Золото Волка

- Где владельцы шахт? Я верю, что вас трое! Из толпы выступил вперед лысеющий мужчина, одетый чище и наряднее своих собратьев.

‘ Я Феликс, владелец шахты "Сплит Рок". Он указал вниз по долине на запад, и Скавр обменялся многозначительным взглядом с Юлием, который слегка пожал плечами.

- Спасибо тебе, Феликс. Кто следующий? Из толпы вышел второй мужчина, но там, где его коллега явно недавно мылся и был одет в тонкую ткань, на нем была такая же тяжелая, грязная одежда, как и на окружающих его мужчинах. - Как вас зовут?

‘ Ларций, мой господин. Скавр кивнул, хотя и не без легкой улыбки.

- Трибун подойдет, спасибо, Ларций. И какой шахтой владеете вы? Ротонда, моя... Трибуна, на южном склоне вон той горы. Он указал на гору с круглой вершиной на севере. Я понимаю. Тогда пусть придет еще один из вас. Придется ли мне прибегнуть к этому. Он замолчал на полуслове, приподняв бровь, когда женщина лет тридцати вышла из-под защиты окружавших ее мужчин и бегло поздоровалась с ним. Ее функциональная одежда была однотонной, скроенной скорее для удобства, чем для показухи, но солдаты, стоявшие позади Скавра, были достаточно хорошо слышны в своей оценке, чтобы Юлий обернулся и заставил их замолчать свирепым взглядом и многозначительным постукиванием виноградной лозы по своей закованной в кольчугу груди. Она стояла и ждала, пока стихнет внезапный гул мужских голосов, поправляя выбившуюся прядь своих светло-каштановых волос жестом, который трибун счел искусственным, несмотря на то, что его тело отреагировало на ее откровенную сексуальность. Доброе утро, госпожа. А ты кто такой? Теодора, трибун. Теодора? С греческого? Женщина кивнула, пара больших золотых дисков, свисавших с ее ушей, подпрыгнула при этом движении.

- Это означает божий дар, по крайней мере, так говорил мне мой отец, когда я был достаточно мал, чтобы верить каждому слову, слетавшему с его уст. Я владелец шахты "Воронья голова", расположенной на южной стороне долины, под скалой, в честь которой названо это место. Она указала на характерный камень, возвышающийся над горой, которая образовывала южную сторону долины, и улыбнулась римлянину, и Скавр понял, что, несмотря на всю ее агрессивную развязность, у нее было более светлое лицо, чем у любой из измученных женщин, которых он видел в поселении. Предупредив себя не пялиться, даже если он месяцами не видел столь желанного зрелища, трибун отвернулся от троицы и отошел на дюжину шагов, прежде чем снова заговорить, повысив голос, чтобы перекричать толпу.

- Очень хорошо, тогда давайте займемся нашими делами на сегодня. Сколько, по-твоему, у нас здесь людей, Первое копье? Юлий поморщился, больше привыкший считать людей, выстроенных в удобные шеренги.

- Три тысячи или около того, Трибун.

- И все же прокурор, ответственный за это учреждение, сообщил мне, что на ваших шахтах работает почти пять тысяч человек. Где остальные твои люди? Ни один из троицы, стоявшей перед Скавром, не выказал ни малейшего признака дискомфорта из-за резкого тона, которым был задан его вопрос. Теодора заговорила снова, махнув рукой в сторону долины.

- Вопреки внешнему виду, Трибун, горы вокруг нас - это не сухие каменные башни, какими они кажутся снаружи. Они расколоты разломами, трещинами в скале, через которые вода стекает с земли над ними. Если мы оставим шахту хотя бы на день, нижние уровни будут по колено в воде, и через неделю они станут непригодными для работы. Те люди, которых вы здесь не видите, выполняют важную работу, чтобы сохранить выработки сухими и чтобы наше отсутствие не вызвало проблем, когда вы, наконец, разрешите нашим людям вернуться к работе. Скавр обменялся с ней долгим взглядом, оценивая правдивость ее заявления.

