Тульпа

Олег стоял на крыльце и грустно смотрел на неё, не произнося ни слова.

- Ну ты чего, Олеж?! Чего встал?! – вытирая заплаканные глаза тыльной стороной ладоней, спросила Ольга.

Олег не шевелился, смотрел на свою жену, глаза покрылись влагой, а по серому лицу текли слёзы, оставляя разводы от дорожной пыли. Ольга, не выдержав такого эмоционального момента, вышла за порог и, ещё раз обняв своего мужа, прижала его к себе как можно сильнее, уперевшись в грудь кителя щекой, почувствовала, как сильно дрожит Олег.

- Чего как не родной? Давай заходи в дом, нечего на пороге торчать! - Ольга буквально втащила мужа в дом. В этот раз он не сопротивлялся, поддавшись давлению жены, прошёл в дом на подволакивающихся ногах.

Первым делом, что сделала Ольга, это стащила с мужа грязное форменное обмундирование. Он молча подчинялся и лишь слегка улыбался, глядя на суетящуюся жену. Ольга раздела мужа до нижнего белья, на нём остались лишь армейские трусы и когда-то белого цвета майка, Ольга, увидев, как исхудал Олег, опять непроизвольно заревела, закрыв ладонью свой рот. Продолжая проливать горькие слёзы, включила газовую колонку на всю мощность, горячей воды она собиралась истратить много, чтобы отмыть худое, покрытое синеватыми пятнами тело мужа.

- Залазь, – подавляя в себе подступивший к горлу ком, указав на ванну, строго сказала Ольга.

Олег, кряхтя, сгибаясь в три погибели, встал внутрь металлической ванны.

- Снимай трусы с майкой, садись, – дав указания Олегу, Ольга включила воду, проверив, чтобы она была не сильно горячей.

С трудом усевшись в ванной, Олег скинул трусы, которые оставил тут же, в журчащей из-под крана воде. Ольга их легко выловила и сперва хотела закинуть в стиральную машину, но вдруг передумав, отложила в сторону, чтобы потом выкинуть. С майкой оказалось труднее, Олег никак не мог стянуть её со спины, и Ольга, не церемонясь, сверху подцепив ткань, стянула с мужа грязную, в пятнах тёмного цвета майку, закинув её туда же куда и трусы.

Олег зашипел от боли и попытался выпрямиться, чтобы всё-таки улечься в ванной. Прозрачная вода в белой ванне окрасилась в тёмный с красноватым оттенком цвет. Ольга, ахнув, принялась пристально разглядывать исхудавшее тело мужа. На животе и на груди она увидела два тёмных круглых пятна, покрытых по краям синяками, именно из этих маленьких чёрных отверстий сочилась кровь, окрашивая воду.

- Олежа, что это? Ты что с госпиталя сбежал? – не веря своим глазам, но понимая, что эти пятна являются боевыми ранами, спросила Ольга.

Муж опять не ответил, а лишь отмахнувшись рукой, кривясь от боли, погрузился всем телом в воду. Не в силах больше наблюдать, как раны на теле мужа сочатся кровью, Ольга, чтобы успокоится, вышла из ванной комнаты на кухню. Необходимо что-то приготовить на стол, ведь муж, искупавшись, наверняка захочет есть, а она, проревев весь день ничего не готовила. На столе так и лежало извещение из воинской части, о гибели её мужа. Преисполнившись вполне натуральным гневом «Вот твари похоронили мужика, а он домой вернулся, конечно, слабый, совсем исхудавший, но живой. Потом она обязательно, выцарапает глаза этому Смолину, командир выискался - мёртвого от живого отличить не может, а она ведь чуть всем родственникам не сообщила, хорошо, что повременила». Схватив конверт с извещением, Ольга, смяв его в одной ладони, положила себе в карман халата, чтобы муж, выйдя из ванной, ненароком не увидел, что его командование схоронило своего бойца.

Решив сильно не заморачиваться, зная привычки своего мужа, Ольга достала бутылку водки, налила сто грамм в гранёный стакан. В любимую кружку Олега, что пылилась на полке рассола из-под маринованных огурцов, нарезала солёного сала потоньше, почистила луковицу, сделала несколько бутербродов из хлеба, масла и селёдки. Помыла картофель и не чистя её, поставила вариться. Олег любит в мундире.

