Подруги

Этот траурный костюм обратил внимание всех, Директор припомнил слова Клары и нахмурился, сообщив свои мысли управляющему. Тот нашел у буфета Ивана и повел его к директору.

-- А я почем знаю? Блажит! -- ответил Иван. -- Для шику, верно. Когда я работал на проволоке...

Директор повернулся к нему спиною и отошел.

А тем временем сестры медленно отвязывали балансы и натирали ноги.

Музыка смолкла, и они пошли друг за другом.

Они проделали все свои номера и каждый раз, когда они возвращались на площадку, музыка играла туш, а восторженные зрители заглушали его своими криками.

Когда последние крики смолкли, Клара взяла свой баланс и быстро перебежала на другой конец каната.

Там на балкончике она начала отвязывать какие-то предметы. Эльза с другой стороны хлопотала тоже.

-- Скажите, пожалуйста, она берет с собою стул, -- воскликнула дама.

-- И бутылку, -- засмеялся ее кавалер.

-- Сядет и пить будет, Очинно просто, -- заметил равнодушно купец.

-- Да-с, это можно сказать не то, что в ресторане, -- вставил другой.

Гвардейский полковник объяснял своей даме, смотря в бинокль.

-- Старшая берет стол и стул, а у младшей стул, бутылка и стакан. Вероятно, правда, пить будут! Удивительная смелость!

-- Тсс! -- раздалось в толпе и наступило гробовое молчание.

Сестры взяли балансы и пошли на встречу друг другу. У Эльзы за спиною болтался стул и хлопал ее по ногам, у Клары также сзади висел стул, а спереди -- небольшой белый стол.

Они сошлись на середине каната и, действительно, Клара поставила стол и села на стул, положив на колени баланс. Стефания сделала то же, потом она вынула бутылку, стакан и налила в них вино.

Белый стол и стулья и их черные силуэты ярко вырисовывались на бледном фоне вечернего неба.

-- Браво! -- гулким стоном раздалось снизу, но сестры продолжали сидеть недвижно.

Стефания уже наверху почувствовала возбужденное состояние Клары и теперь, взглянув на ее лицо, содрогнулась.

Глаза Клары горели безумным огнем; лицо исказили судороги, и она хрипло сказала:

-- Стефа, я решила опрокинуться вниз вместе со стульями и с тобою!.. Канат вздрогнул. Стефания посмотрела и расширенными от ужаса глазами смотрела на Клару.

-- Ты -- подлая тварь! -- глухо сказала Клара. -- Вы вдвоем обманывали меня и смеялись. Смейся теперь!.. Я хотела тебя опрокинуть просто, но потом решилась сказать. Готовься!..

Она подняла баланс, чтобы его бросить.

Дар слова вернулся Стефании.

-- Я не боюсь, -- прошептала она. -- Но я не одна теперь...

Клара опустила баланс. Лицо ее побледнело.

-- Давно?

-- Три месяца.

-- И ты ходила?..

-- Как же я могла бросить -- едва слышно отвечала Стефания. -- Потом, после, я хотела умереть.

-- О, будьте вы прокляты! -- воскликнула Клара и порывисто встала. Измученная толпа уже кричала снизу: "довольно" и неистово хлопала. Вдруг раздался крик ужаса. От резкого движения Клары стол откинулся от ее шеи и упал вниз вместе со стулом. В тот же миг с громким треском оборвалась сетка и упала на землю.

Стефания и Клара уж входили каждая на свою площадку.

Взойдя на площадку, Стефания упала на стул, как подкошенная.

Клара стояла на другой стороне и, скрестив руки, думала мучительную думу.

Да она не могла так предательски убить Стефанию, да еще с ребенком. Что же делать теперь? Безумная мысль осветила ее усталую голову. "Пойду без баланса с закрытыми глазами. Если дойду -- прощу, не дойду -- смерть". Она надеялась на смерть и, скрестив на груди руки, быстро стала на канат.

