Смоленская площадь

— И что же это за великий проект? — желчно поинтересовался Ли. — Реставрация Великой Стены?

Иванов чувствовал себя человеком, которого четвертуют. Он был несчастлив и проклинал все проекты на свете.

— Строительство гигантской сети газопроводов от Индонезии до Шанхая. — посол оставался невозмутимым, несмотря на саркастическое выражение лица тайландца. — Общая протяженность сети составляет около пяти тысяч километров стоимостью семь миллиардов долларов. И Россия могла бы принять самое активное участие.

— Никто и не сомневался, сеть именно «гигантская»! — обронил Ли.

— Прошу извинить меня, господа! — торопливо проговорил российский министр иностранных дел, не желая втягиваться в выяснение отношений двух враждующих сторон.

— Вам не скучно, господа? — поинтересовался хозяин американского посольства, возникая рядом с политиками и поигрывая бликами на хрустале.

Он сделал знак, и моментально бокалы участников разговора оказались заменены на полные. Обстановка несколько разрядилась. Но тем не менее, сославшись на важность обсуждаемой проблемы, представитель Тайланда удалился вместе с российским министром.

— Похоже им действительно есть о чем поговорить! — вскользь заметил посол США, бросая косой взгляд на китайского посла.

Тот в ответ лишь улыбнулся. Чэн-У с поклоном отошел в сторону.

— Политика, политика… — американец поднял бокал, отвечая на здравницу кого-то далекого у противоположной стены. — Сколько мы с Вами знакомы, господин Чан?

— Шесть лет, господин Манн. — ответил Чан.

— Шесть лет… — американец стал задумчив. — А я до сих пор не могу разгадать Вас. Мне скоро возвращаться домой, а я так и не получил представления, что же Вы за человек!

— Если это единственное Ваше упущение, Вас можно поздравить с великолепным завершением дипломатической миссии! — китаец поднял свой бокал.

Некоторое время оба посла наблюдали за неторопливо прохаживающимися политиками, финансистами, дипломатами.

— Кстати, господин Чан! — светским тоном обратился Манн к своему собеседнику. — А как Вы относитесь к разгоревшемуся скандалу с похищенными чертежами?

— Я, слава Богу, далек от него! — чуть растянул губы Чан.

— Но ведь какая-то позиция у Вас имеется? — продолжал допытываться американец.

— Моя позиция полностью соответствует заявлениям нашего мудрого правительства, господин посол!

— Вы имеете в виду, похищение совершено китайцами не с санкции правительства Вашей страны?

— Я имею в виду, — спокойным тоном пояснил Чан, — похищение, если оно вообще имело место, проведено одной из преступных группировок, в которую, вероятно, входили лица китайского происхождения. Всему миру известно, Америка — подлинный рай для организованной преступности, господин посол, в том числе и из Китая. Ваша страна просто притягивает всякое отребье…

Американский посол даже не подумал обидеться на подобные слова. Они действительно были знакомы давно. Так же давно они играли в эту игру: Чан — непримиримого представителя коммунистического Китая, Манн — государства, претендующего на мировое господство. Поэтому он просто продолжил развивать свою мысль, видимо, чрезвычайно его интересующую:

— А как же быть с телетрансляцией интервью этого физика?

— Спутниковый канал, господин посол… Не мне Вам объяснять, за деньги они покажут кого угодно и где угодно! Насколько мне известно, этот канал уже запретили в нашей стране!

— Значит Вы все-таки интересуетесь этим вопросом! — торжествующе воскликнул американец.

— Вы правы, я интересовался этим вопросом. — подтвердил Чал, поворачиваясь к нему лицом. — Интересовался настолько, чтобы понять — это якобы похищение является абсолютно бесполезным для моей страны, господин посол! С глазу на глаз я Вам могу сообщить… по непроверенным слухам, подлые преступники, явно желающие рассорить наши страны, действительно пытались предложить нашему правительству эти несчастные чертежи…

— И что же? — легкая поспешность выдала нешуточный интерес американца.

