Страница 73 из 89
- Я бы предпочел выплатить теням умерших жертв этого человека компенсацию за то, что их убийца понес гораздо более длительное наказание. Бичевание, распятие и, в конечном счете, расчленение - предписанные империей способы казни таких людей, как этот, но я убежден, что это альтернативное средство возмездия вполне подходит в случае этого человека.’ Он жестом подозвал Марка, который достал кулон ветерана и тщательно вытер его о лезвие отравленного наконечника стрелы, который он вытащил из своего щита несколько недель назад, испачкав металл желто-зеленым налетом яда. Запрокинув голову Балоди назад, он засунул металлический диск ему в рот, а затем зажал губы вождя племени рукой, чтобы тот не выплюнул его. Юлий шагнул вперед и ударил ботинком в живот Балоди с такой силой, что сармата согнуло пополам, и оба мужчины наблюдали, как он корчится от боли от удара. Уставившись на центурионов, он широко раскрыл глаза, когда понял, что металлического диска больше нет у него во рту, и Марк кивнул ему с выражением мрачного удовлетворения. Альбинус подошел к пораженному дворянину, бесстрастно глядя вниз, в то время как глаза Балоди широко раскрылись от осознания своей обреченности.
- Мои офицеры говорят мне, что, хотя даже небольшая доза этого яда, введенная через порез на коже, быстро убивает человека, проглатывание, по слухам, происходит гораздо медленнее и болезненнее.’ Альбинус снова повернулся к Пурте, чье лицо теперь было еще белее, чем раньше. ‘ Мне сказали, что жертва пачкает себя. Ему трудно дышать, и он страдает от сильных болей в желудке, поскольку яд воздействует на его органы. Балоди потребуется несколько часов, чтобы умереть, время, в течение которого его будут охранять мои люди, чтобы предотвратить любую попытку покончить с его жизнью более милосердным способом. И если по какой-то случайности ему удастся пережить эту дозу яда своих людей, процесс просто повторится. Пусть это будет предупреждением для всех вас.’
9
Легат Альбинус встал и обошел вокруг своего стола, когда Скавра, Юлия и Марка впустили в его кабинет, покачав головой в знак извинения за то, что вызвал их так поздно вечером. После торжественной капитуляции знати сарматов начался процесс разоружения их людей, хотя ожидалось, что потребуется еще два или три дня, чтобы провести каждого из них мимо растущей кучи сданного оружия. Каттаний стоял в стороне и вытянулся по стойке смирно, отдавая честь трибуну со своей обычной точностью, в то время как его легат пустился в объяснения по поводу своего несвоевременного вызова.
- Мне жаль, Рутилий Скавр, что я вытащил тебя из твоей палатки после такого долгого дня, но мой человек Каттаний доставил мне новости самого тревожного характера. Похоже, что шахта в Альбурнус-Майор захвачена бандитами.’ Скавр переглянулся со своими центурионами, недоверчиво качая головой.
- Мне довольно трудно в это поверить, Легат. Когда мы покидали его, горнодобывающий комплекс был в безопасности и находился под охраной более тысячи человек. Я не понимаю, почему у префекта Гервульфа могли возникнуть какие-то проблемы с защитой. .’ Он замолчал под пристальным взглядом Альбинуса. Легат жестом предложил Каттаниусу говорить, и бенефициарий выступил вперед, чтобы объяснить.
- Легат послал меня на Альбурнус Майор вместе с центурией легионеров, чтобы раздобыть у прокуратора достаточно золота для оплаты солдат. Однако, когда я добрался до долины, я обнаружил, что ворота в земляной стене, которую вы построили для ее защиты, закрыты и охраняются солдатами префекта Гервульфа. Когда я потребовал, чтобы открыли ворота, они просто посмеялись надо мной. Через некоторое время на стене надо мной появился сам Гервульф, а рядом с ним прокуратор Максимус и владельцы шахты в кандалах. Он сказал мне, что решил, что, когда дело дошло до выбора между служением Риму и побегом с достаточным количеством золота, чтобы купить собственную армию, решение было простым. Похоже, он восстал против империи, трибун, и, должен сказать, это впечатление несколько усилилось, когда он перерезал горло прокуратору Максимусу и сбросил его со стены, чтобы он приземлился у моих ног. Я решил, что этой угрозы было достаточно, чтобы оправдать приказ моему эскорту возвращаться по дороге в Апулум. Как только я счел, что это безопасно, я велел их центуриону подождать в укрытии в лесу у дороги, а сам отправился на тихую разведку через холмы в сторону шахты.’ Скавр приподнял бровь, обменявшись взглядом с Альбинусом, который самодовольно кивнул в ответ.