Быстро разобравшись на кухне, решила посмотреть, как там дела в ванной. Прошмыгнув через зал, чтобы дочку не разбудить ненароком, постучалась в деревянную дверь. Ей не ответили, а молчание - знак согласия. Скрипнув давно не смазанными петлями двери, Ольга нырнула внутрь ванной комнаты.

В ванной Олега не оказалось, вода журчала из крана тонкой струйкой, сама ванна была наполнена наполовину, вода в ней была грязной, мутной. Закрутив кран и дёрнув на себя цепочку, открывая слив, Ольга озадаченно вышла из ванной комнаты.

Мужа она обнаружила в зале, он нашёл свою футболку и старые спортивные штаны в шкафу, которые теперь были на нём. Олег стоял возле дивана и смотрел на их дочку пристальным взглядом.

- Подросла? Да? – не повышая голоса спросила Ольга, зная, что последний раз Олег видел свою дочь три месяца назад, до командировки.

Олег кивнул в ответ, не отрываясь от дочки, затем, присев на корточки, нежно погладил ребёнка по голове, потрогал её ножку, криво улыбнулся.

- Пойдём я тебя накормлю. – произнесла Ольга, понимая, что муж с дороги голоден.

Продолжая криво, даже загадочно улыбаться Олег встал и прошёл с Ольгой на кухню. Увидев накрытый стол, его глаза загорелись. Продолжая кряхтеть, полностью разогнуться и выпрямить плечи, по всей видимости, ему давалось с трудом, он уселся за стол. Посмотрев на стакан одиноко стоящий на столе, Олег сделал жест «А где твой стакан?». Ольга всегда была малопьющей, но в этот раз, после столь пережитого нервного потрясения не стала для приличия отнекиваться, достала из кухонного шкафа, правда не стакан, а рюмку и наполнила её водкой.

Олег уплетал приготовленные Ольгой закуски с невероятной скоростью - сразу было видно, что человек проголодался, очень сильно проголодался. Не забывая при этом выпивать, следя, чтобы жена не пропускала, пила вместе с ним. Наблюдая, как её мужчина ест, Ольга испытывала ни с чем несравнимое счастье и благодарность к своему мужу, за то, что он есть, что она ему нужна, что он дома. Незаметно, под готовую картошку с селёдкой под маслом они выпили всю бутылку водки. Ольга уже после второй стопки опьянела, а после четвёртой её стало клонить в сон.

Как она оказалась в кровати, Ольга смутно помнила, но точно знала, что, прижавшись к своему мужчине, уснула безмятежным, спокойным сном, с улыбкой на устах.

Проснулась Ольга резко, с чувством непонятной тревоги. Олега рядом не оказалось, из зала доносился детский плач. Подскочив с кровати, Ольга ощутила неприятную головную боль, последствия выпитого вчера алкоголя давали о себе знать. Быстро надев тапочки, накинула халат, буквально выбежала из комнаты в зал, где оставалась со вчерашнего дня дочка. Дочурка, интенсивно шевеля руками и ногами, заливалась в три ручья.

Во входную дверь сильно и настойчиво постучали. Ольга, возясь с заплаканной дочкой, которая умудрилась за ночь наделать в простынку столько, что своими активными действиями ухитрилась испачкаться чуть ли не с головой. Ольга огляделась в поисках мужа, ей нужна была его помощь.

- Олег! Открой дверь! – крикнув в пустоту дома, Ольга продолжала вытирать чистым уголком простыни, маленькое тельце дочки от её же жидких фекалий.

В ответ Ольге в дверь постучали более усердно. «Да где Олег, в туалете что ли застрял?» - подумала Ольга. В памяти сразу всплыло, как Олег вопреки стойкому убеждению большинства, что туалет в деревне обязательно должен быть на улице, своими руками, соорудил и установил практически городской туалет внутри дома со словами: «Чтобы мои красавицы попы не морозили, а ходили по нужде как все цивилизованные люди». В душе от этих слов и заботы о них сразу стало тепло, но стук в дверь не прекращался, раздражая нахлынувшее наваждение. Взяв на руки заплаканного ребёнка, Ольга быстрым шагом дошла до входной двери и, открыв щеколду, толкнула дверь одной рукой.

На пороге стояла мама Олега, лицо сосредоточенное, серьёзное, тело напряжённое, как струна. Рядом с ней находился её брат дядя Коля, бывший участковый, ныне на пенсии. Его внешний вид выдавал, что он, как и сестра, сильно чем-то обеспокоен.