Тульпа

- Ой! Оля, я уже бог знает, что подумала! Что же ты дверь так долго не открываешь?! – лицо Веры Сергеевны искривилось, поплыло, и из её глаз хлынули потоки слёз. Она бросилась в объятья к Ольге с ребёнком на руках.

- Горе-то какое! Вы как тут, мои роднулечки?! – обхватив плечи Ольги, зарыдала мама Олега.

Дочка, до этого не прекращая орать на руках Ольги, неожиданно замолчала, наверное, удивившись новым звукам вокруг. Дядя Коля с преисполненным горем на лице, положив сестре со спины руку на плечо, попытался приободрить её;

- Нууу, Вер, ну всё, всё! – и взглянув на Ольгу грустными глазами, спросил;

- Ты как, Оль? Тоже вчера похоронку получила?

Ольга, смотря на своих родных по линии мужа, непонимающе хлопала глазами, но, когда до неё дошло из-за чего весь этот сыр-бор с ранним визитом и слезами на пороге, ей стало даже весело. Повернувшись в сторону ванной комнаты, там же располагался туалет, крикнула:

- Олежа! Мама с дядь Колей приехали!

Вера Сергеевна, не прекращая проливать слёзы, приподняла голову, дядя Коля стал ещё серьёзнее и даже потемнел лицом. Видя недоверие в глазах приехавших родственников, обеспокоенность со страхом, Ольга, цыкнув языком, направилась в сторону туалета. Постучавшись в дверь, вспомнила, что Олегу трудно говорить после ранения и дёрнула дверь на себя.

Туалет оказался пустой. Закрыв дверь, Ольга заглянула в ванную - там тоже было пусто, но главное не в этом. Олег, по всей видимости, пока она спала, вымыл саму ванну - теперь внутри неё не растекались полосами тёмные разводы, эмаль сияла белой чистотой. Свою грязную форменную одежду он тоже убрал, куда - Ольга не знала, так как в самой стиральной машине белья не оказалось. Озадаченно повернувшись, покачивая на руках опять начавшую капризничать дочку, Ольга столкнулась со взглядом мамы Олега и её брата, которые зашли в дом вслед за ней и стояли за её спиной, наблюдая за ней. В их глазах читался вопрос, очень большой вопрос.

Поняв насколько неловкая, в данное время получается ситуация, Ольга улыбнулась, чтобы хоть как-то сгладить повисшее в воздухе напряжение, сказала:

- Наверное, вышел куда-то.

Но видя, что родственники застыли, словно статуи, вынула из кармана халата смятый листок с извещением о гибели мужа:

- Вчера пришло, – разворачивать листок одной рукой было неудобно, дочка не прекращала капризничать, поэтому Ольга протянула скомканную бумагу свекрови, подождав, когда она её возьмет в руки, продолжила:

- Весь день проревела, думала, с ума сойду, пока не выяснилось, что в военкомате что-то напутали, прислали мне похоронку, а Олег живой оказался! – последние слова Ольга сказала повышенным тоном, с небольшим сарказмом, тем самым напугав дочку, которая мгновенно замолчала, удивлённо уставившись на маму.

Вера Сергеевна медленно развернула извещение, практически замерев, на одном месте быстренько пробежалась по нему глазами. Ольга, видя, что её не понимают, продолжила:

- Вчера ночью Олег из армии вернулся. Я сперва не поверила своим глазам, исхудавший, грязный, наверное, опять на попутках добирался. Но как отмыла его, переодела, так сразу на душе легче стало, – протиснувшись между стариками, Ольга направилась на кухню в надежде, что Олег не успел убраться на кухне и там остались следы их совместного застолья.

- После посидели на кухне, немного выпили, за его возвращение, – следуя на кухню, говорила Ольга, чувствуя, как за ней наблюдают Вера Сергеевна с дядей Колей.

