Страница 18 из 50
Мой брат сидит на моей кровати и оглядывается по сторонам, в то время как я прислоняюсь к своему столу, ожидая, когда он скажет то, ради чего пришел в мою комнату. Он не выглядит пьяным, так что я знаю, что сегодня вечером разговор будет без слез. Нет худа без добра и все такое дерьмо.
— Ты чего-то хочешь? — Спрашиваю я, когда он слишком долго не может это произнести.
— Да, я… Несколько моих друзей организуют поездку в Мексику, и я сказал им, что поеду.
Конечно, именно поэтому он здесь. Боже упаси его проводить со мной время, когда он трезв.
— Когда ты уезжаешь?
— Завтра.
Я киваю и поворачиваюсь к нему спиной, выглядываю в окно в поисках Валентины и возвращаюсь с пустыми руками. Разочарование поражает меня сильно, и я не уверен, то ли это из-за того, что мой брат собирается снова бросить меня, то ли из-за того, что я не могу смотреть на лицо Вэл, пока он здесь.
— Когда ты вернешься? — Слышу я свой вопрос.
— Вот в чем дело. После этой поездки я просто отправлюсь в кампус. В любом случае, занятия в колледже начинаются через три недели, так что эта поездка, просто последнее ура для меня и ребят.
Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы держать себя в узде.
— Хорошо. Развлекайся. — Говорю я ему, но в моих словах нет настоящего чувства.
— Тебе все еще тринадцать, Картер. Если бы ты был чуть постарше, я бы взял тебя с собой. Ты ведь это знаешь, верно?
Должен ли я? Нет, не знаю. Я знаю, почему ему невыносима мысль о том, чтобы проводить время со мной. Я просто напоминаю ему, что наши родители мертвы. Это настоящая причина, по которой он держится подальше. Он говорит, что я слишком похож на маму и говорю слишком похоже на папу, что бы это ни значило. Дело в том, что, когда я смотрю на Алекса, я тоже вижу маму. Я тоже слышу голос папы, когда он говорит. И пока он хочет отодвинуть воспоминания подальше, я хочу держаться за них каждой клеточкой своего существа.
Я думаю, мы просто в этом разные.
Он хлопает себя по коленям и встает, увидев, что я не собираюсь ничего говорить, чтобы удержать его здесь. Не похоже, что он остался бы в любом случае, если бы я это сделал.
— Ну что, я думаю, увидимся, брат.
— Думаю, да.
Когда дверь со щелчком закрывается, мои плечи начинают дрожать. Смесь ненависти, гнева и огромной печали парализует меня. Я ненавижу то, что я так себя чувствую. Что мне так нужна его любовь, в то время как он не может находиться со мной в одной комнате даже пяти минут. Если только он не пьян в стельку.
Но у меня все еще есть бабушка.
У меня есть Логан, и у меня есть Куэйд.
И может быть, только может быть, у меня тоже будет Вэл.
Это вся семья, которая мне понадобится.
Я подхожу к окну и, наконец, мельком вижу ее. Волосы Валентины мокрые, и она в пижаме из Звездных войн с Кайло Реном в центре. Значит, ей нравятся мрачные, плохие типы. Может быть, у меня все-таки есть шанс. Я делаю еще несколько фотографий, пока она не ложится спать, выключая свет в своей спальне и заканчивая мое веселье.
— Спокойной ночи, Валентина, — шепчу я в ночь.
Я подхожу к своему столу и открываю ноутбук, готовый просмотреть сегодняшнюю работу. Я смотрю на фотографии на своем экране и вижу, что все они безупречны. Каждая из них совершеннее другой. Однако я знаю, что совершенствуются не мои навыки фотографии, а моя новая муза, которая заставляет изображения ярко всплывать на экране. Я никогда не видел девушку с такими мягкими ангельскими чертами лица, и в то же время она выглядит так, словно прожила десять жизней.
Она старая душа. Совсем как я.
Бабушка говорит, что после травмы мы взрослеем раньше времени, мы взрослеем слишком быстро. Может быть, это то, что я вижу в Валентине. После того, что она рассказала нам сегодня утром на реке, становится ясно, что она перенесла больше, чем следовало. Возможно, именно поэтому я так быстро увлекся ею, когда ничто особенно не привлекает моего интереса. Может быть, на каком-то более глубоком уровне моя душа узнала что-то в ее.
Может быть, она и есть та родственная душа, которую я ждал.
