Я — твоя Кошка

Я — твоя Кошка

1. Полоса

«Настоящее чудо невозможно без веры в него». М. К. Кот «Дневники и записки»*

А чего я хотела? Чудеса в моей жизни всегда имели одну странную очень особенность: если и приносили мне радость, то не тогда, когда ждешь, и не там, где хотелось.

Вот и сижу я такая наивная на унитазе, тоскливо глядя на одинокую, практически сиротливую полоску теста, и плачу.

Вокруг ведьмы, демоны, оборотней полно, за одним я уже как бы и замужем, а самое главное не изменилось.

Илона — ты дура.

Наивная и неисправимая.

Опять захотелось сбежать на край света, начать жизнь сначала. Традиционно. Хоть в этом я абсолютно стабильна.

Познакомлюсь там с парой пингвинов, буду рыбу ловить прямо с айсбергов... И замерзну, конечно. С моим-то везением. Упаду в полынью, меня тут же утащит тюлень, я промокну, простыну, схвачу воспаление легких и примерзну своей тощей жопкой к огромному айсбергу. А утром пингвины алчно выклюют мои мертвые глазки до самого мозга и моей бренной плотью позавтракают очень плотно.

Ну что я несу? Пингвины мертвую мерзлую человечину не жрут, они рыбоеды вообще-то. Доедать мою хрупкое тельце будут злобные серые чайки. Или какие они там, на том краю света, надо будет погуглить... Или не надо?

С этими расчудесными мыслями я выползла к Муле на кухню. Помахала ей тестом, неся его к мусорному ведру, развела красноречиво руками. Надежд я

не оправдала. И зачем все они лезут мне в душу? Сидела сейчас бы тихонечко дома, слушала мамину выволочку. И никакого Кота. Кстати...

— Муль, мне Марк написал сообщение, и я его не поняла. Совсем не понравилось.

Подруга выразительно на меня посмотрела, пожала плечами, тихо пробормотав: «Котенок, значит... Вот сразу. Надо же, а силен...»

— Ты меня слышишь? — я подошла к ней поближе, пощелкала пальцами перед выразительным Мулиным носом, привлекая внимание, и потопала дальше к окну. По дороге забыв, что мне там было нужно.

— Показывай, если там не интим. Может, я пойму.

— Если дословно, то: «Прости, но я ни о чем не жалею». Еще сообщил, что его мама жива. Понимаешь... Я знала немногих мужчин, но твердо успела усвоить: если они начинают вдруг так извиняться...

Подруга вдруг резко ко мне развернулась и требовательно протянула ладонь.

Пришлось выдать ей телефон, хотя не хотелось, но с беременной ведьмой кто спорит?

— А ты в ответ делаешь вид, что лежишь без сознания и ответить не можешь? — Муля быстро пробежалась глазами по строкам его сообщений и, поджав губы, нахмурилась. Я замерла. — Да. И мне тоже не нравится. Набери ему прямо сейчас!

Получив аппарат обратно в руки, я ткнула пальцем в контакт, набирая номер Кота. А вдруг он занят? Точно же! У него там расследование, задержание, может быть, даже погоня и перестрелка. Марк одной рукой держит монстра, а другой мне отвечает: «Алле!»

Но ответа не последовало. А ведь я себе всё так ярко представила!

Руки вдруг затряслись, все же нервы ни к черту. В гулком звучании этих гудков мне послышалось вдруг изощрённое издевательство. Мучительные секунды ползут, словно черви, а я посреди чужой кухни стою столбом и под пристальным Мулиным взглядом жму на любимую аватарку Кота трясущимся пальцем. С маниакальным упорством (достойным лучшего применения), раз за разом, как будто пытаюсь я до него достучаться, ломясь в закрытую накрепко дверь.

С трудом заставила себя остановиться. Собралась с мыслями и наконец быстро ему написала: «Очень хочу тебя услышать, увидеть и просто обнять. Отзовись».

А злобная маленькая заноза — Илона-серая-мышка — прошептала на ухо: «Он, наверное, с Гирой уже. Потому и «Прости, ни о чем не жалею», конечно.

Возможно и это. Только в ответ ей перед глазами вдруг встала яркая картина из жизни Абрашек, о которой я этим утром узнала.

Если любишь, то веришь, Илона. Брысь, злобная мышка.

