Страница 8 из 11
– Ну, – заметил Хокинс, появившийся в этот момент, – вы можете дать этому название?
– Ну, – сказал я, облокотившись на ворота и рассматривая сооружение, – я думаю, что это обычная или хозяйственная ветряная мельница.
– А ваше воображение, как обычно, ошибается, – улыбнулся Хокинс. – Это, Григгс, насос Хокинса без помпы!
– Что! – воскликнул я, выскочив на дорогу. – Еще одно изобретение!
– Не будьте клоуном, Григгс, – проворчал изобретатель. – Это…
– Подождите. Вы заманили меня сюда, Хокинс, с дьявольской целью продемонстрировать эту штуку?
– Конечно, нет. Это…
– Подождите минуту. Она привязана? Не может ли она случайно, внезапно пронестись галопом и упасть на нас?
– Нет, не упадет, – коротко ответил Хокинс. – Фундамент уходит в землю на двадцать футов. Так вы зайдете или нет?
– При данных обстоятельствах – да, – сказал я, снова входя, но не сводя настороженных глаз со стальной башни. – Но не можем ли мы провести день здесь, у ворот?
– Не можем, – кисло ответил Хокинс. – Твой юмор, Григгс, столь же бессмыслен, сколь и ребячлив. Когда ты увидишь, как все фермеры в Соединенных Штатах будут пользоваться этим приспособлением, ты будешь краснеть, вспоминая свои идиотские слова.
У меня возникло искушение сделать замечание о том, что память с большей вероятностью вызовет излишнюю бледность, но я воздержался и последовал за Хокинсом на веранду.
– Когда я строил эту башню, – продолжал изобретатель, размахивая рукой, – я, конечно, предполагал использовать регулирующий насос, получая энергию от ветряной мельницы. Но потом мне пришла в голову идея.
– Вы знаете, как устроен элеватор – ряд ковшей на бесконечной цепи, нанизанной на два шкива, как велосипедная цепь на две звездочки? Очень хорошо. На вершине этой башни я удлинил ступицу ветряной мельницы, чтобы получился вал с большими зубьями. Внизу, на дне колодца, есть еще один соответствующий вал с такими же зубьями. Над ними, как вы видите, проходит непрерывная железная лестница на металлической цепи. Все понятно?
– Наверное, да, – обреченно ответил я. – Продолжайте.
– Ну, это пока все. На следующей неделе придут ведра. Я прицеплю по одному к каждой перекладине цепи или стальной лестницы, подключу механизм и пущу ее в ход.
– Ведра будут спускаться в колодец вверх дном, подниматься с другой стороны наполненными, подниматься на вершину башни, сливать воду в резервуар и снова спускаться вниз. Таким образом, я качаю воду без насоса – другими словами, с помощью безпомпового насоса!
– Просто! Эффективно! Ничего не выходит из строя – ни клапанов, ни поршней, ни воздушных камер – ничего! – триумфально закончил Хокинс.
– Замечательно! – рассеянно сказал я.
– Действительно? – воскликнул изобретатель. – Ну что, Григгс, ты хочешь посмотреть на него сегодня, или мы пробежимся по чертежам моего нового ткацкого станка?
Хокинс также изобрел ткацкий станок. Я не очень разбираюсь в машинах вообще, но кое-что знаю о чертежах, и, насколько я могу судить по чертежам, если бы какой-нибудь рабочий имел глупость войти в комнату с работающим ткацким станком Хокинса, этот замысловатый механизм схватил бы его, затащил внутрь, вымазал и вплел в ткань, и все это примерно за тридцать секунд.
Но объяснить это Хокинсу означало лишь спровоцировать новый конфликт. Я выбрал меньшее из зол – решил исследовать насос без помпы.
– Отлично, – радостно сказал изобретатель. – Пойдемте, Григгс. Ты единственный, кто хоть что-то в этом понимает. Через неделю-другую, когда кто-нибудь напишет об этом в журнале "Научный американец", вы будете гордиться тем, что впервые услышали мое разъяснение этого устройства.
Насос оказался именно таким, каким его описывал Хокинс: узкая стальная лестница, выходящая из черного устья скважины, поднимающаяся к шахте, проходящая над ней и снова опускающаяся в черноту. Когда мы достигли ее края, она была неподвижна, так как воздух был спокойным.
– Вот! – крикнул Хокинс. – Все, что нужно, – это ведра и бак сверху. Эта идея очень близка к реальному исполнению, Григгс, не так ли?