На кухонном столе стояла пустая бутылка водки, стакан, рюмка, декоративная салатница с остатками селёдки под луком, несколько недоеденных картошин. С краю стола - кучка кожуры от картошки в мундирах. Оглядев стол, Ольга замерла, продолжая качать на руках дочку, что-то в этом беспорядке на столе её насторожило, она не сразу поняла, что именно. Но когда более внимательно присмотрелась, поняла, что именно во всей этой картине не вписывается в её памяти, не строится в логическую цепочку. На столе была всего одна горка из очистков картофеля в мундирах, как раз с той стороны, где сидела она, так же тут были пятна масла, крошки хлеба; со стороны, где сидел её муж Олег, стол был зеркально чист.

- Дочка, с тобой всё хорошо? Гроб сына с военкомата уже в пути, встречать надо… – последнее, что услышала Ольга, прежде чем упасть в обморок.

Монах

Монах

Библия: стих Евангелия от Иоанна – В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.

Аэропортовый автобус-шаттл, мягко преодолевал серпантин дороги, ведущей к храму Джокханг, расположенному в горах Тибета. Данил, обхватив свой рюкзак руками, расположив его на коленях, смотрел в окно на проносящийся мимо не слишком насыщенный из-за горной местности пейзаж. Гид, стоя в самом начале прохода у водительского места, что-то рассказывал на ломаном английском. Но Данил его не слышал, погрузившись полностью в свои мысли и воспоминания.

Эта путёвка, досталась ему нахаляву, изначально по ней должна была ехать его мама, но у неё появились какие-то дела. Скорей всего мама, как и любая любящая своих детей женщина, видя, как страдает её сын после внезапного расставания с девушкой, решила таким образом развеять сына, поменять хоть на время его окружающую обстановку. Показать наглядно, что жизнь после того как любовные отношения прекратились, не заканчивается.

Какими бы ни были благими намерения мамы, за которые Данил естественно ей был благодарен, но боль в душе пока никуда не делась. Продолжая мучить и терзать Данила, заставляя вновь и вновь возвращаться в свои воспоминания, где он и, как ему казалось, Полина были счастливы.

Автобус въехал во владения храмового комплекса, на территории которого находилась гостиница «Yak», именно в неё предстояло заселиться Данилу. Сам Данил не являлся поклонником буддийской архитектуры, не был паломником или почитателем Будды, всем этим больше интересовалась его мама, будучи по профессии востоковедом. Он же прибыл сюда, чтобы поменять обстановку, получить новые эмоции. Сложно, даже невыносимо находиться в квартире, парке, улочке, городе, где всё напоминает любимую, а также со слов мамы «чтобы путёвка не пропала».

- Рassport? – спросила милая девушка азиатской внешности на ресепшене.

Данил протянул свой загранпаспорт с обложкой винно-бордового оттенка. Это была первая его заграничная поездка, поэтому паспорт блистал новёхонькой обложкой. У немецкой семьи, стоящей за ним в очереди, паспорта выглядели так, как будто они побывали во всех странах земного шара, и Данил ещё не знал, завидовать этому факту или нет.

- Цой Данил Сергеевич? – произнесла вопросительно девушка на ресепшене, поглядывая на фотографию в паспорте и на самого Данила.

Сперва, Данил кивнул головой, но когда понял, что этого недостаточно, произнес;

- Yes it's me, – и улыбнулся девушке.

Корейская фамилия Данилу досталась от отца, который, к удивлению, окружающих, не был корейцем. Бабушка с дедушкой по отцовской линии Данила имели чисто славянские корни. Отец поменял фамилию с Трунова на Цой в память о своём кумире и певце, погибшем в автокатастрофе, Цое Викторе Робертовиче, лидере группы «Кино». А та в свою очередь досталась его сыну, вот так парень, совершенно не похожий на корейца, приобрёл фамилию знаменитого певца.

Английский Данила желал быть лучше, но для общих фраз и вопросов его вполне хватало. Девушка очаровательно улыбнулась в ответ, обнажив свои нереально белые и ровные зубы.

- Do you have any luggage? – спросил мужчина в специальной форме отеля, стоящий рядом с девушкой, которая, что-то записав в компьютер, протянула ему паспорт.

- No, – произнёс Данил и, показав свой рюкзак на плече, дополнил:

- This is all my luggage, – мужчина улыбнулся в ответ и показал рукой, ладонь которой была покрыта белой перчаткой, в сторону лифта, произнёс: