Страница 75 из 79
— Хм. Пойдет. — Монета мгновенно исчезла в пухлой руке, с обломанными, желтыми ногтями. В этот раз он даже не стал её проверять на зуб.
— Значит, слухай. Флинт малой не промах был, и обычной торговлей не ограничивался, понимаешь? — Заговорщически подмигнул трактирщик и трагическим шепотом добавил. — Контрабандой он занимался.
— И ты сдал его лишь за один золотой. — Не удержался Лен.
— Мертвых-то что не сдавать? Не отомстит же он мне за это.
Лен кивнул. Хищническая сущность дельцов в очередной раз была подтверждена. Все ради прибыли.
— Значица так, если в нашем… Если в этом деле корабль вдруг не прибывает в порт, вариантов немного. Сам понимаешь… Покойся с миром, как говорится. — Трактирщик сложил ладони в молитве.
— Много общих слов, мало конкг’етики. Полагаю, ваши не стали бы топить судно, не обчистив тг’юм. Что случилось с пассажиг’ами? Видел ли ты в пог’ту девушку с алыми волосами? Магов Содг’ужества, огня и металла? — Спросил Лен, подкрепив вопросы еще одной монетой.
— Так много вопросов, так мало золота. Я вижу, что твой кошель еще полон, гость. Быть может, поделишься? — Ухмыльнулся хозяин трактира.
В ответ Лен протянул руку к монете, собираясь забрать.
— Эти вопг’осы я могу задать и дг’угому.
С завидной ловкостью пухлая пятерня опережает его, сметая монетку.
— Ну зачем же так? Ответить и я могу. Магов Содружество тут много, как-никак один из крупнейших портов Королевства. Но магов металла не видал. А вот одна дама с красными волосами шастает по городу, высокая, в летах. Могу узнать, зачем она к нам прибыла, за отдельную плату, разумеется.
Лен покачал головой, описание было полной противоположностью той, которую он искал. Проклятье, столько денег и всё впустую.
— Еще есть какие-то вопросы? — Дружелюбно улыбнулся тавернщик, продемонстрировав желтые зубы.
— Твои ответы слишком дог’огие.
— Раз так, могу предложить кружку эля. Совершенно бесплатно. Садись за столик, выпей, отдохни. — Махнул рукой хозяин таверны и принялся крутить заржавелый вентиль бочки, чтобы сцедить в кружку напиток.
Запах кислятины аппетита не вызвал, но Лен не был против. Примостившись за грязный стол, он открыл дорожную сумку. Чернила, перо, бумага. Обмакнув перо, он вывел:
«Эсплуар не прибывал в порт. Касательно его пассажиров…»
На секунду он замешкался. Стоит ли писать, что они скорее всего мертвы?
— Эй ты. — Отвлек его от мыслей грубый голос.
Не спрашивая разрешения, за его стол сел посетитель — бугай на голову выше Лена и вдвое шире в обхват.
— Чем обязан, товаг’ищ? — Поинтересовался Лен, делая перерыв на заточку пера.
— Товарищ, говоришь. Хорошее слово. Раз мы товарищи, то поделись деньгами. По товарищески. У тебя их сильно много, как я вижу.
— Да, денег немало. — Согласился Лен и бросил взгляд к стойке. Наверняка этого типа подослал тавернщик. — Однако я не люблю тунеядцев. Ты г’аботаешь?
— Эм… да, я гружу товары. Ну и тут подрабатываю иногда. — Прохрипел он, сбитый с толку.
— Г’узчик значит. Сколько платят за пог’узку?
— Десять медяков в день.
— Маловато будет, а ведь это один из кг’упнейших портов. Г’узы на десятки, если не сотни тысяч золотых. Г’азве спг’аведливо, что г’абочие получают так мало?
Он почесал нос после чего признал.
— Несправедливо.
Лен отечески кивнул.
— А сколько тебе обещал хозяин тавег’ны за то, что ты меня ог’абишь?
— Десять монет серебром. — Признался он.
Лен достал с пояса почти полный кошель и ткнул в него пальцем.
— Тут несколько десятков золотых. Подумай, спг’аведливую ли цену тебе пг’едложили? Быть может, твой хозяин — алчный эксплуататог'?
— Экс… что? — Почесал голову вышибала, не отводя взгляд от кошеля.
— Он не платит тебе честно и пытается натг’авить на человека, что не боится светить золото в таком месте. Как думаешь, я бы делал так, если бы не мог его защитить? — Понизив голос, угрожающе намекнул Лен.
Пелена жадности спала с глаз грузчика, он сглотнул.
— А ты прав, мужик… На подставу тянет, не по понятиям это.
Лен медленно развязывает кошель, кладет золотую монету на стол и подталкивает её детине.
— Теперь ты г’аботаешь на меня и на благо тг’удового наг’ода.
Тот бросает сомневающийся взгляд на хозяина таверны, после чего проверяет монету ногтем.
— Я ничего не понял, но я в деле.
— Пг’авильное г’ешение. Сознательное.
Лен убирает кошель и вновь берется за перо.
«Касательно его пассажиров… Их судьба пока неизвестна»
Теперь нужно подождать, пока чернила высохнут. А раз есть несколько свободных минут…
Лен поднимает взгляд на верзилу.
— Скажи, слышал ли ты о буг’жуазии и пг’авах г’абочих? Нет? Сейчас я тебе объясню…
Сшитый из одежды матросов парус уныло трепыхался. Штиль.
Уже какой день либо штиль, либо порывистый, лобовой ветер. В таких случаях приходилось снимать паруса, пострадавшее парусное вооружение лишь мешало. Даже при галфвинде, боковом ветре они едва толкали судно в нужном направлении…
Вернее в направлении, которое считал нужным капитан.
Карты течений, приборы навигации — все сгорело вместе с его каютой. Полагаться приходилось лишь на память и звезды, но пасмурная погода мешала и этому. Судно вставало на якорь все чаще, чтобы сверить курс. Еда кончалась. Команда роптала. Течения становились все сильнее, унося корабль черт-те куда, заставляя капитана все больше напрягать силы, чтобы вернуть корабль на курс. Штурман пытался помочь, управляя ветром, но самодельные паруса постоянно рвались.
Тем не менее корабль продолжал ход. Куда-то сквозь необъятные морские просторы.
День за днем становилось лишь холоднее, а пайки — все меньше. Хотя бы с водой проблем не было, для опытного мага воды не было проблемой очистить её от соли… но и этот маг сдавал. С каждым днем капитан Флинт выглядел всё более уставшим.
Топтание на месте утомляло всех. Казалось бы, достаточно просто плыть прямо, чтобы приплыть… Хоть куда-нибудь. Неважно куда и в какую страну, хоть в проклятую пустыню к джинам!
Но корабль словно ходил кругами. Течение ласково тянуло потрепанный в бою фрегат за собой, ветер сдувал судно. Раз за разом капитан возвращал корабль на нужный курс, едва удавалось свериться с небом.
Спустя целой недели, когда звезды не было видно через облака — он сдался. Он уже даже примерно не знал, где они и куда плывут, но ветер, что зловеще холодил спину, намекал — что не туда.