— Да! — от звука знакомого голоса я подпрыгнула, чуть не уронив телефон.

— Кто это? — поинтересовалась осторожно, уже все понимая, конечно. Злое предчувствие холодной змеей скользнуло по сердцу. Ком в горле, колени вдруг подкосились.

— Не узнала? Ну хоть что-то хорошее, буду богатым. Где ты? — Макс был в своем репертуаре. Как всегда, убийственно-прямолинеен.

— Неправильно спрашиваешь... — колени еще и предательски задрожали, и я все же села, судорожно придвинув к себе громоздкий стул. — Что с Марком, где он?

На том конце связи примерно минуту молчали. Потом я услышала целый ряд тихих и витиеватых ругательств. Адресована эта тирада была явно не мне, но я терпеливая очень — дождусь своей очереди, что поделать.

— Пока еще ничего. Вы расточительно выбрали у меня весь лимит портальных переходов, так что жди тарантас и готовься на выход. Тебя заберут.

— А я никуда не поеду! — тут же ответила не сомневаясь. — Хватило мне всех этих встреч с мимикримами, никому уже больше не верю.

— И правильно, — он сразу же согласился внезапно. — Ну его, этого Марка, самому надоел.

Прозвучавшие следом гудки отбоя сигнала грянули гимном несправедливости. Я оторопело смотрела на глумливо погасший экран телефона. Он издевается? Очень похоже...

Между прочим, меня не так просто вывести из игры, я сама кого хочешь доведу до белого каления. Перетопчется.

К счастью, в телефонных контактах остался записанным номер Маруси.

Вдохнула-выдохнула, сосредоточилась, набралась решимости.

Передо мной на столе словно из воздуха вдруг появилась чашка с горячим и ароматным какао. И когда Муля успела? Благодарно подняла на нее глаза и отхлебнула, одной рукой уже вызывая Марусю.

— Ну чего тебе? — мне на звонок нервно ответил все тот же мужской голос. Макс сегодня дежурный ответчик за всех кошек России? Можно мне его вычеркнуть... — Уже передумала?

— Макс, а ты помнишь про наш уговор? — спросила его твердым голосом. С ним только так: внезапностью на внезапность. Как со всеми котами.

— Ты имела в виду обмен котиками? — он заметно оживился, и фон оживленной городской улицы, на том конце громко звучавший, как-то сразу утих.

Я сразу расслабилась. Тогда, при упомянутом разговоре, кроме нас с Максимиллианом, в его кабинете не было никого. Это точно Макс, подлог невозможен.

— Да. И он в силе, я так... на всякий случай напомнила. Жду тарантас.

Громко фыркнул, но промолчал, отключившись опять.

Да что у них там происходит?

— Допивай, я тебе дам с собой бокс с блинчиками. И не спорь, хватит бегать голодной, у тебя недобор веса, если мне память не изменяет.

Спорить с Мулей? Утопия.

— Снова чувствую себя беспризорницей, — я честно старалась какао допить, хотя горячий напиток упорно просился наружу. — Все вещи дома, но заехать за ними нельзя. Постоянно ношу чью-то одежду, ночую в чужих квартирах. Ем что подадут. Скоро буду просить даже прокладки. У меня нет даже своей зубной щенки!

— Поныла? — и ни тени сочувствия в голосе. В этом вся Муля: если тебе очень плохо, вставай на 4 точки и резво ползи, так даже крепче опора. — Да, ты права, я попрошу мужа тебя у нас обустроить, как-то мы не подумали.

— Пустое... — усилием воли я допила-таки это мучение. И сразу же стало чуть легче. Магия? Тяжко вздохнув, я встала и поползла мыть посуду. Полезное дело, отлично настраивает на рабочий лад. — Муль, мне надо было включать свою голову раньше, а не вас лишний раз напрягать. Как думаешь, там случилось уже что-то страшное?

Мои слова прозвучали пугающе-буднично. К постоянному страху и ужасу я начинаю постепенно привыкать. Человеческая природа пластична.

— Судя по тому, что ты нам рассказала, поводов для беспокойства у тебя предостаточно! — Подруга отобрала у меня намыленную губку, ощутимо подтолкнув к выходу из кухни. — У него это первое взрослое чувство, похоже. Как первый шаг: всегда можно рухнуть на ровном месте и очень больно удариться.