Тайная девушка

Типа, я даже не шучу.

Это большой, мягкий гибкий член с прикреплёнными шариками, похожий на фаллоимитатор, но… вялый.

Я набираю номер Мики, потому что этот подарок просто кричит о близнецах МакКарти.

— Почему ты прислал мне вялый член? — спрашиваю я, пытаясь решить, стоит ли мне рассмеяться или, например, спустить его в унитаз.

Его смешок эхом разносится по всей линии.

— Эм, это называется имитация. Он предназначен для того, чтобы положить его тебе в штаны, чтобы ты могла пройти тест на захват. — В этот момент я хлопаю себя ладонью по лбу. Серьёзно. Но поскольку я держу в руке… имитацию, я врезаюсь лицом прямо в вялый член и яйца.

Если бы только Арчи знал, во что втягивают меня эти парни.

— Хорошо, понятно. Что такое тест на захват? — спрашиваю я, стараясь не рассмеяться. Мика всё ещё смеётся, как будто просто ничего не может с собой поделать.

— В гей-баре нет ничего необычного в том, что чувак хватает барахло другого чувака. Ну, знаешь, чтобы, например, получить понимание того, чем он одарён.

— Это самое тупое дерьмо, которое я когда-либо слышала, — говорю я, размахивая фальшивым членом перед своим лицом. Он болтается, как одна из тех маленьких головок-качалок, которые вы вешаете на приборную панель в машине. — Откуда ты вообще это знаешь? Ты много времени проводишь в гей-барах?

— Росс знает, — отвечает он, и, хотя я его не вижу, клянусь, чувствую, как он ухмыляется двумя этажами ниже. — Многие трансгендерные парни тоже ими пользуются. Они абсолютно законны. Мы просто подумали, что тебе это может понравиться. Ну, знаешь, чтобы сохранить тайну и всё такое.

— Ага, конечно, — говорю я, закатывая глаза. Хотя… Мне может быть, а может и не быть немного любопытно по поводу этой чёртовой штуки. Мне нравится быть девушкой, но… что, если я просто попробую это сделать на секунду? Просто чтобы посмотреть, на что это похоже? — Я чувствую, что это просто ещё один инцидент с паучьей банкой.

— Если тебе это не нужно, отдай его Россу. Ему нравится носить их, чтобы увеличить свой крошечный член. Веселись, Шарлотта, и, если ты его наденешь, мы никому не скажем. — Мика вешает трубку, а затем сразу же отправляет мне несколько неуместных гифок, которые я игнорирую.

Я откладываю телефон в сторону и прикусываю нижнюю губу.

— Ладно, к чёрту всё, я одна. — Я встаю и снимаю брюки, отбрасывая их в сторону, делаю глубокий вдох, а затем засовываю эту дурацкую гибкую штуку в трусики. — Хм. — Я отворачиваюсь в сторону и любуюсь своей новой выпуклостью. Выглядит довольно реалистично. Ну, не то чтобы у меня был большой опыт обращения с членами, но всё же. — Неплохо, Чак. — Я немного одобрительно сжимаю себя, когда телефон начинает жужжать, и хватаю его с пола.

Это просто Тобиас, отправляющий ещё больше гифок с членами в мой телефон.

— Лицо в гандоне, — ворчу я, швыряя телефон на кровать. Он ударяется как раз под нужным углом, отскакивая за изголовье кровати. Вздохнув, я поднимаюсь вслед за ним, мой блейзер свободно свисает с плеч, моя задница высоко поднята, когда я шарю вокруг в поисках телефона. Мой дурацкий галстук закрывает мне рот и нос, душит меня, поэтому я кусаю его, чтобы убрать с дороги, одной рукой держась за кровать для равновесия, а другой цепляясь за спинку кровати.

Позади меня раздаётся звук, как будто кто-то поворачивает дверную ручку, и я оглядываюсь назад, искра страха пронзает меня, когда я задаюсь вопросом, вернулись ли мои нападавшие.

Но потом она распахивается, и появляется Спенсер.

Там. Спенсер.

Его бирюзовые глаза так расширяются, что, клянусь богом, кажется, они вот-вот выскочат из орбит. Поскольку я оглядываюсь на него, то вижу своё отражение в зеркале рядом с дверью. Вот она я, согнутая, с галстуком во рту, видны мои трусики в бело-голубую полоску и большая сочная выпуклость там, где её быть не должно.

— С-с-срань господня, — бормочет он, заходя внутрь и прислоняясь спиной к двери, чтобы закрыть её. Он изучает меня с таким сильным голодом, который просто парализует меня ещё больше. Клянусь, я едва могу пошевелиться. — Чак, чёрт побери. — Спенсер наклоняется, как будто пытается прикрыть свою растущую выпуклость.

