Страница 13 из 43
— И санитаркой, ага. Ну? Про жену!
— Я рассказываю — и ты уматываешь отсюда?
— Нет, — улыбнулась Мотя. Ты рассказываешь и мы думаем, как жить дальше.
— Нет. Ничего подобного, — так же с улыбкой покачал головой Роман.
— Да, — охотно кивнула Мотя. — Ты вляпался, парень!
— Ты пойдешь нахрен со своим Серегой, — улыбнулся он, а Мотя закатила глаза, мол, «Мужики…».
— Жена, — вздохнул Роман. — Ну, в целом, не плохой она человек. Всегда говорила, что фричайлд, хотела путешествовать и жить красиво. Я тогда тоже хотел путешествовать и жить красиво. Мы были фрилансерами, колесили по Азии, она вела инсту и все было, как она мечтала. Потом мой бизнес разросся настолько, что колесить уже стало невозможно, ее стало бесить, что мы сидим в России, она стала уезжать сама. Так еще годик. Потом все стало совсем сложно, она болтала только о путешествиях, я перестал ее понимать. Она встретила какого-то не то серфера, не то инструктора по альпинизму, стала ходить в горы или вроде того. Перестала даже говорить, куда на этот раз пошла, только каремат и палатка из гардероба пропадали — значит уехала. Ну и в какой-то момент пришла и сказала: люблю не могу этого нищего инструктор-серфингиста. Чао! И через год мне пришла новость, что у меня двухнедельный младенец по имени Серега.
— Господи… какие вы глупые, — воскликнула Мотя.
— Я удовлетворил твое любопытство?
— Ага…
— Ну так собирайся и едь в свою больницу. Никто тебя там не схватит, даже прогул не засчитают. Это все — не твое дело. Серьезно. По закону ты все еще преступница, не трепи мне нервы зря. Я разберусь со «своим» ребенком сам.
И почему-то, не смотря на то, что говорил он логичные вещи и Мотя им с Серëгой была чужим человеком, ему казалось, что битва заранее проиграна.
Четырнадцатая. Пожалуйста и нет
— А ты звонил этой своей жене? — задумчиво спросила Мотя, когда тишине в квартире исполнилось примерно тридцать секунд.
Она искренне пыталась не интересоваться этой темой и быть осторожнее, чтобы Роман потерял бдительность.
— Нет, — невозмутимо ответил он, но Мотя уже достаточно наслушалась, чтобы распознавать сарказм. — Ничего особенного же не случилось, подумаешь… ребенок. Решил, что не стану тревожить человека, пусть отдыхает.
— И что она?
— Ничего. Говорит, что отец ребенка ей известен, но ничего общего она с ним не имеет и не собирается. Что бес попутал, что поздно узнала о беременности из-за серии переездов. Что знать ничего не хочет, судьба его ее не особо интересует. Сказала, что это всего-лишь пять минут ее жизни, ремарка: не особенно приятных, чтобы испортить ближайшие восемнадцать лет. Что она не виновата в том, что эта клетка превратилась в человека. И ей искренне жаль, что я оказался в это дело втянут и она непременно подпишет документы о разводе.
— И?..
— И она их уже подписала.
— И?..
— И что? Что ты хочешь услышать?
— Ну… вот так просто? Просто взяла и… до свидания?
— Сейчас она уже ждет рейс в аэропорту. Улетает в Тайланд на ПМЖ.
— Офигеть…
Мотя покачала головой и уткнулась лбом в сложенные на столе руки.
— Ну… хорошо, что у него есть ты! — вздохнула она и улыбнулась.
— Эм… нет. У него меня нет. И не нужно делать вид, что это так. От того, что ты будешь ходить и притворяться, реальность не станет таковой. Понимаешь? — как маленькой девочке, объяснял Моте Роман. — Мы не будем спорить. Выяснять. Заключать сделки.
— Пожалуйста…
— Мы просто попрощаемся. Я прошу прощения, что сразу не остановил тебя…
— …пожалуйста!
— …но скажу честно: это было забавно.
— …ну, пожалуйста!
— …ничего не мог с собой поделать. Ты была уверена, что замыслила преступление!
— Блин! Пожалуйста!
— Я не пойму, это по-твоему реально волшебное слово или что? Ты просто говоришь «пожалуйста» и все сбывается? Ты как? В своем уме?
