Страница 15 из 87
— Идиотка, — бормочу я себе под нос, начиная разворачивать своё скрюченное тело и забираться обратно на кровать. Он лучший защитник, о котором только может мечтать человек. Что за дерьмо. Он даже не заходит проведать меня. А ведь именно сейчас меня могут прижать к кровати с пистолетом, направленным мне в голову.
— Идиот, — снова шепчу я, но на этот раз моё оскорбление адресовано греховно восхитительному мужчине, который в настоящее время валяется на моём диване, возможно, голый.
Валяется на диване.
Возможно, голый.
— О, Боже, — внезапно я уже оказываюсь не на кровати, а двигаюсь к двери, как будто меня тянет какая-то невидимая сила. Когда я натягиваю футболку, мягкий ворс ковра в спальне вдавливается между пальцами ног, и дверь становится всё ближе и ближе, пока всё тело Джейка не оказывается у меня как на ладони. Господи, помилуй. Он, распластавшись лежит на спине, крепкие руки оказываются у него над головой, а его лицо лежит на его правом бицепсе. Он спит.
Крепкий.
Это первое слово, которое приходит на ум, после «опасный», следующего за ним. А затем в голове вспыхивает слово «шедевр». У меня начинается дрожь, и кровь пульсирует в ушах, не давая возможности услышать голос рассудка, говорящий закрыть дверь покрепче, а не открывать её шире, чтобы пройти дальше.
Я в гостиной своей квартиры, делаю лёгкие, неуверенные шаги к своей цели, желая, как можно лучше разглядеть это совершенство. Подхожу ближе, не вызывая с его стороны ни шума, ни движения. Он выглядит безмятежным и ещё более красивым без той жёсткости в глазах, которая присутствует, когда он бодрствует. Одно только его лицо привлекает моё внимание, как мне кажется, на целую вечность, его тёмные спутанные волосы были всклокочены, щетина грубая, челюсть острая. Просто великолепно. Мужественный. Естественный. Грубый.
Позволив своим глазам оторваться от спокойной красоты его лица, я позволяю им задержаться на его торсе. Мускулы расслаблены, но всё ещё заметны, каждый кубик чётко очерчен под россыпью тёмных волос. Я лишь немного благодарна, что на нём боксеры, когда добираюсь взглядом до его паха. Чёрный материал обтягивает бёдра и плотно облегает упругие ляжки. На нем нет ни грамма жира. Он чокнутый, но такой идеальный. Он как живое воплощение произведения искусства, когда дело касается его тела.
Я достаточно близко, чтобы оценить его, но все же немного наклоняюсь ближе, задерживая дыхание, уверенная, что если я вздохну, то этот вдох коснётся его кожи и разбудит его. Мне приходится сдерживать себя в желании прикоснуться к нему. Затем я замечаю небольшой шрам на его напряжённом плече. Он едва заметен, серебряная линия на его идеальной коже. Я наклоняюсь ещё немного, заинтригованная.
Он двигается.
Это происходит так быстро, что я даже не успеваю вскрикнуть от страха. Только когда моя спина соприкасается с полом, и я моргаю, чтобы зрение прояснилось, понимаю, где нахожусь.
Под ним.
Его обнажённая кожа прижимается к моей тонкой футболке.
Разум говорит мне сопротивляться, извиваться и освободиться от его прикосновений, но ощущать тело Джейка рядом с собой так приятно: крепкое и сильное, тёплое и в тоже время от него веяло защитой.
Он смотрит на меня сверху вниз, ничего не говоря, его тёмные глаза обжигают кожу, пока я не чувствую, как румянец приливает к моим щекам. Несмотря на то, что я не могу двигаться, моё прерывистое дыхание заставляет тело вздыматься под ним, заставляя нашу кожу соприкасаться… везде. О Боже, его твёрдый член прижат к моему бедру, а мои возбуждённые соски, вероятно, вдавливаются ему в грудь, посылая электрические разряды. Он прижимает мои запястья к полу над головой. Я пленница, пойманная на месте преступления, ожидающая его следующего шага. Что же он сделает?
Поцелуй меня!
О Боже, неужели я так подумала? Эти слова вдруг снова и снова раздаются у меня в голове. Я хочу, чтобы он целовал меня, трахнул, вонзил в меня своё мощное тело. Я никогда раньше не испытывала столь резкого влечения к мужчине. Не такое сильное. Это что-то новое, что-то дикое и опасное, и это приводит меня в отчаяние и сдерживает. Он должен ощущать это, и, судя по большому, твёрдому куску плоти, втиснутому в моё бедро, я предполагаю, что он тоже чувствует это.
