Страница 16 из 253
Глава 14 Раздвигай ноги, я буду нежным
Возмущенная Алисия, повернув голову, уставилась на него. Прежде чем озвучить нечто еще более грубое, она увидела, как он поднял ладонь наверх. Алисия наполовину была прижата к его ноге, прятаться было негде, поэтому от испуга она закрыла глаза и выглядела так, словно беспомощный котенок: все тело с головы до пят тряслось от страха. Похоже, Джек только этого и добивался. Он невольно изогнул губы в ухмылке, боли, которую ожидала Алисия, не последовало, однако, когда она в недоумении открыла глаза, мужчина с кривой ухмылкой жестко схватил её за бедро. Она стиснула зубы от боли, тогда как в его улыбке было все больше и больше злобы.
— Твоя мать при смерти и доверила тебя мне, хоть я и не джентльмен, но понимаю, для чего в подобных ситуациях, просят позаботиться о близком.
Алисия ударила его локтем:
— Понятно же, что у Вас на уме! Мать просто сошла с ума, раз попросила Вас обо мне позаботиться.
Он убрал руку, улыбка по-прежнему не спадала с его лица, и он многозначительно произнёс:
— Не тебе судить о наших с Софией отношениях, если будешь послушной девочкой, то я буду хорошо к тебе относиться. Нет ничего плохого в том, что я буду любить тебя как дочь, но если же ты решишь стать моим врагом...
Алисия не придала особого значения его угрозе и с лицом полным безразличия стала дерзить:
— Да кто захочет стать твоей дочерью? Ты что, и впрямь решил стать моим отцом?
Изначально Джек был слегка рассержен, но теперь, услышав в её словах заинтересованность, улыбнулся — похоть, отражавшаяся на его лице, нарастала:
— Я не смогу стать тебе родным отцом, но ты можешь звать меня папочкой, пока я трахаю тебя в кровати. Это мы можем легко осуществить.
Если раньше на лице Алисии был легкий румянец от смущения, то теперь она стала красной, как помидор, и от злости укусила его за ногу, да так сильно, что у неё самой начало ломить челюсти. Алисия была уверена, что это приведет его в ярость, однако, взглянув на него, вздохнула с облегчением, увидев на коварной похотливой физиономии лишь игривую улыбку. Она скорчилась, пытаясь подняться и сесть. Мужчина протянул руку, взял её за подбородок и своими тонкими губами отчетливо произнес:
— Раз ты посмела укусить меня, значит, ты не очень-то меня боишься, я почти уверен, что ты бы не решилась сделать нечто подобное с Уильямом. В нем нет искренности, да даже если есть, он все равно не будет таковым с тобой, так почему ты не хочешь быть со мной? Почему тебе так сложно уйти от него?
Алисия терпеть не могла его давящий властный взгляд, он словно видел её насквозь.
Она, слегка уклоняясь от него, тихо произнесла:
— Никому не дано понять наших с Уильямом отношений.
Джек, не возражая, лишь слегка пальцами потянул её за манжеты
На запястье остался слабый красный след, хоть он уже почти исчез, но, если хорошенько присмотреться, то можно ясно представить себе, как Уильям, связав её галстуком, мучил. Алисия, покраснев, убрала руку, после чего он отчетливо проговорил:
— Ты не хочешь уходить от Уильяма даже с учетом того, как сильно он издевается над тобой. Ты и впрямь так любишь его?
Похоже, он видел Алисию насквозь. Она смутилась и молча отвела взгляд в окно.
Джек довез Алисию до перекрестка, недалеко от дома Тёрнеров, но она, выйдя из машины, не пошла туда. В таком нестабильном состоянии ей инстинктивно хотелось сбежать из этого места. Она с детства жила под чужой крышей, ей приходилось всю жизнь быть настороже. Хоть Адам Тёрнер и был к ней добр, но она не могла относиться к дяде, который был на десять лет старше её матери, как к отцу.
Ей, трусливой, приходилось защищать себя, сглаживая все углы и подавляя свой истинный нрав. Так было до тех пор, пока со временем Алисия не начала привязываться к Уильяму, считая его своим старшим братом, другом и даже самой важной фигурой в своей жизни. Она стала неразлучна с Уильямом, а поскольку то был его дом, она считала его и своим домом. Но теперь... В скором времени Оливия станет хозяйкой этого дома.
Когда Алисия вернулась домой, было уже восемь — не слишком поздно, но Уильям с мрачным выражением лица начал допрос:
— Где была?
Она тихо ответила:
— Ездила в больницу к маме.
Уильям усмехнулся и холодным тоном произнес:
— Обычно ты приезжаешь не позже пяти, а сейчас уже стемнело. Ты что, смеешь мне врать?
Алисия уже была сыта по горло его скверным характером, где он чуть что сразу злится:
— Верить или нет — твое дело, я устала и пошла к себе.
Уильям не пытался остановить её, но, когда она поднималась по лестнице, грубо произнес:
— Веришь или нет, я могу сделать так, что ты больше никогда не увидишь мать.
Худенький силуэт девушки замерла на лестнице. Она не обернулась и спустя длительное время тихо ответила:
— Конечно, верю.
Потому-то я и сказала в прошлом году, что если ты сделаешь что-то с моей мамой, то я прямо у тебя на глазах выпрыгну из окна, чтобы ты точно никогда не смог забыть мою трагическую смерть.
Алисия была смышленой, но имела упрямый нрав, поэтому, когда она обижалась, это было надолго. Она не разговаривала с Уильямом неделю и, приходя в комнату, тут же запирала дверь, не позволяя ему войти.
В эту ночь Алисия почувствовала сильный жар, скинула с себя тонкое покрывало, её ночная сорочка была наполовину мокрой. Когда она поднялась с кровати, чтобы выпить воды, то тут же обнаружила, что ноги были настолько ватными, что она не могла устоять. Ей было настолько плохо, что, открыв дверь, она лишь тихо смогла прокричать:
— Миссис Нил...
После долгих криков Уильям с грубой силой втолкнул её в комнату. Он коснулся её раскаленного личика и коварно улыбнулся. Алисия, невзирая на их натянутые отношения, словно к спасителю, прижалась к нему:
— Уильям, у меня, похоже, жар, мне ужасно плохо...
Взгляд Уильяма казался очень спокойным, но в глубине глаз бушевала похоть. Он, приподняв уголки губ, одной рукой придерживал её за талию, а другую запустил под ночнушку. Как и следовало ожидать, там все было влажным, и даже внутренняя поверхность бедра была пропитана чем-то склизким. Уильям взял её за бедра и ягодицы и бросил на кровать, зло приговаривая:
— Ну, конечно же у тебя жар, быстро раздвигай ноги, я буду нежным, проверю кое-что..