Страница 11 из 20
– А я уже не боюсь, – проговорила Глэдис, – если так должно быть, я не смогу этого избежать.
– В понедельник приедет врач, он осмотрит тебя и Руни. Я не знаю, но я теперь беспокоюсь. Либо тебя предупреждает интуиция, либо эта проклятая бумажка навлечёт беду.
– Перестань, Энтин, – она усмехнулась, – теперь ты, а не я, похож на параноика.
– Ты говоришь о своей вероятной смерти начиная с того момента, как Руни исполнилось десять, я два года борюсь с твоими мыслями о том, что наша дочь может расти без матери. Мне каждый раз было сложно слушать это, но теперь я и сам начинаю из-за этого беспокоиться. Если врач скажет, что ты здорова, я порву завещание.
– Ты настроен очень решительно, – Глэдис хмыкнула.
– И не только на это, – ответил ей Энтин.
– Ты что-то хочешь? – спросила женщина.
– Второго ребёнка, – ответил он.
Глэдис засияла:
– А мальчика или девочку?
– Главное, чтобы ребёнок был здоровым, – ответил ей мужчина.
– Ох, Энтин, я так тебя люблю! Как же я счастлива! – она улыбалась. Мужчина не видел этого в темноте, но слышал.
– Вот видишь, а ты собиралась нас оставить! – мужчина улыбнулся в ответ и поцеловал её в лоб.
Желание второго ребёнка окрылило Глэдис, она сияла. Мысли о смерти и болезни больше не посещали её. Она осыпала всех своим вниманием, любовью, лаской. Мистер Уанхард увидел в её глазах вновь искру жизни. Она всегда была весёлой, чаще стала встречаться с Шарлоттой, и даже купила две новые куклы, которые были уже не для Руни.
– У меня будет сестра? – спросила она, когда Глэдис отказала ей в новых куклах.
– Или брат, – женщина пожала плечами, – если аист принесёт нам мальчика, то я отдам тебе кукол.
– Мам, я не маленькая! Я знаю, откуда берутся дети! – недовольно ответила Руни. – И тогда уж лучше брат.
– А зачем тебе куклы, ты ведь уже не маленькая? – с улыбкой укусила её Глэдис.
– Ну, мам, – девочка надулась.
Но через секунду они обе уже смеялись. Первой начала Глэдис, а Руни подхватила ей настроение и обе они свалились с розовой софы в гостиной.
Понедельник пришёл с весенним дождём и очень неожиданно. Мистер Чемберс стоял под большим чёрным зонтом и ждал, когда мистер Джонс откроет ему дверь. Энтин и Глэдис были так заняты грёзами о втором ребёнке, что и не заметили, как наступил запланированный визит врача.
Мистер Чемберс сложил зонт, снял шляпу и внимательно посмотрел на Энтина:
– Без долгих прелюдий, мне нужно возвращаться в клинику. Девочку и жену я приму в гостиной.
– Хорошо, мистер Чемберс.
Он был очень недоволен поведением Энтина при последней встрече, поэтому следующим движением он достал из внутреннего кармана листочек. На нём были написаны фамилии, и у каждой сумма в стерлингах.
– Я принял их всех, – отчеканил он.
– Я очень рад, – ответил Энтин, принимая листочек.
– Трое умерли, но я потратил на них медикаменты, так что Вам придется их оплатить.
– Ничего страшного, любая работа должна оплачиваться, а Вы же так старались их спасти.
Ирония в голосе мужчины не осталась не замеченной. Мистер Чемберс слегка прищурился и прошёл мимо в гостиную.
Первой он осмотрел Руни. Девочка не совсем понимала, почему вдруг к ней пришёл врач, но послушно делала всё, что он скажет, а потом обворожительно улыбнулась и убежала. Глэдис же всё время нервно сглатывала, она не могла поверить, что могла заразиться, особенно когда у них с Энтином такие планы – стать родителями второго ребёнка. Но мистер Чемберс никак не отпускал её – щупал рёбра и шейные лимфоузлы, слушал её дыхание и был крайне внимательным.
После осмотра мистер Чемберс потребовал поговорить с Энтином наедине. Они ушли в его рабочий кабинет, а Руни и Глэдис остались в гостиной.
– Что мне Вам сказать? – спросил вдруг он холодным голосом. Глаза его были открытыми, ясными, но Энтин в них ничего не видел.
– Правду, – ответил он.
