Я — твоя Кошка

Во-первых, мы выяснили, кто где и когда убил правую Гирину руку, личного секретаря, палача и бессменного ее любовника (тут Марк поморщился, но ничего не сказал), полукровку по имени Лиас. Этот тип был бессмертен, живуч и хитер. В отличие от демоницы, которую муж мой спасал героически и хладнокровно из спячки, его выручать было некому. Его смерть основательно пошатнула мою стройную теорию о мимикримах, ведь Зверя у Лиаса не было.

В том, что эта парочка многоликих — действительно хладнокровные и жестокие убийцы, сомнений давно уже не было. Тут мне сознаться пришлось и, мучительно подбирая слова, рассказать Леру о знаке, вырезанном из Кирьяна живьем и натянутом на медную раму. Причем, я даже не ведаю где, адреса мне сообщить не потрудились.

Я боялась на Марка даже смотреть, но не чувствовать его боль не могла. Он мог как угодно к отцу относиться, но знать, что где-то существует подобный чудовищный артефакт, было страшно.

Словно та жуткая пытка для отца все еще продолжалась. А меня вдруг пришибло отчаянной мыслью: а ведь это вполне мог бы быть и мой Кот. Вот этот взъерошенный, сразу же ставший старше лет на десять, с заострившимся носом, залегшими под глазами тенями, сжатыми кулаками, сидевший под боком мой самый лучший во всем этом мире мужчина. Слезы вдруг подступили, ком в горле и прочие глупые женские гадости.

Мы все молча смотрели на стоящую в центре стола тарелку с остатками вкусных пирожных и удрученно молчали. Потом Лер встал, что-то набрал в инофоне, вздохнул и минуту спустя посреди нашей кухни буквально из воздуха возник контейнер, набитый провизией. Большой такой, из прозрачного материала, похожего на стекло. Аккуратно все вынув из странного этого бокса, Лер что-то шепнул ему, пальцами щелкнул и тот испарился.

— Инодоставка, — закрыв пальцем мой от удивления приоткрывшийся рот, этот вечный сказал. — Ди будет лишь к ночи, а мне кажется, нам срочно всем надо выпить. Особенно твоему мужу, сама посмотри. Тебе только сок. Ананасовый.

Я покосилась на все еще сидевшего в оцепенении Марка. Прокушенная губа, сведенные будто в судороге четко очерченные острые скулы. Хороший мой, я не хотела тебе делать больно, прости. Только подумала, как он в ответ приподнял угол рта, криво усмехнувшись.

— Да, ей нельзя. Придется вдвоем нам с тобой это пить, —

Марк кивнул на увесистую бутылку явно очень дорогого виски. Ну конечно, Лер разве может пить что-то простое? О чем это я?

Зато увесистый кусок буженины и целый бокс запеченных в фольге овощей, горячих, пахнущих изумительно, был как нельзя кстати. И колбаски как будто бы только с гриля, и кажется, запеченая утка, в россыпи красных ягод. Куча баночек с соусами, свежие маленькие помидорчики, порезанный крупными дольками сладкий перец и сыр разный, много. Запах, сшибающий с ног. Хорошо, что мы все уже сели.

Бессмертные знали толк в этой жизни. Хотя, ну а как же иначе? Это мы все несемся, считая года, как столбы в окнах быстро бегущего поезда. А они вон, живут все в свое удовольствие, могут позволить себе ощутить прелести этой жизни.

Кстати...

— А Ди к нам зайдет? — ну так, просто к слову пришлось.

— Если меня вы не прогоните. — Лер так пошутил. — Она у нас птица. Для нее нет проблемы пространства, куда захотела туда и пришла. Но меня для нее разыскать — не проблема. И в нашей семье есть закон: ночуем неукоснительно вместе. Всегда, где бы нас ночь не застала.

Хорошее правило, кстати. Я тут же вспомнила своих родителей: как бы они не поссорились, как бы не разругались, никогда и не при каких обстоятельствах супружескую постель не делили, и в детскую не съезжал тоже никто. Надо будет запомнить и в наш с Марком кодекс семейный внедрить.

Мысли скакали, как белки. Ди — порталист. Все магически одаренные азеркины-иные умели входить в подпространство с названием Сумерки. Мне это пока недоступно, я хоть и Зеркало, но необученное. При этом, порталами я отлично хожу, когда меня за руку водят. Так. Стоп... меня что-то в собственных размышлениях раз за разом царапало.