Я выплёвываю галстук изо рта и поворачиваюсь, хватая горсть одеял и натягивая их себе на колени.

— Что ты делаешь, вламываясь в мою комнату?! — я кричу, дрожа от избытка адреналина. Имею в виду, я рада, что это Спенсер, а не какой-нибудь сумасшедший убийца, но всё же. Он не имеет права.

— О, Чак, — снова произносит он низким мурлыкающим голосом. — Я всерьёз начал снова сомневаться в себе, но… ты такой чертовски красивый. На данный момент мне всё равно, гей я, би или просто сбитый с толку гетеросексуальный мудак, но… Я хочу тебя.

— Ты что, издеваешься надо мной?! — я едва могу дышать, когда он входит в комнату, забирается на край моей кровати, его вес вдавливается в матрас, и наши тела сближаются. — Убирайся из моей комнаты. — Мой голос превращается в едва слышный шёпот, когда Спенсер наклоняется ближе ко мне.

— Я просто пытался убедиться, что твоя дверь защищена от взлома. Кстати, это не так. — Он наклоняется чуть ближе, и я вдыхаю его аромат кедра и иссопа, отчего по моим рукам и ногам пробегают мурашки. — Я мог бы починить её для тебя…

— Тогда почини её, — огрызаюсь, но сейчас я дрожу, и клянусь, если он не поцелует меня, я умру.

— Ты хотел бы, чтобы я ещё что-нибудь сделал, пока я здесь? — шепчет он, его полные губы манят меня. Прежде чем я успеваю одуматься, я наклоняюсь и прикасаюсь нашими губами друг к другу.

Спенсер издаёт низкий, грязный животный рык, а затем наклоняется вперёд, скользя языком между моими губами, его правая рука ласкает моё бедро. Не сразу понятно, что он делает, пока он не прижимает к себе моё фальшивое барахло через одеяло, и я случайно смеюсь.

— Что? — спрашивает он, слегка откидываясь назад. Думаю, я прошла тест на хватание, потому что он, кажется, не замечает, что мои, гм, шары ненастоящие. — Тебе это не нравится? Или, может быть, я тебе не нравлюсь?

— О, ты мне нравишься, — шепчу я, но затем протягиваю руку и отталкиваю его на шаг назад. — Просто… Всё сложно.

«Скажи ему сейчас же!» — логичная часть меня что-то бормочет, но мои щёки вспыхивают, и что ж… учитывая то, как он смотрит на меня, и твёрдую выпуклость в его брюках, я просто не могу. Если я это сделаю, мы можем в конечном итоге… Тьфу.

— Итак… ты вломился в мою комнату, чтобы защитить меня?

— Если я могу это сделать, то и эти уроды в толстовках смогут, — говорит он, подходя к двери и поднимая выброшенную сумку, которую он, должно быть, уронил. Наверное, я была так занята, беспокоясь о своей заднице в воздухе, что не заметила этого. — Дай-ка я подкреплю её. — Он поднимает пакет, чертыхается, а затем принимается за работу… с гигантским стояком в штанах.

— Это больно? Или, может, приятно, когда он трётся о твои штаны? — спрашиваю я, и он замолкает, глядя на меня прекрасными яркими глазами, пряди серебристых волос падают ему на лоб.

— А? — спрашивает он, слегка склонив голову набок. Он серьёзно смотрит на меня, как на инопланетянку. Потом я вспоминаю, что должна быть парнем, и это довольно глупый вопрос. Это всё равно что спросить девушку, не болит ли у неё в месячные. Ха. Ха-х-аха. Да. Мы все знаем, что болит.

— Я имею в виду, что мне это приятно, так что… — я подстраховываюсь, зная, что полностью всё испортила. Я чувствую себя Стивом Кареллом в «40-летней девственнице», когда он говорит другим парням, что сиськи на ощупь как мешки с песком.

— Тебе нравится иметь гигантский, бесполезный стояк? — Спенсер задыхается. Он достаёт отвёртку и начинает раскручивать мой замок, оглядываясь через плечо, как будто пытается меня раскусить. — Ты действительно чудак, не так ли, Чак Карсон?

— Может быть, — начинаю я, но, по крайней мере, он «увидел» доказательство моего, э-э, члена, так что он не будет так склонен подвергать всё сомнению. Хотя Рейнджер прав: в конце концов, мне придётся ему рассказать. Только не сейчас. Ещё нет. — Может быть, ты мог бы отвернуться, чтобы я мог снова надеть штаны?