Если завтра случится

Не мешкая, замахиваюсь и бью изо всех сил.

О Господи! Ударила человека, я ударила человека! Прямо по голове.

Пострадавший не падает, но заминка случается. Воспользовавшись его дезориентацией, выбегаю в соседнее помещение. Направляюсь к массивной, металлической двери. Тяну на себя и не могу поверить в собственное везение.

Открыто! Открыто! Открыто!

Внезапно словно второе дыхание открывается. Почувствовав прилив адреналина и невероятной эйфории, бегу по тёмному коридору так быстро, как умею.

Дверь.

Ещё одна.

Спотыкаюсь. Судя по всему, наконец выбираюсь к лестнице, однако едва это происходит, меня тут же безжалостно сшибают с ног. Лицом вниз лечу на бетонные ступеньки, в последнее мгновение успев выставить руку вперёд.

— Нет-нет-нет! Отпусти! Помогите! — кричу. Сопротивляюсь. Дерусь руками и ногами. — Отпусти меня! Отпусти!

Молча тащит назад, и мои надежды в очередной раз превращаются в пыль.

— Нет… Не надо, прошу… — грудь разрывает от кипящей досады. — Отпусти!

Конечно он в разы сильнее и мои жалкие потуги бороться с ним — курам на смех, однако я не оставляю попыток. До тех самых пор, пока не оказываюсь всё на той же кровати.

— Сволочь! Какая сволочь! Нелюдь! — сморгнув слёзы с ресниц, ругаюсь громко.

— Успокоилась! — приказывает, стиснув мои запястья.

На лице балаклава, глаза полыхают злобой и недовольством.

Боюсь и одновременно с этим испытываю дискомфорт оттого, что он так близко. Опускаю взгляд. Непроизвольно замираю, замечая крупный шрам на правом предплечье.

Затихнув, пытаюсь рассмотреть получше. Почему-то мне кажется, будто где-то я его уже видела.

— Откуда это у тебя? — осмеливаюсь спросить.

Ослабив хватку, отпускает. Отступает назад. На секунду мне кажется, что он растерялся.

— Ещё раз выкинешь нечто подобное, — игнорируя мой вопрос, кивает в сторону валяющейся на полу табуретки, — пожалеешь.

— Кто вы такие?

— Свет забираю с собой.

— Нет, пожалуйста, только не это! — выдавая свой страх, почти умоляю.

Ползу, чтобы схватить фонарик, но он меня опережает…

Глава 3

Два месяца назад

Данила

— Чуешь, Клим? — Денис машет руками и шумно втягивает носом воздух.

— Чё?

— Чё-чё, — раздражённо цокает языком. — Запах своей свободы чуешь?

— Ты про это, — срываю травинку и зажимаю её губами.

— Ну конечно про это! Считанные дни — и ты свалишь отсюда. Счастливый блин человек! — он расстроенно вздыхает.

Счастливый ли?

— Что делать будешь? Мыслишки есть? — толкает меня локтем в бок, хоть и знает, что я терпеть этого не могу.

— Куда-нибудь на море двину.

— Море, пфф, — повторяет Ивонин, качая головой. — И чё там хорошего? Я вот ни разу его не видел и как-то не страдаю. Не тянет совершенно.

— Не тянет, потому что ты там не был.

— Ну может, — пожимая плечом, соглашается он неохотно.

— Так и знала, что вы здесь! — приближаясь к нам, вопит на всю поляну Маринка.

— О, явилась. Швец, ты чё опять юбку надеть забыла? — кричит ей Денис.

— Очки протри, имбецил.

Девчонка вытягивает руку и демонстрирует ему средний палец.

— Шлэндра, — подытоживает он, облизывая взглядом её фигуру. — Но хороша, зараза.

Тут не поспоришь. Швец у нас в негласном мужском рейтинге по всем параметрам номер один.

— Давно запал? — ухмыляюсь, глядя на него.

— Не пори херню. Это же Швец.

— Ну так подкатил бы. Всем даёт и тебе даст.

— Я не ты, мне не перепадёт, — бросает он, насупившись.

— Ивонин, ты себя видел? Естественно не перепадёт, — фыркает Маринка, козой скачущая по траве.

— Да нужна ты мне триста лет, — заливаясь краской, резонирует он.

— Ну вот и закрой свой рот. Гланды простудишь. Клим, я за тобой, — запыхавшись, останавливается напротив. — Тебя Глотка ищет. Велела немедленно явиться к ней.

