Дом, что любил меня

— Это нам вряд ли понадобится, малышка, — известил Шон, стягивая трусики-бикини с ее бедер и далее вниз по ногам.

Грейс послушно вышла из них, позволяя ему отложить трусики в сторону. Он обеими руками ласкал ее голые ягодицы, а потом его ладони поползли вниз. Шон водил пальцем по влажной расщелине между ее ног, снова и снова окунаясь в соки, пока не наигрался вдоволь, после чего провел пальцами по половым губам и раздвинул их.

— Ты такая влажная, совсем готова для меня. Скажи, ты хочешь меня?

— О, боже, да, — вскрикнула Грейс, чувствуя, что еще немного, и она умрет, если он так и не возьмет ее.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал с тобой?

Шон дразнил ее клитор, потирал круговыми движениями, и когда она уже была на грани экстаза, резко убрал руку. Грейс сдвинулась, пытаясь вернуть его пальцы обратно. Его руки переместились с влагалища на грудь. Он сильно ущипнул сосок, но боль мгновенно сменилась чувственным наслаждением.

— Я задал тебе вопрос, Грейс. Что ты хочешь, чтобы я сделал с тобой?

Грейс дала ему честный и единственно возможный ответ.

— Трахните меня, Сэр. Пожалуйста, трахните меня.

— Ну раз уж ты так мило просишь, саба… — Шон схватил ее за бедра и с размаху до упора вогнал свой каменно-твердый член в киску.

Сила толчка едва не сбила женщину с ног. Грейс держалась за стол, пока он ее трахал. Она услышала, как Шон рычит у нее за спиной, и пожалела, что здесь нет зеркала. Ей нравилось смотреть, как искажается его лицо в агонии приближающегося оргазма. Он вбивался в нее в бешеном ритме, уже не сдерживаясь. В его действиях не было ни осторожности, ни нежности. Грейс в свою очередь отвечала ему той же монетой, пользуясь тем, что Шон не отдавал ей приказа стоять неподвижно. Она толкалась назад, с силой насаживаясь на его член, и раз за разом сжимала мышцы влагалища вокруг его плоти, когда он врывался внутрь и тут же выскальзывал наружу. Вот чего ей не хватало весь день. Ощущения того, как Шон двигается внутри нее, овладевает ею. Она скучала по прикосновению его кожи к своей.

Он трахал ее, казалось, целую вечность. Единственным звуком в кабинете были их смешанные стоны и шлепки плоти о плоть. Они четко держали ритм, создавая песню, в которой каждый вздох Грейс был нотой.

Шон снова и снова теребил клитор, его пальцы уверенно скользили по ее пульсирующей плоти. Она кончила три раза. Волны наслаждения накатывали на нее одна за другой, и каждая новая была сильнее предыдущей. Женщине пришлось прикусить губу, чтобы не закричать. Наконец, ее Викинг застонал, и Грейс почувствовала момент, когда он потерял над собой контроль. Шон стал вколачиваться в нее так исступленно, что при каждом толчке она приподнималась на цыпочки. Казалось, будто он пытается полностью слиться с ней. Грейс вскрикнула, когда его член скользнул по ее точке G. Впившись ногтями в деревянную поверхность стола, она кончила. Сильнее, чем когда-либо прежде в своей жизни. Грейс снова толкнулась назад, не желая утратить ощущение близости к нему даже после того, как достигла оргазма. Крепко, почти до боли сжав ее бедра, Шон глубоко вошел в нее и застонал. Он вонзился в нее последний раз и затем навалился на нее своим телом, придавив к столу.

Грейс притихла на сладкий миг, пытаясь перевести дух. Ей нравилось чувствовать на себе вес его тела, ощущать дыхание на затылке. Шон нежно поцеловал ее в макушку, прежде чем со вздохом подняться. Он помог женщине встать, завернул использованный презерватив в несколько салфеток и выбросил сверток в мусорное ведро. Шон застегнул молнию на брюках, и вид у него был вполне пристойный, если не считать ленивого сытого взгляда. Грейс попыталась привести в порядок свою одежду. Ее блузка была безбожно помята, а с трусиками дела обстояли еще хуже — хоть бери и выжимай. Их никак нельзя было снова надевать.

По лицу Шона расплылась похабная ухмылка, но даже она не уменьшила его привлекательности. Он поднял шелковые бикини.

