Страница 22 из 42
Гости из Киева в белых футболках, белых гетрах и белых трусах заметно нервничали во время командного приветствия, и было от чего. Перед началом этого матча киевляне шли на 8-ом месте в чемпионате — 2 раза выиграв, 3 раза сыграв вничью и один раз потерпев поражение. Мы же были пока третьими, победив 4 раза и 2 раза уступив своим соперникам. Но главная беда динамовцев заключалась в том, что их форварды никак не могли раззабиваться. За 6 матчей всего 5 мячей — это было не солидно для большого клуба. Лично мы уже наколотили 10 штук. И сегодня я кожей чувствовал, что на поле будет весело и жарко. Мне казалось, что два или три мяча в ворота Виктора Юрковского наша красно-белая спартаковская группа атаки организует наверняка.
— Что-то мне нехорошо, — признался мне Фёдор Черенков, который всего во второй раз вышел в стартовом составе.
— Да у меня тоже зуб на зуб не попадает, предстартовый мандраж. Ничего пару раз ударишь по мячу, и всё пройдёт, — буркнул я, пока капитан «Спартака» Олег Романцев разыгрывал с динамовским капитаном Олегом Блохиным, что выбрать — мяч или ворота.
В итоге мяч достался нам и я, по-дружески хлопнув Черенкова по плечу, сказал:
— Гляди веселей, Федя, красно-белые начинают и выигрывают!
А затем я посмотрел на скамейку запасных, где, словно на раскалённых углях, сидел и. о. старшего тренера Николай Старостин. Он мне сегодня перед матчем рассказал, как пытали на Лубянке: «Самое страшное, когда загоняют в камеру, где мало пространства. Потом зажигают фонарь над головой и не дают ни спать, ни сесть. Там и бить не надо, и пытать нет необходимости. Человек просто сходит с ума». «Умеете вы подбодрить, — пробурчал я тогда в ответ и добавил по поводу замен. — Если травму получит игрок группы атаки, смело выпускайте Женю Сидорова, если группы обороны, то Сашу Сорокина. А за 20 минут до конца, если никто не пострадает, вместо Геры Ярцева выпустите Сашу Калашникова, он пойдёт на остриё атаки, я а перемещусь на правый фланг». «Зачем?» — спросил «Дед». «Против Саши Калаша, нет приёмов ни шиша», — загоготал я.
Наконец, главный судья Мильченко из Сухуми, дунув в свисток, дал начало игры. Мы быстро сделали пару передач в центе и всей командой медленно, контролируя мяч, отступили на свою половину поля. Парни в белых футболках с буквой «Д» на левой груди словно псы, сорвавшиеся с цепи, бросились в злой отчаянный прессинг. Но не тут-то было. Передачи в одно, в два касания, в которых поучаствовала вся наша команда, уже через четыре минуты охладила горячие головы киевлян. И выдвинутая вперёд тройка киевских динамовцев — Блохин, Хапсалис и Слободян, перестали носиться как угорелые. «Пора», — решил я и выкрикнул, бросившись к центральному кругу:
— Юра! Федя! Делай!
Вагиз Хидиятуллин, который сейчас владел мячом, мгновенно сообразил, что надо делать, не зря на тренировке проливали солёный трудовой пот. И первый пас пошёл на Гаврилова, к которому Лобановский приставил персонального опекуна Александра Бережнова. Юра оторвался от Бережного и одним касанием отдал мяч свободному справа Фёдору Черенкову, который так же в касание выдал передачу на сорок метров к воротам наших дорогих гостей! Страхующий всю оборону «Динамо» Сергей Балтача и центральный защитник Валерий Зуев мой рывок откровенно прозевали. Лишь Балтача, сообразив, что дело запахло керосином, попытался меня руками схватить за футболку, но на той скорости, что я моментально развил, это было сделать не реально. Голкипер гостей понимая, что теперь всё зависит от него, бросился из ворот навстречу мне и прыгающему по газону мячу. Но и здесь моя скорость оказалась намного выше. Стадион взвыл в предвкушение развязки эпизода, я же догнал мяч и одним ударом перекинул его через Юрковского. И черно-белая кожаная сфера, красиво пролетев по параболе, опустилась в сетку ворот киевского «Динамо».
— Гооол! — Разом обрадовалась вся чаша стадиона «Локомотив».
«Нормальное начало, гол в три касания», — усмехнулся я про себя, не выпрыгивая от радости из штанов, так как впереди ещё был целый «железнодорожный состав» игрового времени.