— Зачем? Насчёт драки? — даже не двигаюсь с места.

— Вроде как брат твой объявился, повариха растрепала по секрету.

Мой взгляд, сосредоточенный до этой секунды на голых Маринкиных ляжках, быстро ползёт вверх и фокусируется на её лице.

— Что ты сказала?

— Идём говорю, — тянет меня за руку, вынуждая подняться с травы.

Десять минут спустя я стою у кабинета директора нашего детского дома. Стучу кулаком по деревянной поверхности и в нетерпении открываю дверь.

— Здрасьте, — вхожу без приглашения.

— Климов, ты почему не на консультации? — начинает орать с порога Глотова. — Завтра экзамен по математике, ты в курсе?

— В курсе, — отражаю спокойно. — Вы меня искали?

— Сядь, — недовольно поджимает губы. Стучит маникюром по столу. — Новости для тебя есть.

— Начните с плохой, — закидываю ногу на ногу.

— За драку с Зуевым тебя ждёт наказание. Берёшь метлу и помогаешь Ивану Алексеевичу. С пяти до семи утра, — сообщает она строго.

— И как долго?

— Пять дней подряд!

Приплыли… Да и плевать.

— А как насчёт хорошей новости, Ольга Сергеевна…

— Через две недели едешь домой. На поезде. Вот твой билет, — кладёт передо мной лист А4, на который я растерянно смотрю. — Там на вокзале тебя встретит Егор. Сегодня он звонил мне.

Через две недели ты едешь домой. На поезде. Вот твой билет.

Офигеть. Не верится даже.

— Паспорт получишь в день отъезда, пока пусть побудет у меня. И Дань… Совет дам один. Может и не осталось у тебя никого кроме брата, но будь с ним поосторожнее.

— Сам разберусь, — выдёргиваю лист из её пальцев и поднимаюсь со скрипучего стула.

— Оступиться очень легко, Климов.

— На что намекаете? — прищуриваюсь.

— Вы не виделись семь лет. Шесть из них он провёл в местах не столь отдалённых. Имея такой опыт…

— Если сидел, то всё, не человек? — резко её перебиваю.

Директриса снимает очки, потирает переносицу и обращает на меня усталый взор.

— При всех своих недостатках ты неплохой парень, Климов. Не хотелось бы, чтобы ты повторил судьбу Егора. Так яснее?

— Идти могу? — выжидающе на неё смотрю. Даю понять, что наш разговор окончен. Свою семью обсуждать с ней я не намерен.

— Иди, — вздохнув, открывает одну из папок. — Где метлу завтра взять помнишь?

— Помню.

Я и метла — это нетленка. Вон даже на доске фотка есть.

Выхожу в коридор, останавливаюсь и внимательно читаю информацию, указанную в электронном билете. Запоминаю дату, время, номер поезда.

— Ну и че там, Дань? — Маринка подходит ко мне, лениво пожёвывая жвачку. — Билет? — заглядывает в бумажку. — Охереть, ты уезжаешь через две недели?

— Да.

Складываю листок и убираю в карман.

— Ммм, — запрыгивает на подоконник и, вытянув ноги, отворачивается к стеклу.

— Зуева видела после вчерашнего?

— Нет, не видела, — цедит сквозь зубы.

— А в столовке что на обед было?

Она молчит.

— Швец, ты чего? — стискиваю лодыжку. — Красные дни пришли?

Обычно именно в этот период у девчонок без причины срывает крышу.

— Дурак! Отвали! — её голос дрожит.

— Эу, алё, чё моросишь?

— А ты не понимаешь? — поворачивается и отталкивает меня, психанув.

— Нет, поясни.

Её истерика озадачивает. Я никогда не видел Марину плачущей… Хотя может, просто не обращал внимания?

— Ты укатишь в этот свой Хреноморск, а я? — выдаёт вдруг обиженно.

— Подожди. Суть претензии?

— Тебе вообще всё равно? — выпаливает зло.

Вон оно что.

— Мари, ты классная, и всё было круто, — вытираю большим пальцем влагу с её щеки.

— Было круто и…? — явно ждёт какого-то продолжения.

— И я думаю, ты с лёгкостью найдёшь мне замену.

Сколько себя помню, столько Швец умело крутит не только задницей, но и пацанами.

— Конечно найду, не сомневайся! — шмыгает носом. — Я в Москву поеду, ясно?