– Большинство твоих идей действительно близки к реальному исполнению, Хокинс, – вздохнул я.
Это прошло мимо ушей Хокинса.
– А теперь посмотри сюда, – продолжал он, наклоняясь над колодцем с невозмутимым пренебрежением к хрупкости человеческого тела и хватаясь за одну из перекладин лестницы. – Просто посмотри вниз, Григгс. Глубина шестьдесят футов!
– Поверю вам на слово, – сказал я. – Я бы не держался за эту перекладину, Хокинс, она может сорваться вместе с тобой.
– Ерунда! – улыбнулся изобретатель. – Шестеренка заблокирована. Она не может двигаться. Посмотрите-ка сюда!
Мужчина действительно вылез на лестницу и встал там. У меня кровь застыла в жилах.
Я ожидал, что Хокинс, лестница и все остальное упадет в воду, и гадал, пошлют ли небеса ветер, достаточный для того, чтобы поднять его, прежде чем он утонет.
Но ничего не произошло. Сам Хокинс стоял и смотрел на меня с торжествующей усмешкой.
– Видите, Григгс, – едко заметил он, – иногда я все-таки кое-что понимаю в своих изобретениях. А теперь, если ваше слабое сердце позволит, я бы посоветовал вам заглянуть сюда. Насколько я знаю, это единственный колодец в штате, построенный полностью из белого плитняка. Просто встаньте на лестницу и посмотрите.
Как несмышленый мальчишка, решившийся на дерзкий поступок, я протянул руку, ухватился за перекладину над Хокинсом и посмотрел вниз.
Безусловно, это был прекрасный колодец. Я никогда не обращал особого внимания на колодцы, но с первого взгляда было видно, что этот – исключительный.
– На прошлой неделе я выложил его плиткой, – продолжал Хокинс. – Видите ли, колодец с плиткой абсолютно безопасен. В кафельном колодце ничего не может случиться, ни…
Это была еще одна ошибочная мысль Хокинса. В этот момент что-то все-таки произошло.
Легкий ветерок запустил ветряную мельницу. Медленно, эффектно, лестница начала двигаться вниз!
– Ну как же так! – изумленно воскликнул изобретатель, делая тщетные попытки встать на ноги. – Как вы думаете…
В этот момент я думал не о нем. Все мои мысли были сосредоточены на одной большой, ужасной проблеме.
Прежде чем я успел осознать это и ослабить хватку, лестница опустилась достаточно далеко, чтобы вывести меня из равновесия. Проблема заключалась в том, что делать: отпустить лестницу и рискнуть сорваться вниз на шестьдесят футов, или удержаться и воспользоваться многообещающим шансом медленно и невозмутимо уйти под воду.
Я выбрал последний вариант, перемахнул на лестницу и прижался к ней, едва дыша от изумления перед внезапностью происходящего.
– Ну что, Хокинс? – спросил я, переводя дыхание, когда моя голова опустилась ниже уровня этой прекрасной земли.
– Ну, Григгс, – вызывающе сказал изобретатель со второй ступеньки, – наверное, шестеренка соскочила, вот и все.
– Разве не счастье, что это колодец с плиткой?
– Что вы имеете в виду?
– А то, – сказал я, – что колодец с плиткой абсолютно безопасен. В кафельном колодце ничего не может случиться, Хокинс.
– Не мели тут свои дешевые остроты, Григгс, – огрызнулся Хокинс. "Как, черт возьми, мы собираемся спастись от намокания?
Вниз, вниз, вниз, вниз, вниз шла лестница.
– Ну, – сказал я задумчиво, – в твоих схемах, Хокинс, обычно проваливается дно. Если в ближайшие полминуты из водяного отделения вашего насоса без помпы выпадет дно, все будет замечательно.
– Да, засохни ты! – нервно воскликнул изобретатель. – Боже! Мы уже на полпути вниз!
– Почему бы не подняться? – предложил я.
– Действительно, Григгс, – воскликнул изобретатель, – для такого непрактичного человека, как ты, эта идея просто замечательна! Лезь, Григгс, лезь. Займись этим!
Я и сам считаю, что идея была довольно блестящей. Если лестница спускалась в колодец, то мы могли забраться по ней.
И мы полезли! Боже правый, как мы карабкались! Это была просто перпендикулярная беговая дорожка, и с перекладинами на расстоянии целого ярда друг от друга, по ней было очень трудно ступать.