— Позволишь забрать их с собой?

— Вот спасибо, — произнесла Грейс и поцеловала его, после чего почти бегом понеслась в уборную, чтобы придать себе более-менее приличный вид. День обещал быть очень долгим…

Часы шли, а между тем Грейс было не до работы, правда думала она вовсе не о Шоне. Ее мысли все время возвращались к тому адресу с найденной записки. После того, как ее Викинг ушел, она достала блокнот, вырвала из него верхнюю страницу с закрашенным отпечатком и положила обратно на стол Мэтта. Грейс не могла отделаться от ощущения, что за ее спиной что-то происходит.

Глава 9

Эван Парнелл просматривал свою папку уже в сотый раз. Записка с адресом, написанная от руки, куда-то исчезла. Он помнил, что аккуратно вложил ее в папку. Именно так все и было. Эван точно знал, что нигде не мог ее забыть. Он никогда не допускает подобных ошибок. И всегда осторожен. Все делает так, что комар носа не подточит. Ну а как иначе, когда у него на хвосте сидят все эти мудаки. Уже в который раз он задавался вопросом: а не рухнет ли его блестящий план как карточный домик? С долговременными играми всегда так — никогда не знаешь, когда именно все пойдет наперекосяк. Чтобы разыгрывать долгую партию требовались терпение и воля. Впрочем, он был хорошо обучен. И не поддастся панике. Не теперь, когда он так близок к тому, чтобы заполучить трофей.

Все-таки нельзя было увозить содержимое своего тайника к черту на рога. Ему следовало просто вернуть все к себе на базу и запереть в сейфе. Но такой шаг был довольно рискованным, поскольку один из его «солдат» мог ненароком узнать, что он не тот, за кого себя выдает. Проклятье, как будто у него был выбор! Благо, еще немного и можно будет больше не беспокоиться об этом дерьме.

Эван стал мысленно прокручивать в памяти весь сегодняшний день. Воспоминания мелькали перед его глазами, словно кадры кинофильма. Утро началось так же, как и все предыдущие. Он проснулся ровно в пять сорок пять — за пятнадцать минут до того, как должен был прозвенеть будильник. Эван давно приучил свой организм просыпаться именно в это время. На завтрак у него были яичные белки, бекон из индейки и манго. Порции строго отмерены. Изо дня в день он непременно ел одно и то же. Затем провел час, бегая трусцой, а потом поехал в город на поезде. Там он встретился с Мэттом и ушел от него еще до десяти, чтобы подготовиться к онлайн-встрече со своим контактом из Южной Америки. Южноамериканцам вряд ли удастся перебить цену китайцев, но дать узкоглазым знать, что у него есть выбор, лишним не будет. Мелисса забрала его от здания агентства, и они вернулись в свою подпольную штаб-квартиру. Остаток утра он провел за компьютером, готовясь к встрече. Эван тщательно изучал все планы и схемы здания «Брайсон-билдинг», которые наконец-то были у него на руках.

Ровно в двенадцать тридцать он сел пообедать, и только тогда обнаружил пропажу. Чтобы не выбиваться из графика, Эван предпочел отложить решение этой проблемы на потом. Он провел совещание со своим связным, дабы убедиться, что у того есть необходимые средства. После этого — и только после этого — Эван смог вплотную заняться поисками пропавшей записки.

Он перерыл свой портфель десять раз. Ни больше, ни меньше. Эван тщательно проверил все вдоль и поперек, но так ничего и не нашел. Затем он пошел к фургону и тоже его обыскал.

Собственно говоря, ему не так уж и нужен был этот клочок бумаги. Он запомнил адрес, как запоминал все остальное. Писанина на том листке — результат самодеятельности Мэтта. А Эван был тем, кто вырвал эту писульку из долбанного блокнота. Ни к чему оставлять бумажный след без крайней на то необходимости, но Мэтт был слишком глуп, чтобы понять это. Если бы только он не нуждался в помощи своего брата…

Эван отбросил эту мысль. Брат действительно был ему нужен. Пока что… Несмотря на то, что Мэтт пил по-черному, как последний сапожник, он не утратил присущего ему потрясающего обаяния, которого Эван был лишен напрочь. Мэтт всегда был само очарование. Именно поэтому в их отчем доме Эвана превратили в излюбленную грушу для битья.