В перерыве Николай Старостин, которого подмывало захвалить всю команду без разбору, медленно шагал по раздевалке и стоически держался. Ибо первый тайм мы выиграли со счётом — 2: 0, второй мяч с пенальти за снос в штрафной Георгия Ярцева забил Саша Мирзоян, хотя кроме этого мы создали ещё три прекрасных момента. Но главное — это было почти идеальное качество игры, в которой лишённое мяча киевского «Динамо», вице-чемпион и прошлогодний обладатель Кубка СССР, ничего не могло поделать.
— Мужики, — наконец, выдавил из себя Николай Петрович. — 2: 0 — это ещё не победа. Сейчас Лобановским своим вставит пистонов в одно место, и они понесутся на наши ворота так, словно и не было первых сорока пяти минут.
— Предлагаете на второй там не выходить? — Пошутил Гаврилов, и попивающий чай в раздевалке народ тихо хихикал.
— Предлагаю, Юра, забить ещё парочку. — Усмехнулся «Дед» и все дружно загоготали.
— Тогда с вас несколько ящиков чешского пива, — тут же не растерялся наш плеймейкер. — По числу забитых мячей.
— Хорошо, но за вычетом пропущенных, — закончил свою пламенную речь новый старший тренер, про которого даже на трибунах шептались, что «Дед» выжил из ума — надумал тренировать в 77 лет.
«Интересно, о чём будут шептаться болельщики, когда мы с киевским „Динамо“ разберёмся?» — мысленно улыбнулся я, растирая правую ногу, ведь на ней сегодня отметилась вся оборона киевлян, особенно Сергей Балтача душевно поблагодарил за первый пропущенный мяч.
На второй тайм наша красно-белая дружина из «подтрибунки» выходила уже под гром аплодисментов. Сразу пришёл на ум недавний концерт Высоцкого, когда поэт просил не аплодировать раньше времени. Наши же соперники выходили с такими лицами, словно их всех разом окунули в бочку для нечистот.
— Никон, погодь, — тормознул меня Старостин у самой бровки. — Ярик на правом краю что-то уже не бежит, наелся. Может пораньше выпустить Калашникова?
— Можно и пораньше, но 15 минут лучше пока потерпеть. Как бы киевские друзья не поломали кого-нибудь. Вон лица какие.
— Против Саши Калаша, нет приёмов ни шиша, — засмеялся Николай Петрович, припомнив мою присказку. — Поаккуратней, береги ноги, — вдруг произнёс «Дед» то, что ни один в мире тренер никогда не скажет своему футболисту.
Кстати, Старостин оказался прав. Как только мы в лучших традициях испанской «Барселоны» принялись катать мяч, киевляне, без страха пред жёлтыми и красными карточками, принялись лупить по ногам. Сначала досталось Гаврилову, затем полузащитник гостей врезал Феде Черенкову. И лишь тогда главный судья вспомнил, в каком кармане у него лежат карточки и где висит свисток, и динамовцы немного присмирели.
Может быть поэтому, на 60-ой минуте мне из центрального круга удался ещё один рейд к воротам Юрковского. На этот раз дальнюю передачу филигранно выполнил Юра Гаврилов. И когда Сергей Балтача, тяжело дыша мне в спину, не решился на самоубийственный подкат, который тянул на красный «горчичник», мне оставалась хладнокровно пробить мимо выбежавшего навстречу вратаря. То есть не совсем мимо, а так чтобы мяч всё же встретился с воротами. Но я, качнув Виктора Юрковского в одну сторону, улетел в другую и под рёв трибун спокойно закатил третий гол нашим дорогим гостям.
— «Спартак» — чемпион! «Спартак» — чемпион! — Кричали одни зрители. — Лучший на поле, Никонов Володя! — Кричали другие.
А затем под шквал аплодисментов поле покинул Георгий Ярцев и вышел свеженький Саша Калашников. Однако после того, как на табло загорелся счёт — 3: 0, матч словно по мановению волшебной палочки перетёк в такое сонное русло, что на газоне могли бы задремать случайно залетевшие сюда голуби. Нам больше ничего не надо было, «Динамо» уже ничего не хотело.
Но на 80-ой минуте Валерий Лобановский выпустил Леонида Буряка, который по слухам имел небольшое повреждение и играл на уколах. И когда мяч наша красно-белая команда перестала контролировать с прежней самоотдачей, Буряк, на 89-ой минуте получив пас от Александра Хапсалиса пробил мощно и хлёстко с тридцати метров. И хоть такие удары, безусловно, берутся, но Ринат Дасаев, либо девушку симпатичную на трибуне увидел, либо уже мечтал, как будет пить чешское пиво, поэтому мяч пропустил, вызвав вздох разочарования на трибунах.