- Действительно. Я припоминаю, что прокуратор Максимус упоминал о требовании постоянного удаления воды. Он также сказал мне, что вам нужны сотни людей, чтобы поддерживать ваши шахты сухими, но, должен заметить, не тысячи. Как только мы закончим это обсуждение и ваш труд будет направлен на то, чтобы сделать эту долину пригодной для обороны от сарматов, я выберу шахту наугад и совершу экскурсию, должен добавить, без сопровождения, и посмотрю, что смогу увидеть. И будьте уверены, мадам, если я найду хотя бы десятилетнего ребенка, копающего ложкой золото, тогда вы все трое испытаете на себе более суровый конец римского военного правосудия. Поэтому я предлагаю вам всем отправить людей на свои шахты, просто чтобы убедиться, что мой запрет соблюдается в точности. У меня будут все подходящие люди, которые не понадобятся, чтобы не дать вашим инвестициям утонуть здесь, на солнечном свету, создавая нашу оборону, нравится вам это или нет. Либо это, либо вы все трое можете заняться этим по очереди. - Он махнул рукой на стойку для битья на плацу, постоянное напоминание о римской военной дисциплине. ‘Это не лучший способ начать то, что, как мы все должны надеяться, будет короткими и продуктивными отношениями, но вы все трое получите по пять ударов плетью, если кто-нибудь из вас ослушается меня в этом’.Ларций криво усмехнулся, обнажив белые зубы на своем чумазом лице.

- Если, конечно, вы нас поймаете. Скавр пожал плечами, его ответная улыбка была жесткой и невеселой. Испытай меня. Если кто-нибудь из вас надавит на меня, я заставлю вас всех троих раздеться догола и истекать кровью на глазах у ваших работников. Когда я поймаю тебя.Феликс шагнул вперед, на его лице застыла неловкая, умиротворяющая улыбка должника без гроша в кармане, столкнувшегося с головорезами, посланными забрать его долги, и поднял наманикюренную руку в сторону солдат.

- Это легко поправимо, трибун. Я уверен, что это послание просто еще не дошло до самых отдаленных уголков нашего бизнеса. С вашего разрешения? Скавр великодушно кивнул, и Феликс отвел своих коллег в сторону, чтобы немного побеседовать шепотом.

- Вы бы действительно посадили женщину на столб для битья, Трибун? Тихий вопрос Юлия заставил Скавра улыбнуться, и он отвернулся от шахтеров, чтобы убедиться, что его слова не были подслушаны.

- Нет, или, по крайней мере, не по своей воле. Но если они верят, что я это сделаю, тогда это, Первое копье, действительно все, что имеет значение. Если мы покажем этим мужчинам — и особенно, я подозреваю, этой женщине — малейший намек на слабость, то они будут относиться к нам как к дуракам, которыми мы, вероятно, являемся здесь, в их мире. Это обман доверия, Юлий, так что давай надеяться, что мы одурачили этих троих, по крайней мере на данный момент. Я просто жалею, что этот чертов дурак Максимус не предупредил нас, что один из них - женщина. Кивнув в знак взаимного согласия, владельцы шахты обратились к своим ближайшим помощникам с поспешными инструкциями, затем отступили назад перед Скавром.

- Все решено, трибун. На наши шахты будут отправлены гонцы, чтобы убедиться, что все люди, не откачивающие воду, будут присутствовать на любой работе, которую вы для нас запланировали. Скавр милостиво кивнул.

- Мудрое решение, и я надеюсь, оно избавит нас всех от любого бесполезного унижения. Итак, перейдем к делу. Вы, несомненно, задаетесь вопросом, что вы, люди, можете сделать для защиты своих шахт такого, чего не могут три когорты хорошо обученных и полностью экипированных солдат, и мой ответ прост. Ничего. Но что вы можете сделать, так это завершить наши приготовления к защите этой долины и ваши инвестиции за гораздо меньшее время. И время - ключ к этой ситуации, друзья мои, потому что, откровенно говоря, у нас его не так уж много. Все трое владельцев шахт непонимающе уставились на трибуна, и Юлий понял, что они понятия не имеют, о чем он говорит. Скавр покачал головой, бормоча проклятия в адрес отсутствующего прокуратора.

- Я вижу, все это для тебя ничего не значит. В таком случае я должен сообщить вам, что эта часть империи находится в состоянии войны.

С кем? Вопрос Ларция был одновременно громким и недоверчивым, его большие грязные руки широко раскинулись, а голова недоверчиво качалась. - Единственная причина, по которой я взялся за эту шахту, заключалась в том, что прокуратор Максимус заверил меня, что сарматы больше не представляют никакой опасности. Он сказал мне, что легионы в конце концов победили их всех и отправили большую часть своих воинских сил на какой-то захолустный остров на другом конце империи, чтобы держать тамошних дикарей на месте. .’