Золото Волка

- Сейчас нет времени отдавать всех этих людей на милость наших мечей. Я предлагаю вам сосредоточиться на разрушении этого земляного сооружения?’ Осознав правду в словах вотадини, Марк вернулся к трапу и увидел Скавра, стоящего на коленях рядом с другим раненым рабом. Солдаты, трудившиеся над разборкой земляного вала, вырезали большие куски из его стен, но явно начинали уставать, их движения становились медленными и трудными. На мгновение проигнорировав своего убитого горем начальника, он осторожно прошел по доскам, отсалютовал Юлийу и указал назад, за канаву.

- Люди, которых мы послали, измучены. Нам нужно будет заменить их на новых работников.’ Юлий кивнул и отдал приказ сменным солдатам пересечь брешь, оба мужчины наблюдали, как измученные люди устало пробираются обратно по мосту. Когда новая рабочая группа направилась к трапу, Марк скорчил гримасу своему начальнику.

- Эта тишина долго не продержится. Как только сарматы закончат зализывать свои раны, они вернутся, и им не потребуется много времени, чтобы понять, что мы задумали. Сейчас я собираюсь отослать трибуна обратно, нравится ему это или нет.’ Юлий вопросительно наклонил голову, поджав губы.

- А что, если он не пойдет с тобой? Ты не можешь просто взять и отнести его обратно.’ Марк мрачно кивнул.

- Я думаю, он образумится. Я собираюсь дать ему что-то, о чем он будет заботиться больше, чем о своем отчаянии из-за того, что он здесь натворил. Но на всякий случай, если потребуются более отчаянные меры, где Арминий?’ Он перешел мост в сопровождении телохранителя трибуна, следовавшего за ним, и увидел Мартоса, нетерпеливо ожидавшего его среди трудящихся солдат.

‘ Пришло время немного поторопиться, центурион. Судя по звукам, враг приближается, чтобы вернуть себе поле боя.’ Марк указал на периметр.

- Отведи всех своих людей, кроме одного, обратно через мост. Убедитесь, что у мужчины, которого вы оставляете, хорошая пара ног и яйца размером с лошадиные между ними. Скажи ему, чтобы бежал к мосту и предупредил нас, когда они подойдут к нему на расстояние пятидесяти шагов. Не раньше!’ Варвар отвернулся, и Марк шепотом подбодрил копавших солдат, прежде чем присесть на корточки рядом со Скавром, который все еще стоял на коленях рядом с упавшим рабом.

- Он мертв, трибун. Старший офицер осторожно положил руку трупа обратно на грудь.

- Мне нужно попросить у них прощения, центурион. Скажи Юлийу, что он на связи...

- Нет.’ Скавр повернул голову и непонимающе посмотрел на своего подчиненного.

- Возможно, ты не понимаешь своей позиции в этом вопросе, центурион.’ Марк резко покачал головой, позволив той же нотке патрицианской отчужденности, которую он иногда слышал от своего отца, прозвучать в его голосе.

- Я сказал "нет", трибун, и я это имел в виду. - Скавр открыл рот, чтобы возразить, но молодой центурион пресек его протест прежде, чем он успел заговорить. - На тебе лежит большая ответственность, чем искать искупления, жертвуя собой здесь, какой бы благородной ни была эта смерть. У тебя есть это. . - Он сунул кулон ветерана в руку трибуна. Скавр перевернул его, сразу узнав митраистскую сцену. - Человек, на шее которого это висело, был отставным солдатом, захваченным сарматами вместе со своей семьей и вынужденным наблюдать, как над ними издеваются, убивают и доводят до смерти. Он отдал мне кулон минуту назад, прежде чем я отправил его к Нашему Господу, и умолял меня проследить, чтобы его вернули в храм, и хоть как-то отомстить за него. - Он наклонился, чтобы прошипеть на ухо трибуну, его голос был полон настойчивости. ‘ Трибун, вы невиновны в этом деле! Это трибун Беллетор принял решение оставить римских граждан в рабстве, а не ты. Его суждения были искажены потребностью добиться мира, который укрепил бы его репутацию и принизил вашу, и мне ясно, что он уже заплатил цену за этот личный интерес.’ Он махнул рукой на мертвых и умирающих рабов, усеявших землю вокруг них.

