Ошибочка вышла

Галя постигла материнский дзен, она обожала своих детей в меру, мужа любила в меру, свекровь ненавидела в меру. Мечтала снова работать, но с такой печальной улыбкой, что становилось ясно — ничего у неё не получится, и все это прекрасно понимают.

Ну вот и наша команда. Осталась только… я? 

Когда с последней историей было покончено, каша была доедена, а кофе допит все соседки обернулись на меня.

Соседка Соня. Девятнадцать лет. Не замужем. Рожать не планировала.

— А ты на аборт? — спросила Вика, тихонько так и с пониманием. Она явно была из тех, кто никого не осуждает, зато Светлана взвилась.

— Да ну, типун тебе на язык! — и посмотрела на меня так, будто хотела сказать: “Не слушай глупости, дорогая!” 

— Вообще я не… пока нет, — просто ответила я. — Мне бы разобраться со всем… Маточная, внематочная… и всё такое. 

— Да не переживай! — воскликнула Светлана, пока Вика и Галя печально смотрели на мою койку. — Вот я! Пятнадцать лет пыталась, пыталась! И вот! Видишь?.. 

— Обломова! — голос доктора перебил излияния Светланы, а я подорвалась с места. — На УЗИ.

Эту женщину я видела впервые и искренне обрадовалась, что пришла не вчерашняя. 

— Пелёнку возьми, — кинула доктор напоследок и ушла. 

Я стала метаться в панике, потому что никакой пелёнки у меня не было, зато Галя отреагировала мгновенно и протянула мне упаковку из одноразовых пелёнок. 

— Бери, — улыбнулась она. 

Я кивнула, выдохнула и понеслась вслед за врачом. 

— Сиди тут, — велела женщина и указала на лавочку напротив кабинета “УЗД” и пока я размышляла почему “УЗД”, а не “УЗИ” — скрылась из виду.

Мимо прошли две медсестры:

— ...ну она опять ныть будет! Сама к ней иди.

— Да, ага, оно мне надо… 

И тоже скрылись. 

Мне казалось, что я попала в какой-то отлаженный больничный механизм, где у всех свои дела, и я ни черта не понимаю.

Спустя пару минут медсёстры вернулись, ведя под руки глубоко беременную женщину с очень несчастным лицом.

— Вот… сидите тут, — мягко попросила медсестра, а я невольно припомнила тон, с которым она же обращалась к своей коллеге раньше.

Женщина, которую усадили рядом, была очень немолода, и явно много плакала в последнее время. Её лицо осунулось, руки дрожали, глаза были печальными. 

— Ещё подождёшь? — почему-то тихо не то спросила, не то велела мне моя врач и пригласила плачущую женщину.

Стало тошнотворно страшно почему-то, будто сейчас этой несчастной там скажут что-то плохое и я к этому имею какое-то отношение. 

Я невольно начала приглядываться к тем, кто проходит мимо. К беременным с большими животами, каждая из которых уже несколько месяцев или даже большую часть срока, проходила с ребёнком внутри. И каждая тут, наверняка, ужасно боится. Сам этот факт показался жутким, будто мы все приговорены просто в разное время, и мне тоже почему-то страшно, хоть и не должно быть по сути.

Плачущую женщину вывели. Меня позвали.

Девятнадцать соколов в туманах

Это была чистенькая типовая новостройка в новом районе у чёрта на куличках. Много таких выросло по всему городу. Они прикрывались красивыми названиями, вроде “ЖК Солнечный” и всё в этом духе, а на деле были обычным доступным жильём, в котором на подъезд приходилось три сотни микро-квартир под сдачу.

Лев смотрел на высотку задрав голову, будто прицениваясь и пытаясь что-то понять по одному её виду.

Идея искать девчонку через Алексея Туманова… нет. Теперь уже не девчонку, а Соню Обломову. Так вот, искать Соню через Алексея Туманова пришла неожиданно, когда возвращаясь из “Simon” в субботу вечером, Лев проходил мимо небольшого хостела во дворах. 

Он вдруг прикинул, что чисто теоретически, за небольшую плату… сотрудник подобного отельчика мог бы и выдать чисто по секрету… как. Так. Вышло? 

Сотрудники “Ромашки” вообще не парились на счёт конфиденциальности информации и, выслушав историю про кражу, которую Лев бы хотел замять, раз уж их отель не оборудован камерами, но получить имя, — сдались. Никому не хочется получить по шее за несоблюдение каких-нибудь там правил, а Лев был уверен, что “Ромашка” не безгрешна. 

