Жребий некроманта 5

— Не знаю когда именно, но надо подготовиться. Стены починить, дома покрасить. Ну, вы сами знаете, что нужно сделать.

— Вы правы! Вы правы, сударь! С завтрашнего дня приступлю, — выпалил Поликарпыч, расчертил лоб глубокими морщинами и в глубокой задумчивости вышел из лавки.

— Император же сюда не поедет, да? Ты просто хотел заставить его работать? — смекнул Шурик, осуждающе косясь на Лёху.

Тот словно лис ходил по лавке и усиленно делал вид, что осматривает место происшествия. Но на самом деле его проворная ручонка хватала разбросанные тут и там дорогие часы и прятала в карманы. Они уже раздулись от «улова».

— Молодец, сообразил. Эй, Алексей, а ну иди сюда!

— Да, братец? — елейным тоном выдал Лёха и следом горячо затараторил: — Чуть такая трагедия не произошла! Хорошо, что тебя так просто не взять. Наша порода, Корбутовская. И что ты теперь будешь делать? Из-за чего степняк хотел убить тебя или не тебя? И не служил ли он сам знаешь кому?

— Разберёмся, — хмуро проронил я, выразительно глянул на его карманы и недовольно прошипел: — Зачем? У тебя же есть деньги. Чего ты позоришь меня?

— Не могу удержаться, — виновато опустил он вихрастую голову. — Рука будто сама хватает, что плохо лежит.

— Верни часы обратно, — попросил я и заметил степенно идущего ко мне Пожарского.

Алексей тяжело вздохнул и снова начал ходить по лавке. Только теперь он избавлялся от часов. А барон в это же время раскрыл книгу и вызвал свою магию. Она зелёной щекочущей волной обмыла моё тело, затянув все порезы. На коже осталась только засохшая кровь.

После этого мы все вышли из лавки. А на улице к этому моменту уже собрались немногочисленные зеваки. И даже остановилась конка, из которой высыпались пассажиры. Народ галдел и пугал голубей, носящихся тут и там.

Я громко произнёс, поднеся ко рту сложенные рупором руки:

— Расходимся! Крови и кишок нет! Есть только отрубленная голова, но вам её никто не покажет. Так что смотреть не на что!

По толпе прокатился разочарованный вздох. Однако люди всё равно не спешили расходиться. Они вытягивали шеи и пытались увидеть, что творится в глубине разгромленной лавки.

— Стибрить, наверное, что-то хотят, — с апломбом сказал Лёха, поглядывая на толпу. Её освещал не только фонарный столб, но и свет из окон близлежащих домов. К стёклам последних приникли любопытные физиономии, включая одну усатую кошачью морду.

— Дурной пример заразителен, — ровным голосом произнёс Модест и тонко улыбнулся.

— На что это вы намекаете, сударь? — с искренним возмущением выдал Лёха, сощурив глаза.

— Ни на что, — развёл тот руками.

Алёшка ещё несколько секунд сердито посопел и успокоился, отстояв свою потрёпанную честь. А я скользнул взглядом по бледной, молчаливой Ленке и сказал градоначальнику:

— Далеко ли до дома, который вы нам выделили?

— Нет, ваша светлость. Вон он. Чуток не доехали, — ответил Поликарпыч и указал пухлой ручонкой на особняк в готическом стиле.

Он оседлал небольшой холм и сверху поглядывал на округу тёмными стрельчатыми окнами. А вокруг особняка рос запущенный сад и красовался высокий кованный забор с арочными воротами.

— Дом на холме, да ещё и выглядит заброшенным, — мрачно прошептала Ленка, хмуря брови. — Что-то это мне напоминает.

— Сударыня, сударыня, не судите по внешнему виду. Это самый комфортабельный особняк в нашем городе, — застрекотал градоначальник. — Да, в нём некоторое время никто не жил, поскольку…

—… Поскольку все его обитатели в одночасье исчезли? И их до сих пор не могут найти? — сострила девушка и испустила нервный смешок. Кажется, она начинает потихоньку оживать.

— Нет, что вы? Хозяин особняка Франц Герхардович никуда не исчез. Он ныне живёт в Царьграде вместе со своей семьёй. А этот дом он уже давно выставил на продажу. Однако шибко много за него хочет, потому и покупателей на него пока нет. Я давеча телефонировал ему и испросил позволения на время занять его дом. Он с радостью согласился, когда узнал, что в нём будет жить сам князь Белозеров со своей свитой.

— Прислуга в доме есть, сударь? — уточнил я.

— Есть, есть, — закивал Поликарпыч и стал перечислять: — Шофер, садовник, кухарка, две служанки, три сторожа, дворецкий…

—…Ладно, — перебил я градоначальника. — Мы тогда покидаем это место, а вы тут с лавкой все решите. И о степняке не забудьте. Выясните, кто он и что он. А-а-а, и ещё вот что. Скажите хозяину лавки, чтобы он табличку сделал и написал на ней: «Эту лавку первой в Уральске посетил его светлость князь Белозеров, великий некромант, свет земли русской». Уверен, что от туристов и покупателей отбоя не будет.

— А что по питанию и алкоголю? — встрял Лёха, почесав острый кадык.

— Закупили для вас всё самое лучшее. В подвале особняка имеется даже французский коньяк.

— Вот это дело! — радостно потёр ладони Корбутов, вызвав у Шурика тяжёлый вздох.

— По машинам, судари и сударыни, — скомандовал я.

Мы расселись по оставшимся автомобилям, а затем стали подниматься на холм по узкой брусчатой дороге, стиснутой особняками.

Наш путь занял всего несколько минут, после чего машины остановились у парадного крыльца дома Франца Герхардовича. Вся прислуга уже поджидала меня, выстроившись в линию. И среди слуг особенно выделялась кухарка, блондинка лет двадцати шести с пышной грудью пятого размера. Ленка сразу же с затаённой завистью уставилась на её выдающиеся полушария, кусая нижнюю губу. Наверное, запоминала, как выглядит настоящая грудь. У неё-то уверенная нулевочка.

Я усмехнулся и с милой улыбкой на устах познакомился с прислугой, а потом вместе со спутниками вошёл в особняк.

Слуги везде включили свет и устроили нам небольшую экскурсию. Дом оказался обставлен старинной резной мебелью из дуба, а на стенах красовались искусные гобелены и картины в золочёных рамах. С потолка свисали хрустальные люстры, а на паркете лежали ковры. Но везде в доме ощущался дух запустения. Кое-где трепетала паутина, а где-то притаилась серая пыль и виднелись грязевые разводы. Особняк явно в дикой спешке готовили к моему прибытию, но полностью привести в порядок не успели. Да ну и хрен с ним.