– По правде говоря, я не могу сказать, больны ли они, – ответил он, чуть расслабляясь, – Ваша дочь явно здорова, в её возрасте чахотка уже бы проявилась, но насчёт Вашей жены я не могу быть уверен. Ко всему я заметил, что у неё увеличились лимфоузлы: шейные и подмышечные. Первые я мог бы связать с банальной простудой, но увеличение вторых сильно меня смущает. Я приду к Вам ещё через неделю.
– Что мне ей сказать? – спросил Энтин.
– Что говорят заботливые мужья в такие моменты!? Конечно же, не стоит сеять панику! – мистер Чемберс покачал головой. – Скажите ей, что я приеду ещё через неделю, но лишь для того, чтобы убедиться, что она здорова.
– Но Вы больше…
– Я ещё ни к чему не склоняюсь, Энтин. Я понимаю Ваши беспокойства. Я сам боюсь потерять жену, но Вам ещё не из-за чего паниковать.
– Мы хотим второго ребёнка, – ответил ему мужчина.
– Давайте сначала убедимся, что она действительно здорова. Я буду через неделю.
Он покинул Нерис-Хаус. В этот момент на улице уже стемнело. Он надевал шляпу, прощаясь и открывая зонт. Мистер Джонс уже ждал момента, чтобы открыть дверь и закрыть за ним. В воздухе висело напряжение, ко всему миссис Джонс сочла, что это самое подходящее время для достаточно громкой молитвы за здравие. Её тихий голос доносился по тонкому коридору вверх по лестнице из кухни. По окнам и подоконникам барабанил дождь. Энтин провожал врача, а Глэдис и Руни были в гостиной. Они сидели молча, ждали, когда врач уйдёт. И когда мистер Чемберс переступил через порог, показалось, словно он забрал с собой часть жизни этого дома.
– Энтин, – моментально отреагировала его жена, – расскажи теперь всё!
Мужчина глубоко вдохнул, собираясь с силами, и вошёл к ним в комнату.
– Мы больны? Я больна? Руни? – Глэдис была готова сорваться. Истерика и паника внутри её груди смешались в смертельный коктейль, и она была готова вскочить и разрыдаться. Но пока что сидела, прижав к себе дочь и смотрела в лицо мужу.
– Нет, – ответил ей мужчина, – он не считает вас больными. Но хочет в этом до конца убедиться. Он приедет ещё раз, в следующий понедельник.
Глэдис немного расслабилась.
– Мама, те больные на рынке были далеко от нас, неужели ты думаешь, что мы могли заразиться? – спросила Руни.
– Они были совсем близко, – женщина покачала головой, – и они могли и до этого кашлять на продукты, что мы там покупаем. Кто знает, может они ходят там каждый день!?
– Не пугай дочь своими необоснованными страхами, – попросил Энтин, – врач сказал, что ты здорова!
– Руни, конфетка, иди к себе, – попросила Глэдис, и девочка, понимая, что послушаться необходимо, встала и вышла из комнаты.
При этом Глэдис не была до конца уверена, что она не стоит за углом и не подслушивает. Ведь это была её дочь.
– Руни, – обратилась она к тишине, – я сказала, идти к себе, а не подслушивать!
В этот момент раздался шелест юбки платья, и Руни, недовольная тем, что её замысел раскрыли, направилась вверх по лестнице.
– Он считает, что я могу быть больной, поэтому хочет приехать через неделю, – проговорила она Энтину.
– Нет, он так не думает, – Энтин пытался вложить в голос уверенность и силу, чтобы Глэдис не беспокоилась, пока диагноз не подтверждён.
– Милый, ты же знаешь, меня бесполезно обманывать, – она говорила тихо и спокойно.
– Глэдис, я не вру! – он чуть повысил голос, чтобы она не смела ему перечить и приняла его слова как правду. – Я не стал бы врать в столь серьезном вопросе. В конце концов, ты не думаешь, как сильно я боюсь тебя потерять?
– Энтин, прости, – она закрыла глаза, испытывая чувство вины, и зашептала, – думаю как обычно только о себе.
Мужчина сел рядом и обнял её:
– Ты ведь знаешь, как сильно я люблю тебя! Ты очень мне дорога, и этот мир лишится света без тебя! Я не могу тебя потерять. И если всё же врач скажет, что ты действительно больна, я найду лучших докторов, мы поедем в Россию, в Крым, да куда угодно, но мы вылечим тебя!
– Ох, Энтин, прошу, – она прижалась к нему вплотную, – не говори это.