делал Презирающего титаном.

– Берегись, мой враг! – Крик его оглушил Линден несмотря на ее инстинктивную самозащиту. Она услышала его не ушами, а тканями и сосудами легких. – Трепещи! Краеугольный камень Арки Времени в моих руках, и теперь я разнесу ее по камушкам. Помешай мне, если сможешь!

Кольцо неистовствовало, словно в его кулаке было зажато беспрерывно растущее солнце. Яростно вздымаясь, огонь концентрировался вокруг него. Сила его уже превысила мощь Ядовитого Огня, превзошла любое могущество, какое Линден когда-либо могла вообразить, превзошла все, что виделось ей в ночных кошмарах.

Но, невзирая на страх, невзирая на то, что каменный пол содрогался, словно в агонии, она собрала жалкие остатки сил и поползла по направлению к Ковенанту. Помочь ему она не могла, но хотела хотя бы в последний раз заключить его в объятия. И попросить прощения, пусть он и не услышит ее. Лорд Фоул, концентрирующий в себе мощь грядущего катаклизма, вырос до невероятных размеров, но Линден, хотя и была сокрушена телом и духом, проползла мимо, словно игнорировала его. Добравшись до Ковенанта, она села рядом и положила его голову себе на колени. Волосы ее упали ему на лицо.

На этом мертвом лице застыло странное выражение – облегчения и боли одновременно, словно в последний миг Ковенанту хотелось и зарыдать, и расхохотаться.

– По крайней мере, я поверила тебе, – сказала она. – Пусть что-то было не так, но, в конце концов, я поверила тебе. – Боль сжала ее сердце. – Ты даже не попрощался.

Никто из тех, кого она любила, так и не попрощался с ней.

Гнилой смрад Фоула не давал ей дышать. Камень гудел, предвещая грядущее разрушение. Пещера Кирил Френдор казалась отверстой раной горы, ее ртом, растянувшимся в диком крике. Похоже, сама ее плоть истлевала и растворялась от близости столь немыслимой мощи. Лорд Фоул готовился нанести последний удар.

Линден непроизвольно оторвала взгляд от Ковенанта, от его вины и невиновности, ибо в ней росла уверенность в том, что хоть кто-то живой должен стать свидетелем разрушения времени. Пока сохранялось сознание, она могла видеть, что творит Презирающий, и хотя бы посылать свой протест к небесам.

Огненный вихрь вокруг Фоула закрутился и вырос, словно он собирался поглотить гору, разорвать в клочья Землю. Но постепенно Презирающий собрал пламя в себя и сфокусировал его в держащей кольцо руке. Оно было слишком ярким, чтобы смотреть на него: даже сжатый кулак Презирающего пульсировал, как абсолютное сердце мира.

С ужасающим криком он бросил вверх вобравшую в себя неимоверную мощь сферу.

Но прошло лишь мгновение, и его восторженный экстаз сменили изумление и ярость.

Сила удара рассеялась где-то в толще камня. Нацелясь на Арку Времени, Фоул преобразовал пламя в нечто, по сути, не имеющее физической природы, хотя сотрясение едва не лишило Линден сознания. Но гора не разрушилась, хотя казалось, что где-то наверху разверзлось полуночное небо. В черной бездне рассеялись бесчисленные вспышки пламени.

Внутри самой Горы появилась просвечивающая сквозь толщу камня сеть горячих светящихся линий, которые, сливаясь и умножаясь, приобретали все более определенную форму. Из дикой магии и черной пустоты возникал контур человека.

Человека, вставшего между Лордом Фоулом и Аркой Времени. Вбирая в себя мощь нанесенного Презирающим удара, фигура обретала все большую вещественность, все более различимые черты.

Черты Томаса Ковенанта.

Там, в толще камня, возник призрак Томаса Ковенанта. От смертного существования на его лице осталось лишь смешанное выражение уверенности и скорби.

– Нет! – вскричал Презирающий. – Нет!

– Да, – спокойно возразил Ковенант. Голос его не был земным, не производил никакого звука, однако был отчетливо слышен, невзирая на непрекращающиеся толчки и гул от эха ярости Фоула. Линден без труда разбирала каждое слово, звучавшее для нее подобно зову трубы.

– Бринн указал мне верный путь. Он одолел хранителя Первого Дерева, пожертвовав собой, позволив себе пасть. А Морем просил меня помнить о «парадоксе белого золота». Долгое время я не понимал его – а ведь я и есть тот самый парадокс. Ты не можешь отобрать у меня дикую магию...

С этими словами Ковенант как бы продвинулся ближе к поверхности камня. Он являл собой силу, чистую, как белый огонь.

– Положи кольцо, – сказал он Презирающему.

– Никогда! – взревел Лорд Фоул. Разыгравшаяся в нем мощь нетерпеливо требовала жертвы. – Не знаю, что за безумное ухищрение позволило тебе восстать из Умерших, но это тебе не поможет. Единожды ты сумел одолеть меня, но больше я не потерплю унижения! Никогда! Никогда! Ты собственноручно, добровольно отдал белое золото мне, и оно мое! Если ты посмеешь вступить со мной в бой, сама Смерть не защитит тебя от моего гнева!

– Повторяю тебе, ты ошибаешься. – Черты лица призрака обозначили нечто похожее на улыбку. – Я и в мыслях не имею сражаться с тобой.

В ответ Лорд Фоул нанес удар. Воздух зашипел, как мясо на сковородке. Свирепое пламя, способное снести верхушку пика, устремилось на Ковенанта.

Тот не попытался укрыться, уклониться или ответить ударом на удар. А просто принял его на себя.

Принял и сморщился от боли, однако не дрогнул. Сила неистовствовала, терзая его так, что Линден трудно было понять, как может выносить такое даже душа умершего. Однако он впитал в себя все пламя без остатка и отважно выступил вперед.

– Я не собираюсь с тобой сражаться, – повторил Ковенант. Похоже, он даже сейчас жалел своего губителя. – Ты способен лишь причинять мне боль. Но боль длится недолго и только закаляет меня. – В голосе его послышалась нотка сочувствия к Презирающему. – Положи кольцо.

Но ярость и досада Фоула делали его глухим к любым доводам.

– Нет! – снова взревел он. Страх не удерживал Презирающего, воплощавшего в себе абсолютное насилие. – Нет! Нет! Нет!

С каждым вскриком он наносил удар. Снова и снова, все яростнее и чаще. Сила белого огня была достаточной, чтобы низвергнуть Гору Грома, сбросить ее с Землепровала в гибельные объятия Сарангрейвской Зыби. Достаточной, чтобы обратить в пепел само Первое Дерево. Достаточной, чтобы разрушить Арку Времени. Серебристое кольцо многократно умножило древнюю мощь Лорда Фоула. Он наносил один удар за другим. Кирил Френдор гудел, подобно погребальному колоколу. Едва не лишившись чувств, Линден припала к телу Ковенанта, ища в нем последнее прибежище и стараясь не лишиться рассудка, в то время как Лорд Фоул на ее глазах пытался сокрушить первооснову мироздания.