— Видите ли, эти бумаги — вчерашний день для моей Родины. — китаец пригубил шампанское и улыбнулся. — Этой технологией мы начали пользоваться еще три года назад, и всем разведкам мира и Вашей в том числе, господин посол, это прекрасно известно. В военной промышленности секреты держаться очень недолго! Вот почему я со всей ответственностью заявляю — мое правительство ни в коей мере не причастно к этой афере. Однако…

Слушая Чана, Манн лишь внутренне усмехался! Как же, непричастно! Из секретного циркуляра, поступившего в американские дипломатические представительства от Госдепа, ему было известно, вся операция проводилась под полным контролем ЦРУ, внедрившего своего агента в самый эпицентр событий. И этот агент, имя которого послу, конечно, не сообщалось, однозначно идентифицировал руководителя операции как одного из ближайших и доверенных помощников руководителя китайской военной разведки. По всем направлениям, экономическим и политическим, велась большая игра с целью нейтрализации Китая в преддверии разрабатываемой операции НАТО «Союзническая сила».

Естественно, им было известно о применяемых в Китае технологиях. Поэтому, собственно, и была организована утечка именно этих чертежей! Вот, наверное, их военные чертыхались, разобравшись, какие именно бумаги им подсунули. Правда пришлось пожертвовать тем парнем, физиком из НАСА, но тут уж ничего не поделаешь, тем более, господа, предательство-то он совершил ведь самое натуральное!

Размышления американца были внезапно прерваны последним словом китайского коллеги. Он удивленно уставился на него:

— Что — «однако»?

— Однако, — невозмутимо продолжил Чан, — краем уха я слышал, будто подлые преступники, убедившись в непреклонном желании моего правительства соблюдать международные нормы права, собираются предложить эти бумаги некоему Слободану Милошевичу, чрезвычайно, надо заметить, заинтересованному в совершенствовании своих вооружений…

— Но… — американский посол растерянно смотрел на Чана, уже набирая в мыслях текст срочной «шифровки».

— А какое им дело до эмбарго и прочих международных хитросплетений, от которых ум заходит за разум! — пожал плечами Чан. — Они же — преступники, отстои! Милошевича вы тоже считаете как минимум тираном. Так стоит ли удивляться, что преступники нашли друг друга?

— Передача чертежей уже состоялась? — жадно спросил Манн, стараясь не замечать откровенной насмешки в глазах китайца.

— Насколько я слышал, еще нет. — протянул китаец. — Но кто знает…

— А кто знает? — тонко улыбнулся американский дипломат.

— Знает об этом лишь Творец. — уверенно ответил китаец. — Господин Манн, наша беседа доставляет мне истинное наслаждение и я прошу Вас назначить мне время, когда мы смогли бы ее продолжить, но могу ли я нижайше попросить Вас еще об одной очень неоценимой для меня услуги? Я был бы Вам очень признателен, если бы Вы смогли походатайствовать перед милейшей госпожой Олбрайт буквально о десяти минутах ее бесценного времени для ее покорного слуги! Боюсь, не буду понят в Пекине, если паче чаяния упущу такой случай и не узнаю ее мудрого мнения о некоторых, чрезвычайно важных для моей страны вопросах. Чтобы и Вы, мой милый друг, были в курсе, сообщу Вам — речь пойдет о дальнейших шагах моей страны для вступления в ВТО и о том, какие, по ее мнению, существуют препятствия, которые мы, я уверен, сообща могли бы решить…

Американец остолбенел. До него медленно стала доходить истина, в которую его не удосужились посвятить. А китаец раскрыл ему глаза на бездонную глубину НАСТОЯЩЕЙ игры, недвусмысленно шантажируя США в ее же собственном посольстве!

— Конечно… — пробормотал посол, пытаясь унять вихрь, бушующий в его голове. — Прошу Вас, я полагаю, сейчас самый что ни на есть подходящий момент…

Он подхватил под руку своего коллегу и увлек его в направлении самой многочисленной и блестящей группы, окружающей Госсекретаря. Не доходя нескольких метров, китаец легко тронул плечо американца. Тот слегка наклонил голову, продолжая улыбаться гостям.