Последнее желание

– Отвратительно сделано! Менди, как ты это вязала? С закрытыми глазами?!

Но Менди не обратила на это внимания, так как её сестра рассыпалась в благодарностях, и, сдерживая слёзы, поспешила обнять сестру.

К вечеру закапризничали дети, требующие возвращения домой. Особенно маленькая Лилия, она очень хотела к своей кукле, которая осталась там и ждёт её. Да и Джереми тоже выразил своё мнение, что ему будет плохо спаться на чужой подушке – его дневной сон был беспокойным и поверхностным, но всё же отправляться в ночь ни Джуди, ни её муж не хотел, поэтому детям было сделано строгое замечание и пообещано, что они поедут домой на следующее утро. Это очень расстроило миссис Блумфилд, а ещё сильнее – Менди. Как только её сестра познала счастье материнства, так она потеряла главную свою подругу. Но Джуди пообещала, что они точно ещё приедут, и, если получится, без детей (она очень хотела отставить их на время у матери мистера О’Рейган в Лондоне). Всё, что могла Менди, это надеяться, что однажды так оно и будет.

Ночь была беспокойной. Кристофер плакал большую часть времени, а Лилия бегала по коридору второго этажа от двери к двери и требовала, чтобы её мама успокоила младшего брата, так как он никому в доме не даёт спать. Тогда Менди в первый раз услышала строгий голос мистера О’Рейган:

– Если ты не забыла, то мы всё ещё в гостях, и так вести себя нельзя. Немедленно вернись в кровать.

В этот же момент Менди услышала, как она побежала обратно через коридор в комнату, которую им с Джереми определили на эту ночь.

Утром же, совсем не отдохнувшая Джуди, вместе с детьми спустилась вниз. Она выглядела так, словно вновь захворала, и Менди моментально поспешила уточнить её самочувствие, но та лишь сослалась на бессонную ночь. Увидев дочь, миссис Блумфилд выразила всю своё категоричность в данном вопросе – отъезжать в таком состоянии опасно, ведь Джуди ещё не окончательно оправилась после родов, но Джуди отмахнулась и сказала, что она сможет поспать в экипаже.

– Ну что вы, право? – в прихожую вышел и мистер Блумфилд. – Куда же вы отправитесь, когда Джуди в таком состоянии?

– Это необходимость, – ответила ему дочь, – Крис не может здесь спать спокойно, оттого и остальные дети страдают. А от того и я.

Последние слова заставили семейство Блумфилд смягчиться и всё же отпустить гостей в обратный путь. Прощаться, практически через сутки, было для Менди мучительно. Она даже не успела провести с сестрой время, как та уезжает.

– Не грусти, моя дорогая, – говорила Джуди, – у меня впереди день рождения. Вы к нам приедете, и мы проведем несколько недель вместе. Зря я, наверное, не взяла с собой няню, но у нас такой крохотный дом, её было бы просто негде разместить. Всего четыре спальни.

– Тогда я буду ждать пятнадцатое июля, – ответила ей Менди.

– Даже не верится, что мне будет уже двадцать пять, – говорила Джуди, – я буду совсем взрослой женщиной.

– Мне двадцать семь, и поверь, – Менди обернулась проверить, не слушают ли их родители, – до сих пор себя таковой не чувствую.

Девушки обменялись улыбками, затем обняли друг друга, и Джуди, взяв на руки Криса, который вновь расплакался, пока был на руках у своей бабушки, вышла на улицу в сопровождении своего мужа и остальных детей.

Менди, пусть и плохо смыслила в детях, воспитании и во взрослой жизни, которая ей недоступна, предполагала, что Крис ещё слишком мал для таких длительных и тяжёлых поездок, оттого совсем не удивлена тем, что он всю ночь никак не мог уснуть и проявлял беспокойство, порой срываясь в крик.

Экипаж с семьей О’Рейган отбыл, и Менди махнула рукой на прощание ему в след. В доме вновь стало тихо, если не замечать ядовитые комментарии миссис Блумфилд в адрес своей старшей дочери, а оттого как-то грустно и скучно. Но не долго продолжалась печаль Менди, так как примерно через неделю после их отъезда, она получила письмо – мистер Фултон вернулся в Брайтон и приглашает её на бал в доме местного барона, который устраивается в следующую субботу.