— Бли-ин, — прохныкала Мотя. — Может сделку?
— Я же сказал — нет!
— А я не отстану!
— Нет!
— Я не оставлю тебя ни на минутку!
— Не-ет!
— Я помогу!
— Нет!
— На месяц!
— Нет!
— На два месяца и это мое последнее предложение!
— Нет!
— Пожалуйста!
— Нет! Отвянь! Уходи!
— Ты не пожалеешь!
— Нет! Пошла! Вон!
— Я очень прошу!
— Тебе сколько лет вообще?
— Да что тебе стоит!?
— Нет! Не трать силы!
— Проси взамен что угодно!
— Нет!
— Всегда можно все вернуть!..
— Я в такие игры не играю.
— Я… Я…
И Мотя не знала, что ему предложить и как убедить. Это было так до жути похоже на то, как она притаскивала домой собак и кошек, просила их оставить, а родители говорили «нет» и все равно потом сдавались. Торг. Всегда уместен торг!
— Чем я могу тебя соблазнить? — она имела ввиду не это, но Роман все равно рассмеялся и все стало жутко пошлым.
Щеки Моти залились румянцем и она фыркнула.
— Блин. Я не о том, я…
— Ну?
— Что может тебя… Что я могу тебе предложить?
— Ничего. Мне от тебя ничего не нужно и от него ничего не нужно. Я вообще никаким боком к этой истории. Мне дети не нужны.
— Я без тебя не справлюсь, — тихо и грустно сказала Мотя, потянулась через стол и взяла Романа за руку.
Он уставился на ее мягкие тонкие пальцы, коснувшиеся его кожи и нахмурился.
Ощущение было странное, будто покалывание от аппарата-массажера из теле-магазина.
— Убери руку.
— Не-а, — покачала головой Мотя и сжала пальцы чуть сильнее.
Роман сощурился. Ему не нравилась Мотина наглость, но и руку он не убрал. Ужасная, ужасная девушка! Самая страшная его встреча, от которой одни проблемы.
Формальность! Он ехал минувшим днем, чтобы устранить простую бюрократическую глупость. Только расписаться в заявлении, потом заехать к юристу и обсудить детали развода.
Было смешно, что ему успели подготовить документы и даже добыли подпись Киры, которая заехала в офис до рейса, а от ребенка он до сих пор так и не избавился.
— Почему мне кажется, что ты и вправду веришь, что у тебя получится?
— Потому что я верю. И верю в тебя.
— Ты хочешь, чтобы я стал отцом чужому ребенку из-за твоей прихоти? Это не логично.
— А вдруг это судьба.
Она так сильно сжала пальцы, что Роман почувствовал боль там, где в кожу руки впились ее ногти.
«Шрамы останутся…» — рассеянно подумал он. — «И я вспомню этот безумный день!»
А потом помотал головой и высвободил руку, которой тут же стало будто бы холодно.
— Уходи, — глухо велел он, встал из-за стола и пошел наверх.
Хватит слушать бредни сумасшедшей.
Мотя встала с места и бросилась за ним, но уже стоя на первой ступеньке лестницы, Роман выставил вперед руку и покачал головой.
— Нет, я говорил — наверх — ни ногой! Проваливай. Я сам верну Сергея, — он поморщился. Странным казалось, что у кулька есть имя. — В больницу.
И ушел, а Мотя осталась внизу, смотреть, как Роман скрывается в темноте лестничного пролета.
Пятнадцатая. Да сколько можно?
Олег и Нина сидели на соседних качелях и тихо о чем-то беседовали. На руках Олега сопел крошка-Серега. Он казался еще меньше в руках такого здоровяка.
Серегу одели в новенький костюмчик и шапочку с кисточкой. Он лежал сложив губки и вздыхал о чем-то во сне, сжимал кулаки и утыкался крепче в мягкого Олега. Мотя смотрела на это и коротко вдыхала и выдыхала, боясь разрыдаться.
— Ну? — нетерпеливо спросила Нина. — Что сказал?
— Не… Не-а… — всхлипнула Мотя, и тут ее совсем прорвало на слезы.
Она подошла к Олегу, села на корточки и тронула крошечный кулачок Сереги.
— Не получилось… Отдаст… его…
— Бле-ан… — протянула Нина и почесала затылок.
Она была как будто бы тоже расстроена. И Олег словно сдулся от тоски. Плечи поникли, голова повисла.