Страница 35 из 45
— Ты один? — Произнес приглушенный голос стражника.
— Нет. Со мной вся родня до пятого колена. — Недовольно съязвил Безымян.
— А где они? — Выглядывая из маленького окошка, поинтересовался тот же голос.
— Пошутил я. — Скривившись, проговорил полянин. — Чего тянешь? Невмоготу уже.
Громыхнул тяжелый засов. Полянин с облегчением потянул створку на себя, чтобы помочь страже освободить проход, и шагнул в образовавшуюся щель. В грудь уперлись три наконечника.
— Подай назад. — Пригрозил ему гриднь. — Не то на копьях затащим.
— Вы чего, ребята? — Забыв о вожделенной бане, прошептал Безымян.
Стражи были настроены более чем серьезно. Не опуская копей, они оттеснили странника обратно на мост и лишь тогда остановились, удивленно разглядывая перепачканного с ног до головы приблуду.
— Может, я пойду? — Спросил Безымян.
— Поздно. Назвался груздем, полезай в кузов. На счет таких, как ты, особый приказ воеводы.
Один из гридней обошел полянина со спины и упер копье под лопатку. Больно кольнуло. Безымян попытался отстраниться от холодного стального острия, но страж был парень настырный.
— Смотрите в оба. — Сказал старый дружинник в потрепанной, но вычищенной до блеска кольчуге. — Оружия у него нет. Наверное, колдун.
Безымян хотел рассмеяться, но положение было серьезное. Кем его только ни называли: и кузнецом, и дровосеком, — а вот колдуном, впервые. Да и не похож он на колдуна, но охране виднее.
— Будешь трепыхаться, порешим. — Предупредил бритый гриднь и толкнул Безымяна древком копья.
Полянин споткнулся и поплелся за начальником караула, озираясь по сторонам в поисках поддержки. Улицы были пустынны, но ухожены. Значит, люди здесь живут. «Из огня, да в полымя», — подумал Безымян и на мгновение остановился. Его подбодрили острием. По спине поползла теплая струйка крови.
— Осторожней, продырявишь. — Попросил мытарь.
— А тебе не все равно? Лучше от копья, чем от веревки. — Сказал из-за спины насмешливый голос охранника.
Полянин поперхнулся.
— Что у вас здесь происходит? — Только и смог вымолвить он.
— Будто сам не знаешь. — Отрезал гриднь, давая понять, что разговор окончен.
Так вот как в Выборге встречают гостей. Безымян брел, опустив голову, не забывая примечать ровные лучи улиц, сходящихся к городскому центру. Дома по обе стороны от дороги были прибраны и ухожены. У горожан позажиточней они были каменные, но в основном Выборг состоял из до боли знакомых, крытых соломой деревянных строений. Некоторые из домов были превращены в лавки. На длинных шестах подле них были закреплены полотняные и деревянные вывески, зазывающие покупателей характерными рисунками и стрелками. Краску обновляли нечасто. Таблички были потрепаны временем. Видно, горожане продолжали ходить к мастерам по привычке, доверяя не ярким вывескам, а собственному опыту.
Безымян встрепенулся. Впереди заслышался мерный гул, похожий на шум половодной реки, что ломает лед, норовя выпрыгнуть из берегов и очистить низины от нагромождения грязи и весеннего мусора. От Безымяна не укрылось, что стражи напряглись и зашагали быстрее. Похоже, происходящее заинтересовало не только узника, но и конвойных. Пока полянин ломал голову, пытаясь определить источник звука, улица взобралась на пригорок и уперлась в людскую стену. Огромная толпа, заполнившая площадь, колыхалась, подобно волнам. Горожане стояли тесно, напирая на цепь дружинников, что прикрывали щитами высокий деревянный помост, на который медленно взбирался одетый в кольчугу глашатай. Зеваки лезли на крыши, желая забраться повыше и не пропустить самого интересного. Любопытные, словно птицы, облепили окрестные строения, рискуя сорваться и сломать шею. Те, кто жил рядом распахивали ставни и высовывались из окон. Пустынным и молчаливым оставался только княжеский терем. Такого скопления народа, Безымян еще не видел. На площади собрались и стар, и млад. Все жаждали услышать волю князя. Шедший впереди гриднь замер. Засмотревшись, Безымян налетел на его могучую спину. Страж недовольно повернулся, но, чувствуя важность момента, не дал воли чувствам. Грянули трубы. Горожане притихли, превратившись во внимание. Глашатай нарочито медленно развернул скрепленный печатями свиток и громким зычным голосом принялся читать:
— Светлейшей волей князя выборгского Лютослава заявляю.
Сделав паузу и дождавшись, пока стихнет гул, он продолжил:
— Любой, будь то воин, ремесленник, купец или раб, кто сможет добраться до Киева и привести войско, которое освободит город, получит в жены княжну выборгскую Снежану, а также все причитающиеся к этому почести и приданное.
Глашатай еще не закончил, но его уже не слушали. Площадь взорвалась единым ревом. Не замечая этого, чтец продолжал открывать рот, но из сказанного не доносилось ни звука. Он стал похож на шевелящую губами немую рыбу. Из присутствующих спокойным оставался один Безымян.
— Слышал? — Толкнув по-товарищески локтем, спросил его седой стражник и хмыкнул.
Безымян кивнул, не разделяя общего ажиотажа.
— Себе что ли попробовать? — Не унимался начальник конвоя.
Он подбоченился и даже поднялся на цыпочки, чтобы выглядеть здоровее и солиднее.
— Куда тебе, старый? — Поддел гридня соратник.
Дед бросил на парнишку испепеляющий взгляд, и тот притих.
— Хватит стоять. — Выдохнул стражник, вымещая досаду на полянине. — Двигай.
Безымян послушно пошел вперед, держа руки за спиной. Конвой, словно сверло, ввинтился в толпу, и начал медленно продвигаться к терему, расталкивая и оттирая любопытных. Заметив стражников, горожане расступились. Внимание толпы переключилось на пленника. Безымян двигался по образовавшемуся коридору. Люди молча взирали на угрюмого, израненного здоровяка. За спиной шептались.
— Разбойника изловили.
— Колдуна на расправу ведут.
— Честных людей не хватают.
Находились и сочувствующие. Полянин опустил голову, чтобы не встречаться взглядом с недовольными горожанами. Заплакал ребенок.
— Разойтись. — Рявкнул начальник стражи и отшвырнул пинком зазевавшегося парнишку. Люди подались назад.