‘Страдание и смерть всегда были уделом этих людей, и все, что вы сделали, наслав на них шторм стрел, - это приблизили дату их смерти и избавили их от дальнейшей деградации. Человеком, который подставил этих людей под наши стрелы, был не ты, трибун, а их похититель. Я принял на себя обязанность привлечь Балоди к ответственности в глазах нашего бога. Он взял кулон с ладони своего начальника и сжал его в кулаке. - Я приглашаю вас присоединиться ко мне в этом деле, если только вы не предпочитаете остаться здесь и отдать свою жизнь? В конце концов, ты приказал мне позаботиться о нуждах моих людей, когда смерть одного из них лишила меня сил, а я командую всего лишь центурией.’ Скавр опустил глаза, и на мгновение Марк был уверен, что тот откажется от вызова, но Арминий заговорил из темноты позади центуриона, и в его голосе звучала решимость.

- И если мне придется, я проведу тебя через мост, хочешь ты этого или нет. Вы не станете изводить себя из-за этого дела, или, по крайней мере, не раньше, чем ваш долг перед этими людьми будет выполнен. Если ты будешь настаивать на каком-нибудь грандиозном жесте в адрес богов, когда все это закончится, если мы выживем, тогда я буду твоим заместителем и позабочусь о том, чтобы твой конец был чистым, но сейчас ты должен действовать как воин, каким мы тебя знаем.’ Скавр еще мгновение смотрел на мертвого пленника, но когда он снова поднял взгляд на двух мужчин, в его глазах появилась та свирепость, к которой они больше привыкли.

- Я всегда считал тебя скорее джентльменом, чем солдатом, несмотря на все твое демоническое мастерство владения клинком, центурион Корвус, но, похоже, ты более жесткий человек, чем я себе представлял. Присоединюсь ли я к вам в исполнении долга отомстить за погибшего солдата и его семью? Я бы назвал тебя непокорным молодым ублюдком и понизил в должности, если бы не знал, почему ты меня провоцируешь. . - Он вздохнул, снова взглянув на мертвеца. - И я не думаю, что дух этого человека поблагодарит меня за то, что я ничего не сделал, чтобы хоть как-то отомстить за него.’ Поднявшись на ноги, он посмотрел на Марка и Арминия с новой решимостью, оскалив зубы от гнева.

- Так что бы ты хотел, чтобы я сделал, центурион, чтобы загладить вину за эту бойню? Молодой человек указал на ров и неясные фигуры, притаившиеся за стеной на дальней его стороне.

‘ Возвращайся к своему командованию, трибун. Твоя месть может быть осуществлена только во главе их, и с помощью тысячи мечей, а не только твоего собственного.’ Трибун кивнул и, повернувшись, пошел по дощатому мосту, не оглядываясь, а Арминий последовал за ним. Марк оглянулся на открытую местность и увидел неясные очертания Мартоса и его людей, пробиравшихся через поле трупов.

- Я оставил самых быстрых из моих воинов следить за приближением врага, как ты и просил. Мы слышим, как они собираются, слишком далеко, чтобы их можно было увидеть, но они где-то там.’

Римлянин положил руку на плечо британца, направляя его к мосту.

- Отведи своих людей в безопасное место. Я прослежу, чтобы твой бегун пересек дорогу, прежде чем мы опустим доски.’

Он огляделся по сторонам, оценивая степень разрушений, которые тунгрийцы нанесли земляным укреплениям сарматов за то короткое время, которое им было предоставлено. Один из солдат боролся со своей лопатой, и Марк протянул руку, чтобы взять орудие, указывая на хлипкий мост.

"Иди’.

Когда благодарный солдат направился в безопасное место, Марк обратился к товарищам этого человека, поднимая лопату, готовясь копать.

‘ У нас мало времени, джентльмены, прежде чем враг обнаружит нас. Прежде чем они это сделают, если мы хотим увидеть завтрашний закат, мы должны сделать этот пандус непригодным для использования.’ Он махнул рукой на обломки земляного укрепления, настолько сильно изжеванные и изъеденные ямами в результате отчаянных усилий солдат, что доски теперь были направлены вверх, на зубчатую стену тунгрийцев, а не бежали вниз, навстречу им.

— И чтобы это произошло, мы должны срубить как можно больше этого, — он указал на выступ пандуса, на котором они стояли, - сколько сможем. Сейчас мы копаем, как можно быстрее, и когда придет время, я отправлю тебя обратно в безопасное место. Так что копай!’ Тунгрийцы взялись за дело с новой целеустремленностью, воодушевленные видом офицера, раскапывающего лопатой утрамбованную землю. Подняв на мгновение глаза, Марк снова увидел рядом с собой Мартоса с веревкой в одной руке и обвязанным вокруг него другим. Мартос взял лопату и оттолкнул римлянина в сторону, передав ему конец веревки, а затем занял свое место среди солдат, мощными ударами орудуя лопатой, врубаясь в землю и швыряя образовавшиеся комья земли в канаву внизу так быстро, как только мог.