Новый крик ужаса вырвался снизу и снова наступила мертвая тишина. Вверху, скрестив на груди руки, скользила Клара по канату. Нога становилась по привычке твердо и прямо, стан изгибался по привычке, и она остановилась подле Стефании. Та в истерических слезах упала ей в ноги.

-- Домой, домой! Дома, -- говорила Клара и стала быстро спускаться вниз. Восторженные крики не смолкали, нервные женщины плакали.

-- Ну уж и напугали вы нас! -- с ласковым укором сказал директор.

-- Уж так, уж так, -- лепетал управляющий. Столпившаяся группа наперерыв жала руки сестрам.

Вдруг сквозь толпу протискался пьяный Красов и сказал:

-- Ты что это вздумала, а?

Клара вспыхнула и размахнулась.

-- Подлец! -- сказала она, и сильная пощечина качнула Красова в сторону.

-- Стефания домой! -- крикнула она и, не заходя в уборную, пошла из сада. Стефания шла сзади, словно приговоренная на смерть.

XVIII.

Они пришли домой и пришли каждая в свою комнату.

Клара сбросила тальму и осталась в костюме.

Что же делать? Сердце ее жаждало отмщения, правды.

Она вдруг выбежала из дверей.

Стефания, обессиленная, лежала в кресле. Клара подошла к ней и, грубо дернув ее за руку сказала:

-- Говори все, как было.

Стефания поднялась с кресла и упала ей в ноги,

-- О, прости! Не я, я не хотела, я молила.

-- Все, все! -- повторяла исступленно Клара, и Стефания заговорила торопливо и сбивчиво.

Ах, она знает всю глубину своей подлости, но что она могла сделать...

Она рассказала первое посещение Ивана, его угрозы, свои мучения и стыд. Все, день за днем, прерывающимся, дрожащим голосом...

Она знает, что недостойна быть подле Клары, подле милой сестры; она соберет в узел свои вещи и уйдет. Куда? Все равно.

-- Ты любишь его? -- сурово спросила Клара.

-- Что? -- воскликнула Стефания, и в ее крике было столько неподдельного отвращения и ужаса, что Клара вздрогнула.

-- Негодяй! -- прошептала она и вышла из комнаты.

Она вбежала к себе и заметалась снова. Виноват он, он один!..

Она упала в постель и застонала. Пережитые волнения ослабили ее силы.

Она осталась лежать.

И вдруг в тишине летней ночи ей припомнился фургон, в котором она провела свое детство с Тиль.

Просторное поле, звездное небо, догорающий костер... старик сидит и говорит ей о святости призвания, ради которого надо отдать жизнь, душу... И она отдала их.

Она вспомнила двух братьев, как они любили ее и с одним из них она была бы счастлива... а она отреклась от них и бежала. Ради кого, чего? Ради этого подлого человека и этих мук?.. Усталое сердце ее просило отдыха и участия. Ей хотелось плакать.

Она собралась с силами и снова прошла в комнату Стефании.

Стефания не ложилась. Она стояла на коленях и с судорожными рыданиями молилась, обратив лицо на восток.

-- Стефа, -- тихо окликнула ее Клара.

Стефания обернулась и, не в силах встать, села на пол.

-- Стефа, -- сказала снова Клара, неровным шагом подходя к ней, опускаясь подле нее на колени. -- Забудем ссору. Будем опять, как сестры. Я... мы... одни. Никого нет. Так вот... Родится он, и мы будем ему две матери!..

Подымающееся солнце, словно заревом пожара, золотило полнеба; нежные розовые лучи загоревшейся зари брызнули на землю, ударили в окно гостиницы и осветили своим сиянием двух обнявшихся и рыдающих женщин, одинаково сиротливых, горьких и обездоленных с любовью и лаской.

----------------------------------------------------

Первая публикация: журнал "Пробуждение", 1909 г.

Исходник здесь: Фонарь. Иллюстрированный художественно-литературный журнал.