Я ищу в его глазах любой отголосок его мыслей, но чувствую разочарование и раздражение, когда ничего не нахожу. Только тёмная и бездонная пустота вглядывалась в меня. Но затем что-то меняется, и волна разочарования заставляет его сморщить лоб, медленно образуя глубокую складку на лице. Вдруг замечаю, что он не дышит. Он затаил дыхание.
Проглотив весь запас воздуха, Джейк, наконец, двигается и морщится, когда трётся своим членом о моё бедро. Однако он быстро берёт себя в руки, очевидно, обнаруживая силу воли, которой у меня совсем не осталось. Отпустив мои запястья, он отодвигается, заставляя меня чувствовать себя глупой и одинокой.
— Хорошо всё рассмотрела, да? — говорит он, отодвигаясь от меня ещё дальше.
Я ощущаю себя так, словно меня только что ударили по лицу, все влечение и желание улетучиваются от его резкости. Я перевожу себя в режим защиты.
— Ты всегда спишь полуголым на диване клиента? — коротко спрашиваю я, вставая и обхватывая себя руками, пятясь в свою комнату, чувствуя себя чертовски глупо. О чём я только думала?
— А ты всегда падаешь с кровати? — бросает он через плечо.
Я съёживаюсь и проклинаю себя за понимание того, что всё это время он не спал. Конечно, так и было. Если бы он спал и думал, что это незваный гость, то пистолет был бы направлен мне в голову, как в моей комнате, так и сейчас, когда он повалил меня на пол. Он даже не потянулся за пистолетом. Вместо этого он просто схватил меня. Он был ошеломлён… а потом потерял контроль. Из-за меня. Эта мысль заставляет низ живота сжаться по причинам, которые я, возможно, никогда не узнаю. Закрыв дверь спальни, я прислоняюсь к ней спиной и в отчаянии вглядываюсь в потолок, чувствуя себя полной дурой.
— Дура!
Я заставляю себя сесть на край кровати и провожу добрых полчаса, пытаясь вразумить себя. Джейк Шарп, присматривающий за мной, окажется более серьёзной проблемой, чем я могу себе представить.
* * *
Приняв душ и приведя себя в порядок, я осторожно выхожу из своей спальни, одетая в джинсовые шорты и короткий разноцветный топ, на ногах сланцы от «Havaianas». Заплетаю в косу грубо высушенные волосы и бреду через гостиную на кухню, мой взгляд бегает в поисках Шарпа.
Я нахожу его прислонившимся к столешнице, умытым и выглядящим неприлично свежим и красивым в каких-то поношенных джинсах и чёрной футболке с круглым вырезом. Значит, он нашёл вторую спальню и ванную? Он смотрит на меня, когда я вхожу, держа мобильник у уха. Я быстро отвожу взгляд и направляюсь к холодильнику, достаю бутылку грейпфрутового сока и залпом выпиваю половину.
— Спасибо, — говорит он, но в его голосе нет ни капли благодарности. — До свидания.
Я стою к нему спиной, по-прежнему ужасно смущённая, умирая внутри от того, что практически преподнесла себя ему на блюдечке, а он отказался. Если раньше он не считал меня глупой маленькой девочкой, то теперь определённо считает.
Я слышу за спиной какое-то движение, за которым следует лёгкое покашливание. Я начинаю завинчивать крышку бутылки, мысленно определяя, где находится всё, что мне нужно, прежде чем уйти.
— Ты не упоминала, что есть свободная комната с ванной, — произносит он чётко, без обвинения, но я чувствую, что оно имеет место быть. — На самом деле там намного чище.
Он уже и это отметил. Единственная причина, по которой в моей квартире такой беспорядок, это то, что мы с Хизер были заняты совершенствованием наших дизайнов, тщательным изучением тканей и мозговым штурмом маркетинговых идей. Не то чтобы я должна ему что-то объяснять. Поэтому я ничего не говорю и отправляюсь на поиски своей сумки. Я нахожу её и иду к двери, на ходу перекидывая ремень через плечо. Схватившись за ручку, я открываю дверь, но его ладонь захлопывает её у меня над головой, не давая двери открыться. Я чуть ли не подпрыгиваю от злости.