2 глава. Встреча на балу

Берег Ла-Манша для Менди обладал особой притягательностью, а всё потому, что мужчина, к которому она испытывала слабость служил на корабле. Он был помощником капитана, мечтал дослужиться до собственного корабля и вывести его в атлантический океан. И Менди поддерживала его идеи, пусть она и расстраивалась от мысли, что, если когда-нибудь они поженятся, она будет видеть его не чаще чем пару раз в год. При этом иногда она задумывалась, что это не так уж и плохо, когда слушала рассказы миссис Питерсон и её подруг о тяжести каждодневных встреч с мужем.

Берег Ла-Манша в Брайтоне был живым, волны набегали на берег и спешили унести с собой всё, что забыли на песке. Из камня и бетонных блоков были построены отбойники, на горизонте виднелись корабли рыбаков, а у пирса стоял большой пассажирский корабль, а всё потому, что в Брайтон любили приезжать люди насладиться воздухом и отдохнуть и душой, и телом. Менди шла по песку, пользуясь возможностью пройтись босиком. Свои туфельки она несла в левой руке, а правой – поддерживала шляпку, которую несмотря на завязанную под подбородком ленту, пытался сорвать порывистый сильный ветер. Юбка жёлтого платья раздувалась ветром, но сохраняла форму из-за кринолина.

На самом деле, пусть Менди и принадлежала самой себе, и из-за возраста её уже не пыталось подавить общество, словно она молодая, незамужняя, а соответственно она не смеет появиться где-либо без сопровождения. Прогуливаясь вдоль берега, она чувствовала лёгкую неловкость и очень надеялась, что она никого не встретит. Именно поэтому, когда вдали она увидела две серые фигуры, которые спешили к воде, она развернулась и направилась в другую сторону. А затем, когда нагревшийся под солнцем песок начал обжигать её ступни, она решила обуться и направиться в сторону дома.

Маленький город, который часто страдал от натиска природы, открыл очередной туристический сезон. В город пришло лето, и в Брайтон вновь хлынуло большое количество людей, среди которых было немало семей с маленькими и не очень детьми. Менди шла через город постоянно наталкиваясь на приезжих, и она обращала внимание, что большинство женщин совершенно не заинтересованы в своих детях. Стоило только ребёнку заплакать или же закапризничать, как его мать моментально от него отворачивалась, с недовольным лицом привлекая чернокожую няню, со злобой и отвращением называя её имя: Мария или Диана, или ещё как-то. Это были приезжие с юга, которые по какой-то причине решили навестить туристический город старушки Англии. Глядя на этих холодных и безразличных женщин, она заметила, что её знакомые, та же миссис Питерсон, по-настоящему любящая, заботливая мать.

Когда Менди добралась до дома, заказав на одной из улиц повозку кабриолет, она была поражена удивительной тишиной, которая была внутри, и быстро поняла, что в доме нет никого кроме прислуги. Они решили воспользоваться возможностью и взялись за генеральную уборку, все окна в доме были открыты, шторы и тюль раздувались парусами, солнечные свет проникал внутрь, подсвечивая чистые, блестящие поверхности. Проходя внутрь, девушка не смела бесцеремонно ступить на начищенный, натёртый паркет, поэтому громко крикнула, в надежде, что её всё же услышат:

– Будьте добры, принесите мне домашние туфли, я переобуюсь у порога! – крикнула она в тишину дома.

– Мисс, мисс Блумфилд, – она услышала голос одной из девушек, которая уже бежала к ней вниз по лестнице, держа в руках миниатюрные жёлтые туфельки на небольшом каблуке, – я уже бегу, простите, мисс.

Менди улыбнулась, ей польстила такая поспешность девушки, хотя она никогда не проявляла в адрес прислуги нетерпимость. Девушка остановилась напротив неё и наклонилась, поставив туфли перед дочерью хозяйки и была уже готова помочь Менди переобуться.

– Ничего страшного, Софи, – ответила девушка, переобуваясь самостоятельно, а не позволив девушке сделать всё за неё, – а где родители?