— Как они перемещались? — задала я вопрос, прямо глядя Леру в глаза. Очень красивые, между прочим.

— Умница, — он в ответ улыбнулся довольно. — Я давно думаю эту мысль. Эта парочка не умеет входить в наши Сумерки. Мало того, они несколько раз покупали у разных подпольных торговцев артефакты портального перемещения, изобретение Венди.

— И? — я примерно уже представляла, что скажет мне этот бессмертный.

— И шлепали ножками. Ездили на такси, катались в общественном транспорте.

— Ты по-этому не поверил моему рассказу про увиденное в замке БИП? — я напряженно спросила.

Лер разлил по чайным кружкам свой виски, и они выпили залпом, не чокаясь. Впрочем, мой ананасовый сок был при мне. Целый большущий стакан, заботливо наполняемый крепкой рукой молчаливого Марка.

— Теперь я точно понял, почему ты женился, — Задумчиво мне пробормотал этот бессмертный. Точнее, моему мрачному мужу. — И умная очень, и симпатичная, и одаренная, и уже даже немножко беременная.

В этот момент я как раз отхлебнула свой ананасовый сок...

Он сам виноват, говоря откровенно. Лер, а не сок. Сладкая жидкость тут не при чем.

— Я делала тест. Отрицательный. Я — не беременна, а вы меня с этим все уже заколебали, — прорычала свирепая я, протянув гостю новое полотенце.

Он заржал неприлично, тронув пальцами китель, и тот сам по себе распрекрасно очистился. Без вреда моему полотенцу. Я так тоже хочу.

— Бытовая магия отлично работает для впечатления девочек или когда до стиральной машинки три дня на оленях порталами, — мой заботливый муж очень нежно меня вытирал, приговаривая. — А в остальных случаях — глупое дело. Потом дико хочется жрать.

Словно бы в подтверждение сказанного, гость наш бессмертный закинул в свой рот огромадный кусок буженины и не прожевывая проглотил, лишь подмигнув мне луково.

— Марк, ты же знаешь уже, и Гетлим тебе говорил...

— Отрицательный, значит, — наглый бессмертный меня перебил, откровенно уже веселясь. — Поздравляю, папашка. Котенок.

«Папашка» внушительно рыкнул на собственное начальство. Скорбно вздохнул, усаживая окаменевшую абсолютно меня снова к себе на колени, и голосом вкрадчивым прошептал мне буквально на ухо:

— Лер хотел сказать, что наш с тобой ребенок уже точно морф. В таком случае, тест и не может быть положительным. Еще месяц примерно клеточная структура магической составляющей морфа будет с тобой «договариваться». Если получится, то через четыре недели начнется уже человеческая беременность. Все, как у людей, как обычно. И да, твои женские все болезни морфят не касаются. Захочет — исправит. Не захочет... Будем жить дальше, как и не было ничего. Просто работать, любить и надеяться.

Я выслушала это все молча. Пытаясь поверить, пытаясь понять.

— Но почему же «котенок»? — проблеяла вяло, во все глаза глядя почему-то на Лера.

— А кто? Ёжик? — он громко заржал, разливая по чашкам густой и темный напиток. — Или ты что-то скрываешь от нас?

Ему было весело. Ну конечно, кто бы сомневался.

— Бессмертные видят и чувствуют зарождение жизни. Еще ведьмы, но не все. Оборотни многие, как рассказывают, но я пока нет, — Марк, поглаживающий мне нежно спину, скорбным голосом повинился.

— Кто вы такие? — давно пора всем привыкнуть к манере моей задавать умно вопросы. Жизнь сразу станет светлей, и вот так лица у некоторых перестанут вытягиваться.

Мужчины молча и сосредоточенно чокнулись, выпили, закусили.

— Тебе прям цитатами из учебника? — Лер был невозможен. К этому тоже привыкнуть пора.

— Конспективно и точно. Начать можно с определений, — нашел тоже мне дурочку бессловесную. Ха!

Теплая рука мужа продолжала свои мягкие поглаживающие движения. Наверное, Марк так думал меня успокоить. Пока выходило обратное.

— Ну ты же биолог, придумай сама. Я сразу со всем соглашусь, — Лер поболтал бутылку, прислушался, тяжко вздохнул и снова разлил.