По базе отыскали некого Алексея Туманова, который бронировал номер до Льва, и других “Лёх” в “Ромашке” не наблюдалось.

Значит, Соня номером не ошиблась… 

Значит, бронь просто слетела и пьяному Льву всучили первые освободившиеся ключи. 

Алексей Туманов… 

Номер его телефона удалось просто подсмотреть, пока администратор рассыпалась отказами и угрозами, приплетая УК РФ. Лев стоял и делал вид, что набирает кому-то СМС, а сам нагло списывал номер злосчастного Лёхи.

Дальше — дело случая. 

Лев понадеялся на удачу и просто загуглил номер. Он нашёлся в паре групп для поиска работы в социальных сетях. А ещё в объявлении о продаже системного блока.

— Да? — почти сразу ответил Лёха.

— Добрый день, Алексей?

— Да.

— Наткнулся на ваше объявление… 

И трудно сказать, что поразило больше… то, что Лёха был так счастлив продаже системного блока за полторы тысячи рублей (Лев для приличия поторговался) или то, что он был до безобразия наивен и за две минуты разговора умудрился выдать, что блок стоит в квартире его подруг и приходить нужно туда.

— На моей стороне удача, — на прощание улыбнулся Лев, намекая, что системный блок — это просто подарок от бога.

И вот теперь он стоял под окнами новостройки и готовился ко встрече с Соней. Почему-то… взволнованно.

Лев планировал многое ей сказать, о многом поговорить, узнать кучу всего важного и очень рассчитывал, что застанет её дома. 

Он пока толком не знал, что именно ей предложит, но думал, что всё поймёт при встрече.

— Здрасьте, — расплылся в улыбке Лёха.

Тощий доходяга с лохматой головой и в огромном свитере.

Лев оступился… Соня с этим его перепутала? Да-а… значит выглядит он совсем плохо сейчас, пусть и в темноте на пьяную голову. 

— Добрый день, Алексей. Не буду ходить вокруг да около… мне нужна Соня. Системный блок — так и быть, куплю, что ж я вас, зря обнадёживал, что ли. 

БАХ..

Где-то в комнате что-то со звоном упало и рассыпалось. 

— Алексей! — взвизгнул девчачий голос.

— А… я… 

И в комнату влетела та самая Матильда Соколова или Соловьёва, или Соболева, или не Матильда.

Одним словом, подружка Сони, выглядящая как одна из многочисленных копий Геллы, коими земля полнилась.

— Так! Как вы нас нашли? Сейчас же убирайтесь! — копия Геллы вылетела в коридор, держа в руке “розочку” от разбитой бутылки, видимо, причины грохота.

— Уоу! Стоять! Я хочу помочь… — Лев поднял руки, сдаваясь, а мини-Гелла продолжала наступать.

— Между прочим, Соне от вас ничего не нужно! Она сама о себе позаботится!

— Мотя… — попытался что-то промямлить Лёха. — А давай я блок сначала продам…

— Какой блок? — мини-Гелла-Мотя перешла на ультразвук. — Да тебя развели, дурачина! Не нужно ему ничего!

— Ну, положим, блок я куплю. Помощь бедным студентам, — Лев вытащил пять тысяч рублей, и Лёха было потянулся к ним, но Мотя мотнула головой и ударила паренька по рукам как шкодливого ребёнка.

— Нам от него ничего не нужно!

— Выселят же… — промямлил Лёха. — Это Соня просила продать… её блок старый. Я его подшаманил и вот…

— Лёха, — Мотя угрожающе подняла палец.

— Так. Стоп!  —  Лев вошёл в квартиру, на пороге которой стоял, и закрыл за собой дверь. — А ну хватит драматизировать тут! Устроила мексиканский сериал! 

Лев зыркнул на Мотю, и она мигом стихла и опустила голову, не выдержав его уверенного взгляда. 

— Мне нужно поговорить с Соней! Я знаю, где вы живёте, и сделаю это в любом случае! Если нужно — в подъезде заночую. Деньги — бери, пригодится блок. Сам же нам его в офис и поставишь. Адрес вышлю, на такси тут хватит с лихвой, установку оплатят! Ты, — обернулся на Мотю. — Очень мило, что встаёшь на защиту подружки, но давай-ка не преувеличивать. Где она? Дома?