‘ А чего ты ожидал, Гай? Я сделал этого человека своим бенефициарием не только потому, что у него были свои цифры и буквы, понимаете! Расскажи трибуну, что ты видел, Каттаний.’
’ В ту ночь я перебрался через гору и спрятался на склоне недалеко от кварталов шахтеров. Судя по тому, что я видел, немцы все еще спят в своих собственных бараках и используют не более ста человек для патрулирования лагеря, как только они запрут шахтеров. Они не выводят остальную часть когорты поиграть до тех пор, пока не придет время снова начинать дневной труд.’
- Я не думаю, что они нуждаются в особом присутствии ночью, учитывая, что днем они, вероятно, загоняли рабочих до полусмерти. А как насчет Гервульфа?’
- Волк, похоже, реквизировал дом женщины и, скорее всего, ее тело тоже. Я видел, как он уходил на следующее утро, и вид у него был настолько самодовольный, насколько вы можете себе представить.’ Скавр мрачно кивнул.
‘ Неудивительно. Он ставит крест на империи в монументальном масштабе, не так ли? Признаки были налицо, джентльмены, но они затерялись во вражде между мной и моим коллегой Беллетором. Если этот человек был готов уничтожить целую деревню просто для того, чтобы развлечь своих людей, то я не сомневаюсь, что он способен на убийство в поддержку ограбления такого эпического масштаба.’ Он повернулся к Альбинусу с ноткой настойчивости в голосе. - Я полагаю, ты планируешь немедленно отправить подкрепление в долину, Легат? В хранилище прокуратора Максимуса хранилось достаточно золота, чтобы отчеканить более ста тысяч ауреев, и с каждым днем в горах будет добываться еще три тысячи. И это до того, как мы задумаемся о шахтерах, которые, вероятно, работают до изнеможения, чтобы выжать все до последней крупинки золота, прежде чем Гервульф покинет долину и отправится на север. Каждый день, который мы откладываем, будет увеличивать ущерб, который он нанесет способности шахты генерировать богатство, независимо от того, с чем он уйдет.’
Легат хмуро покачал головой, махнув рукой вокруг себя.
- Чего я не сказал вам раньше, так это того, что у нас недостаточно сил, чтобы убедить короля Пурту. Грубо говоря, Гай, нет никакого способа пощадить силы, чья угроза удерживает сарматов в их лагере. Два наших малочисленных легиона и вспомогательные войска, поддерживающие их, насчитывают пятнадцать тысяч человек, и мы наступаем на горло врагу, имея в два раза больше сил. Хотя мы всячески показываем, что контролируем ситуацию и у нас есть столько времени, сколько необходимо для управляемого процесса разоружения и рассеивания армии сарматов, на самом деле это своего рода трюк для придания уверенности. Мы сдерживаем варваров, укрепляя их веру в то, что они находятся в присутствии превосходящей силы, но если мы отправим хотя бы часть легиона на юг, чтобы отвоевать долину Равенстоун, тогда есть все шансы, что они поймут, насколько мы слабы на самом деле. Пурта мог бы решиться рискнуть и попытаться пробить выход на свою собственную землю через одну из долин на севере, если бы знал, что на его пути всего несколько когорт. Итак, пока мы их полностью не разоружим и не рассредоточим, я просто не могу рисковать и подвергать опасности всю границу, а это значит, что я могу позволить себе не больше, чем две ваши тунгрийские когорты. И вам придется выступить до рассвета, в надежде, что ваш уход останется незамеченным.’ Скавр выпрямил усталую спину.