ГЛАВА 5
СЕЙЧАС
ВАЛЕНТИНА
Я сидела на своем месте, не в силах устроиться поудобнее несмотря на то, что я сижу в первом классе. Бронирование билета первого класса до Парижа обошлось мне в небольшое состояние. Но через несколько месяцев мне больше не придется беспокоиться о деньгах, так почему бы не провести последние месяцы как королева?
Что это значит? Живи так, как будто ты умираешь. Думаю, теперь у меня есть этот шанс. Перед взлетом мимо проходит стюардесса с бокалом шампанского, я беру его и осушаю весь бокал. Потому что почему бы и нет? Самолет начинает движение, и я смотрю в окно, как мимо начинает проноситься внешний мир. Моя рука выбивает нервный ритм по подлокотнику.
— Боишься летать? — Спрашивает пожилой джентльмен, сидящий рядом со мной. У него добрые глаза. Я заметила это, как только села. Это напоминает мне о папиной доброте, которая видна всем. В этот момент меня пронзает острый укол печали. Я так сильно скучаю по нему.
— Нет. Я боюсь приземляться. — Говорю я ему. Сначала он выглядит смущенным, но потом я вижу, когда до него доходит.
— Я встретил свою жену в Париже, — говорит он мне. Я жадно наклоняюсь к нему, готовая услышать любую историю, которую он хочет рассказать. Я всегда была помешана на любовных историях, даже если моя закончилась ужасно.
— Увидел ее в Лувре во время деловой поездки. Она смотрела на портрет, оживленный поцелуем Купидона. Я понял, кем она будет для меня прямо тогда и там. — Его глаза прищуриваются от удовольствия, когда он вспоминает об этом моменте. — В этот момент она фыркнула. И люди смотрели на нее, потому что она была совсем одна. Ну, будучи самоуверенным молодым человеком, каким я и был, я подошел прямо к ней и потребовал рассказать, что такого смешного в бедной Психее. — Он рассмеялся, подумав об этом. — Она повернулась ко мне и сказала, что смеялась не над скульптурой, а фыркала из-за того, как долго я пялился на ее зад.
Теперь я смеюсь, отчаянно желая, чтобы его жена была здесь прямо сейчас, и чтобы я могла встретиться с ней.
— Ну, после этого все пошло со скоростью света, и мы поженились в течение месяца.
— Это прекрасно, — выдыхаю я, представляя сцену в своей голове. Я никогда не была в Париже или Лувре, но я видела достаточно фильмов, чтобы, по крайней мере, быть в состоянии представить это.
— Да, так оно и было, — нежно говорит он, похлопывая меня по руке, которая все еще постукивает по подлокотнику. — Париж, это место для любви. Вот увидишь. — Говорит он, прежде чем взять книгу, лежащую у него на коленях, и начать читать.
— Париж для любви, — шепчу я себе.
Несколько часов спустя я немного пьяна от шампанского и сильно устала от смены часовых поясов, но я здесь. В Париже. Собираюсь их увидеть.
Я сижу с левой стороны самолета, поэтому у меня получается снимок Эйфелевой башни, и мои нервы зашкаливают.
— Все будет хорошо, — говорит мне мой сосед Эдгар в ответ на болезненное выражение, которое, я уверена, появилось на моем лице.
Я киваю, чувствуя, что в данный момент мне немного трудно дышать, но я слабо улыбаюсь ему. Он был отличным спутником во время долгого перелета. Я даже ни разу не моргнула при виде обильного количества шампанского, которое выпила. Он убедился, что я съела все три предложенных блюда… и да, в первом классе действительно готовят гораздо лучше на случай, если вам интересно.
Эдгар, по сути, ангел, и я думаю, что без него у меня бы не вышло избежать панической атаки. Самолет приземляется, мы собираем наши вещи и выходим из самолета раньше всех, еще одно преимущество перед тем, как сесть в первый класс.
Когда я захожу в терминал, все становится очень реальным. И внезапно я чувствую себя самой большой дурой на свете. Я даже не знаю, пойдут ли они мне навстречу. В пьяном угаре, когда я писала эти письма, я почему-то подумала, что было бы романтично пригласить их встретиться со мной в тени Эйфелевой башни на закате. Я всегда хотела увидеть, как башня заиграет этими сверкающими огнями, и в то время я думала, что это будет идеальным фоном для нашего воссоединения. Теперь я представляю себя стоящей там в одиночестве, когда день сменяется ночью, а их лиц нигде не видно.