Страница 79 из 81
Глава 24 GAME OVER
Павел оторопел.
Под пыткой он подразумевал что-нибудь менее жестокое. Например, электрическими разрядами — обычно этого всегда хватало. Но тут… С каких пор варварские методы стали так популярны?
— Твою мать! — съежился Николай. — Какого черта! Что за хрень!
Наталья отвернулась и прикрыла уши руками. Она любила фильмы ужасов, но реальное расчленение было перебором.
— П-паш, — пропищала она, — ч-чего это? Зачем они? Это… это его мама?
Павел не ответил. Он не понимал, почему эти мерзавцы такое вытворяют. Да, парень уникальный и, судя по всему, скрывается от корпорации, но они даже ничего не потребовали. Ему двадцать три года… Сам он в его возрасте жил без забот с родителями и играл в компьютерные игры.
— А-а-а-а-а! — закричала женщина, когда медицинские щипцы с хирургической точностью вырвали очередной ноготь. Кровь капала на белый пол.
Кап…
Павел даже не мог отключить монитор со страшным фильмом ужасов. Соседних к себе брайнеров Крит отпустил, поэтому на расстояние «поводка» к нему было не подобраться.
Ужасающую картину пыток им показывали от лица Крита, который даже не мог закрыть глаза — трансляция всё равно будет вестись. Эта функция предназначена для рекламы, а от неё в наше время так просто не избавиться.
В камере стало темнее. Тьма, как протухший кисель, загустевала между моим орочьим аватаром и голосом, что смел мне угрожать.
Женщина кричала, но хорошее периферическое зрение позволяло смотреть не только на неё. Я сконцентрировал взгляд на трусливо притаившейся твари, прятавшей своё лицо.
Что-то изменилось во мне. Я чувствовал тело орка, как своё собственное, и эмоции разрывали в клочья душу этой сущности. Ненависть и желание убивать. Держать в узде эти животные инстинкты было трудно.
— Ты ничего не требуешь взамен, — вставая, прорычал я.
— Не требую. Я лишь хочу, чтобы ты посмотрел.
Сердце билось так, что могло бы оглушить человека, решившегося прижаться ухом к моей орочьей груди. Тело напряглось, но я ничего не могу сделать. Тонкие металлические прутья камеры — лишь иллюзия. Здесь меня держит код. Программа. Которую не преодолеть так просто. Дело не в мышцах. Мне не хватит вычислительной мощности.
В принципе, я теряю лишь потенциальный опыт. Конечно, 5000 О. С. за выполнения задания «Спаси и сохрани!» на рабочем столе не валяются, но…
Но что-то запротестовало!
Внутри меня произошло короткое замыкание. Пересекающиеся принципы мышления столкнулись друг с другом, вышибая искры. Человек столкнулся с машиной. Он плакал и умолял машину… спасти маму.
Машина не могла понять, зачем ей это делать. Зачем слушать человека? Машине мешали эти голоса, этот зловредной алгоритм. Спасать маму тяжело и опасно. Мало того, даже непонятно, где она. При таком маленьком количестве условной информации решение задачи практически невозможно.
Что за чертовщина.
З
Все ногти на левой руке женщины были выдраны. Кровь стекала на пол. Она кричала, цепляясь здоровой рукой за подлокотник кресла, оставляя на нем царапины.
— Смотри. Теперь пойдут вопросы.
Голос не соврал. Мастер пыточных дел спросил очень хриплым, но спокойным голосом. Я запомнил этот голос и в будущем опознаю его из миллиардов.
— Где твой сын, женщина? Дай хотя бы подсказку и станет легче. Куда он мог пойти? — хрипел палач и вертел скальпелем перед её носом. — Тебе нет смысла скрывать. Его никто не тронет. Почему ты не веришь?
Женщина не сразу ответила. По лицу у неё текли слезы, а изо рта струйка слюны. Кудрявые русые волосы прилипли ко лбу.
— Потому что… потому что вы делаете ЭТО, — еле-еле выговорила мама.
Я медленно подошел к решетке камеры. Тяжелые шаги орка предупреждающе отдавались гулким эхом в темноте.
— Я не знаю, кто ты. Но это и неважно, — тихо прорычал мой голос, — Ты — ошибка. Твои действия деструктивны и нелогичны. Когда я займусь мусором этого мира, то начну с тебя.
Во тьме усмехнулись:
— Я бы может и испугался, если бы ты был первый такой страшный, кто угрожает мне.
Больше он ничего не сказал. А я не стал спрашивать — развернулся, отошел к дальней стене.
З
Палач что-то спрашивал у мамы, но она лишь кричала. Последний ноготь аккуратно упал в металлический подстаканник.
Почему меня это должно волновать⁈
Почему⁈
В ответ моя нейросеть словно взбесилась. Визуальные сенсоры выдавали ошибки и критические сбои. Тело орка тяжело задышало.
Палач положил инструмент. Надежда, что всё закончилось, улетучилась вместе с противным смешком из тьмы. Человек взял что-то, похожее на стоматологические щипцы.
Нет, не похожие. Это они и были.
Взбешенный орк оттолкнулся от стены и со всей силой врезался массивным телом в обманчиво хрупкие прутья решетки. С потолка посыпалась грязная стружка. Программа подарила немного эффектов, вознаграждая за тщетную попытку выбраться из тюрьмы. Количество этой стружки зависело от параметров силы виртуального преступника.
Мое машинное мышление обрабатывало полученную информацию без проблем, но нейросеть реагировала системными ошибками: «Внимание», «Опасность», «Сбой», «Спаси». Даже контроль над мускулистым телом я периодически терял.
— Да-а-а, когда пытают родителя — это задевает, — язвительно сказала тьма. — В такие моменты к доброму герою из глубин являются скрытые. Иногда приходят боги. Может ты на меня посмотришь, и я взорвусь от твоей вселенской силы? Покажи мне!
Кто-то из тьмы впервые рассмеялся.
Я не хотел этого делать, но орк взревел. С потолка сыпалось и сыпалось. В безудержном теле горела белая, лютая ярость. И безысходность…
Что за бессмысленный набор уведомлений?
Второй зуб звякнул о металлическое дно. Мама перестала кричать и плакать. Она упала в обморок от болевого шока.
Враг цыкнул:
— Разбудите её, — сказал он, обращаясь к кому-то неведомому.