Страница 69 из 253
Глава 54 Ты будешь потихоньку отдавать мне долг
Тина слегка склонила голову, стиснув зубы так сильно, что чуть не сломала их. После долгой паузы она, глубоко вздохнув, подняла подбородок, и, пристально глядя на Уильяма, с покорным видом произнесла:
— Подчиненные не могут ослушаться приказа, завтра с утра я передам часть дел Алисии.
Уильям кивнул головой и равнодушно произнес:
— Ладно, на сегодня хватит, можешь идти.
Тина с достоинством встала и вышла. Алисия, взглянув на её унылый силуэт, невольно улыбнулась. Уильям обнял её и, коснувшись руками лица, сказал:
— Ну что, ты рада, что все так разрешилось?
Алисия закатила глаза, она не только не призналась, что довольна, но и многозначительно произнесла:
— Я задела за живое ревнивую женщину и чуть не лишилась жизни, с чего мне радоваться? Тина всегда любила власть и деньги, а ты отдал половину всего этого мне. Боюсь, теперь я для нее, как бельмо на глазу, она только и будет мечтать о том, как покончить со мной.
Уильям, посчитав, что она все еще не довольна, взял её за подбородок и прошептал:
— В этом деле многое указывает на то, что это сделала Тина, но у нас нет никаких доказательств. Оне несет ответственность за своих подчиненных, нельзя заставить её поплатиться за это жизнью, к тому же ты вовремя обо всем узнала, и, к счастью, все обошлось. Я не могу убить её за то, чего не произошло, это будет сложно объяснить людям.
Алисия, слушая объяснения Уильяма, в глубине души была удивлена. Такой самодовольный и наглый человек, как Уильям, решил рассказать ей причину своего поступка — это что-то невероятное. Изначально она хотела потешить его самолюбие, но каким-то образом из её уст вырвались совсем другие слова:
— Со мной, конечно, не так-то просто покончить, но своим поступком ты ранил её, а обиженная женщина может переметнуться к другому и больше не будет так преданна тебе.
Уильям уставился на неё, а затем вдруг рассмеялся:
— Я думал, ты злишься, а ты просто ревнуешь! Мда, если ревнуешь — скажи прямо, зачем ходить вокруг да около.
Он заключил Алисию в объятия, но она тут же, сконфузившись, ударила его локтем:
— Да кому ты нужен, еще и ревновать к тебе! Нарцисс! Я просто беспокоюсь за тебя, в конце концов, ни для кого не секрет, что Тина обожает тебя. Она хоть и ревнива, немного глупа и импульсивна, но в делах кое-что смыслит и есть вещи, в которых она хороша. Тина может быть отличным оружием в твоих руках. Она ложилась к тебе в постель, мечтая установить с тобой прочную связь, думала, что ты выделяешь её среди всех, а ты так жестоко с ней обошелся, она наверняка убита горем...
На самом деле в душе у Алисии были некоторые сомнения на этот счет, она просто хотела прощупать почву и выяснить, действительно ли Тина — одна из любовниц Уильяма
К сожалению, он не купился на это и, взяв её за подбородок, с еле заметной улыбкой произнес:
— Прочная связь — отлично сказано. Я спал с тобой сотни раз, в таком случае нашей связи должно хватить на несколько жизней. Хм, а это неплохо, получается ты будешь потихоньку отдавать мне долг и в следующей и последующей жизнях будешь слушаться меня и спать со мной.
Щеки Алисии побагровели, она пронзила его злобным взглядом. Уильям обыграл её, и она не хотела больше искушать судьбу. Так или иначе вокруг него постоянно появлялись девушки, как грибы после дождя: не было бы Тины, была бы Роуз, Лили и другие.
В огромном замке царили тишина и спокойствие. Все сидели молча и только одна худенькая и тяжело больная девушка истерично кричала. Тереза разнесла в пух и прах все, что только можно, в комнате, ни один из слуг не мог остановить её. В добавок все были в ужасе от её пронзительного крика, не знали, как успокоить её, и боялись, что она навредит себе. Если бы мистер Флемминг был в курсе, он наверняка осудил бы их всех.
Разбив все вдребезги так, что больше нечего было ломать, она забилась в угол и, обхватив себя за колени, разговаривала сама с собой — речь была абсолютно несвязной, поэтому никто не мог разобрать, что она говорит.
Так продолжалось до тех пор, пока не приехали врач с медсестрой, собиравшиеся вколоть ей транквилизатор. Увидев огромный шприц, зрачки Терезы расширились, в глазах читался страх. Похоже, она вновь перевозбудилась и начала пронзительно визжать. Медсестра сделала шаг вперед, пытаясь удержать девушку, но та сильно избила её и выпнула назад. Кто бы мог подумать, что девушка весом чуть больше тридцати кг, тоненькая, как соломинка, обладает такой недюжинной силой при сопротивлении.
Так как медсестре не удалось справиться с ней в одиночку, она позвала на помощь двух мужчин и, в конце концов, Терезу усмирили: теперь она была похожа на маленького безумного зверька, которого вот-вот запрут в клетке. Тереза заплакала навзрыд, казалось, она уже сорвала себе голосовые связки и издавала ужасный, удручающий звук. Вдруг у двери раздались знакомые размеренные шаги, мужчина подошел к медсестре и взял у неё из рук шприц. Он вывел всех посторонних и присел на корточки перед девушкой.
Было видно, что Тереза трясется от страха. Ричард улыбнулся как ни в чем не бывало:
— Ты же не хочешь, чтобы тебе вкололи траквилизатор, да?
Девушка ничего не ответила. Он, не обращая на это внимание, продолжил:
— Если много вколоть, то действительно не будет ничего хорошего. Говорят, это одурманивает, и ты, вместо того чтобы строить из себя дурочку, можешь реально стать таковой — умственно отсталой с нулевым IQ, хочешь попробовать?
Голос мужчины был ласковым и притягательным, но его угрожающий тон пугал её. Наконец, она подняла глаза, чтобы взглянуть на него, а затем несколько раз покачала головой, со страхом в глазах отказываясь от укола. Ричард слегка улыбнулся, положил шприц на пол, а затем взял худенькое тельце девушки на руки и положил на кровать, поправив подушку у изголовья, чтобы она могла поудобнее расположиться.
Медперсонал и слуги, увидев, что Тереза затихла, не проявляла агрессии и больше не нуждалась в транквилизаторах, невольно вздохнули с облегчением — вот уж действительно один только мистер Флемминг может успокоить её в считанные минуты. Ричард провел рукой по волосам Терезы. Она, казалось, превратилась из безумного маленького монстра, в милого покладистого котенка, и, сжав плечи, была абсолютно неподвижной. Ей явно не нравились его прикосновения, но, не осмелившись сопротивляться, она неохотно подчинялась ему. Ричард взял стоявшую рядом тарелку с кашей и, зачерпнув ложку, подул на неё.
— Ты ведь уже успокоилась, не так ли? Теперь надо хорошенько поесть. Давай, открывай ротик.
Из-за того, что Терезы была чересчур худой, её бывшее некогда кругленькое личико осунулось так, что щеки впали и глаза казались невероятно большими. Она смотрела на тарелку с кашей так, словно там был яд. Ричард видел, что девушка не открывает рот, но при этом не возмущался, по-прежнему выглядел спокойным и даже слегка улыбался:
— Если не будешь есть, то вскоре умрешь от голода. Терезы, ты что, хочешь умереть? Если ты умрешь, то твои мама с папой и все-все-все исчезнут из этого мира, превратятся в пепел. .