Седьмой лорд

Экстра 3. «Другая сторона моста беспомощности»

Память была подобна высохшему дереву с заполненными дырами. Казалось, что многие вещи поглощаются этим, но на самом деле время скользило по нему, и эти невидимые вещи было легко забыть. Жизнь человека была длиннее, чем у утреннего гриба, дольше, чем у цикады, они всегда шли пешком и терялись в них. Только когда они внезапно что-то видели, эти годы воспоминаний пробуждались. Под впечатлением старых времен, мысли не останавливались.

Под сильным ливнем того дня Хелиан И вспомнил Цзин Бэйюань.

Он вспомнил, что много лет назад, когда Отец-Император сам принес его во дворец, у этого маленького существа были наполовину выросшие зубы, и он все еще шепелявил. Словно сделанный из фарфора, он был прекрасной безделушкой с блестящими глазами. Цзин Бэйюань был его прихлебателем с детства. Спустя долгое время Хелиан И обнаружил, что этот маленький парень не только вырос красивым, но и наблюдательным от природы. Он знал, когда следует говорить, и как заставить людей любить его, потому что во дворце его воспитывали с детства, и это вызывало некоторую автоматическую, разумную осторожность... как если бы он был товарищем по несчастью, и разделял такая же судьба, как и у него.

Осторожно они почувствовали друг друга, подошли ближе, а затем сбились вместе, чтобы разделить тепло, как два маленьких зверя в этом глубоком, бездонном дворце. В своем выживании они зависели друг от друга.

И теперь Хелиан И, с морщинами на коже, стоял у окна своего кабинета, наблюдая за внешним миром, который был практически смыт дождем до белого цвета. Внутри он произнес эту фразу, и казалось, что струны, прикрепленные к его мышцам, костям и венам, были слегка перещипаны, что вызвало резкую, трудно описываемую боль.

Дети росли с каждым днем. Он не был уверен, когда это началось, но Хелиан И чувствовал, что во взгляде, которым смотрел на него другой, всегда было что-то слабое и невыразимое. Затем он понял, что он нравился Цзин Бэйюаню не так, как братья или друзья, а как мужчины и женщины. Вначале он был удивлен, но потом понял, в этом мире, в этом царстве, в этом Дворе, в этих чередующихся заботах, кто еще мог бы ему понравиться, кроме него? В этом ужасном месте разве не трудно было сказать вслух слово "доверие", не говоря уже о "любви"?

А как насчет самого Хелиан И? Вероятно, он был таким же, как он... Хелиан И обдумывал это в одиночестве целую вечность, переворачивал в голове, а затем обнаружил, что у него, по-видимому, тоже не так много вариантов. Даже если в будущем Отец-Император издаст приказ и назначит дочь какой-нибудь высокопоставленной семьи его супругой, сколько в этом может быть привязанности? В день выбора гарема, он испытал это на расстоянии, окидывая взглядом. Увидев цветущие, великолепные группы девушек, он внезапно почувствовал, что, если бы когда-нибудь была корона-супруга, ему, очевидно, нечего было бы ей сказать.

Во всем шумном дворце, Хелиан И фактически обнаружил, что, когда все было сказано и сделано, все отношения, которые он превратил в поверхностный и холодный язык, нечего было сказать. Он обдумывал вещи в течение трех дней, затем решил потакать его эмоциям и... попытаться полюбить его. Думая, слушая шум дождя, его глаза мельком увидели серое небо. Он много думал о своем душевном состоянии, когда был с ним вместе, и смутно вспомнил это в высшей степени скрытое счастье. Ошеломленный, он подумал о тех теплых днях, когда держал его за руку, опирался плечом к плечу о большое дерево акации в Восточном дворце, чтобы отдохнуть, а затем проснулся в голове, это чувство, когда я видел его спящее лицо, казалось, наполняло его сердце до разрыва. В мгновение ока возникла идея просто быть с ним таким на всю жизнь.

Эти идеи пришли слишком быстро и ушли слишком быстро. Придя к этому, он даже не мог вспомнить, что у него когда-либо было такое в его сердце. А потом? Он спросил себя, что случилось потом? Тогда... казалось, что произошло много вещей. Цзин Бэйюань покинул дворец, чтобы вернуться в свое собственное поместье. Юноши выросли, и их амбиции росли вместе с их телами. Постепенно старые друзья переменились до неузнаваемости.

Что за существом был Цзин Бэйюань? Хелиан И чувствовал, что любит его, как он мог не любить такого пронзительно красивого мужчину? Однако в какой-то неизвестный момент он смутно испугался его. Независимо от того, какие мысли у него были, другому требовался только один взгляд, едва заметный намек, чтобы он мог неявно знать о чем-то и сделать что-то от его имени.

Хелиан И впервые осознал, что на самом деле он не очень хорошо осведомлен об этом человеке. Он знал, что его разум сложен, но не знал, что он настолько сложен, что смертные не могли его описать. Он знал, что он размышлял глубоко, но не знал о чем, расплывчатую и неясную улыбку на его красивом лице становилось все труднее и труднее видеть. Он знал, что у него есть понимание человеческих сердец, но не знал, что он стал таким проницательным, что теперь он сам считался кем-то прозрачным. Как мог существовать такой проницательный, грозный человек в мире? Эта проблема, о которой нельзя было рассказать посторонним, росла в его сердце день за днем. Кто-то слишком недоверчивый, а кто-то слишком сознательный, можно ли сделать какой-нибудь хороший вывод из того, что они вместе? И все же...

Так продолжалось, пока Хелиан И не встретил Цинлуань. Ему казалось, что он искал ее несколько тысяч лет. Она была так красива, и когда ее голова и глаза были опущены, сияние безмятежности в ее чертах очень напоминало черты этого мужчины, вдумчивый, но не слишком умный и не такой острый, как он, что не доставляет Хелиан И беспокойства. Все время он думал, что было бы здорово, если бы Цзин Бэйюань был не Цзин Бэйюань. Небеса услышали и передали Су Цинлуань прямо ему. Тогда он подумал, что Цзин Бэйюань, возможно, уже давно стал его частью. Он мог сообщить о своих намерениях без слов, и тогда последний совершал самые темные, самые невыносимые для него вещи... но спустя долгое время даже Хелиан И не мог сказать, делал ли тот, кто их делал, это для для него или для себя.

Рациональность манипулировала всем, но эмоции не позволяли ему поверить в то, что он такой гнилой, поэтому у него не было другого выбора, кроме как свалить вину на него. Эта идея поразила разум Хелиан И, как гром, как будто только что выяснили шокирующую правду. Бледное лицо, он не мог не положить руку на грудь, изо всех сил пытаясь вспомнить внешний вид Су Цинлуань, женщины, которую он когда-то думал, что любит больше всего... но он мог думать только об одном профиле, опустив голову.

Это было похоже на него... похоже на Цзин Бэйюаня...

Но Цзин Бэйюаня давно не было. Он сам отдал приказ подарить ему три чжана белого шелка.

Хелиан И чувствовал, что к старости он становится вялым. Онемение, возникшее в его груди, медленно распространилось на все его тело, как будто оно собиралось погрузить в воду все его я и душу.

"Верно, - подумал он, - Бэйюаня больше нет".

-Кто-нибудь! Подойдите сюда! - Хелиан И заорал в панике.

Вошел Ю Куй, сделав три шага вперед.

-Ваше Величество.

-Когда... когда Мы были молоды, куда делся нефритовый кулон, который Мы носили? - рассеянно спросил он.

Виски Ю Куя уже побелели, он опешил, услышав это.

-О каком кулоне вы говорите, Ваше Величество?

-Тот, который был... маленьким нефритовым кроликом. Два цюня размером, только такой большой... - Хелиан И почти встревожился. - У Бэйюаня тоже был такой. Где он?

Ю Куй был ошеломлен. Не получив от него ответа, Хелиан И взял на себя ответственность переворачивать сундуки в поисках.

-Где? Куда Мы его положили? - пробормотал он себе под нос.