Страница 11 из 12
*****
За окнами дирижабля спустились сумерки. Кобольды расставили на каждом столике стеклянные сферы, внутри которых сияли искусственные шаровые молнии, специально созданные волшебниками бюро. Несколько похожих, но более крупных шариков, парили под потолком, создавая уютную обстановку. С наступлением вечера в пассажирском зале стало еще прохладнее. А шарики с молниями служили еще и дополнительным источником тепла. Положив один из таких сгустков света на колени и получше укутавшись в плащ Тобиаса, Софья Нейдгарт тихо дремала, пока трое мужчин продолжали беседу. Келлер то и дело украдкой посматривал в ее сторону. Он не знал почему, но от осознания того, что эта милая девушка спит в тепле и комфорте, ему и самому становилось теплее. Петр Иванович с интересом разглядывал волшебную палочку юноши, бормоча что-то себе под нос. «Так вы говорите, что ваша палочка фабричного производства?» – спросил Александр Нейдгарт. «Совершенно верно» – ответил Тобиас: «Конкретно моя произведена Берлинской фабрикой. Но по всей Германской империи их несколько. Берлинская, Дрезденская и Мюнхенская. Правда есть еще небольшая семейная фабрика в городе Бреслау. Но в целом наше министерство отдает предпочтение именно фабричному производству». «Что ж, на мой взгляд, это правильно» – сказал Александр: «Как вы знаете, во многих странах Европы изготовление палочек сосредоточено исключительно в частных руках, а секрет их изготовления хранится в кругу семьи, так сказать. Или нескольких семей. Что делает министерство зависимым от этих людей. Поэтому мне импонирует подход вашего министерства». Вдруг русский волшебник резко выпрямился, поправил китель, убедился в стойкости воротничка и провел рукой по волнистой шевелюре, демонстрируя шикарные русые волосы. Мимо прошла симпатичная волшебница. Александр проводил ее взглядом, а затем снова посмотрел на Тобиаса: «Так о чем бишь мы? Ах, да. К палочкам. В вашем министерстве все правильно делают, но у нас в России это устроено немного иначе. Право на изготовление палочек есть только у школ волшебства, магических гимназий, если хотите. Мы обучаем наших студентов этому ремеслу. Поэтому большинство волшебников выходят из школы с палочкой, сделанной собственными руками. Таким образом мы абсолютно независимы от других стран или же наших собственных производителей. А в случае утраты палочки, волшебники, если, конечно, учились хорошо, могут сами сделать себе новую. Плюс студентам не нужно покупать палочки перед обучением, они получают или же создают их сами, прямо в школе. А ведь палочка – это весьма дорогостоящий предмет. Здесь же все за счет школы, которую в свою очередь субсидирует министерство». Брат Софьи потянулся к ремню и достал свою палочку: «Вот, к примеру, свою палочку я сделал сам, еще когда учился в школе Ульген Ойгор в Алтайском крае». Александр передал свою палочку в руки удивленного Тобиаса и с благоговением добавил: «Палочка из лиственницы – 15 дюймов. Сердечник из кости Волота – горного великана». Келлер с интересом рассматривал палочку и сам не заметил, как бормотал вслух: «Темно-коричневая, матовая поверхность. Довольно тяжелая. Немного изогнутая, по-видимому, из-за свойств сердечника. Рукоять утолщенная, с углублениями для пальцев. В ладони лежит уверенно. Грозный инструмент в руках владельца». «Спасибо, а то я не знал» – ухмыляясь ответил Александр. Петр Иванович затрясся от смеха, но вовремя остановился, боясь разбудить Софью. Тобиас также разулыбался: «Простите, просто меня очень удивило, что в России со школьной скамьи учат тому, что в Европе считается чуть ли не уникальным даром. А ваша палочка, к слову сказать, сделана очень качественно». «Благодарю!» – отозвался Александр: «Мы в России вообще стараемся быть крайне прогрессивным магическим сообществом». «Кстати о прогрессе» – вспомнил юноша: «Вы с Петром Ивановичем, перед посадкой, упомянули о некой летучей доске. Что это, если не секрет?». «Да вовсе нет» – кивнул Александр: «Это весьма распространенная вещь в Российской империи. Пока консервативные европейские волшебники летают на метлах, мы давно придумали специальные доски. Они бывают разной формы, но суть одинакова и проста. В них есть специальные ниши для ног. Становитесь в них, доска сама фиксирует ваши ступни и вперед, к небесам. Упасть с такой доски, в отличие от метлы, просто невозможно. Она отпустит ваши ноги, только если вы сами попросите ее об этом». Келлер поразился: «Как же вы додумались до этого?». «Ну, это долгая история. Началось все с Бабы Яги» – начал было Александр Нейдгарт. «Кого? Кого?» – переспросил Тобиас. «Да была у нас несколько столетий назад одна пожилая волшебница. На метле летать не могла. Сами понимаете – возраст. Вот она и придумала себе Ступу». «Чего?» – не понял юноша. «Ну это ведро такое деревянное. Она залезала в него и летала себе на здоровье. А смерды потом, которым она невольно попалась на глаза, про нее сказки сложили и детей своих поучали, что, если будут плохо себя вести, прилетит Баба Яга и заберет их» – с расстановкой пояснил Александр. «Да что вы такое говорите?» – воскликнул Тобиас, не веря своим ушам. Только сделал это так громко, что проснувшаяся Софья не упустила возможности пожурить обоих попутчиков: «Если вы не успокоитесь, дорогие мужчины, старая бабушка и вас заберет». «Прости, сестренка, но по-моему ты выглядишь вполне себе молодо» – серьезно ответил старший брат. «Болван!» – констатировала девушка, шутливо надув губы. Трое мужчин прыснули от смеха.
К десяти вечера, многие волшебники, утомленные полетом, спали. Общему примеру последовали и Софья с Петром Ивановичем. Миниатюрная девушка поджала под себя изящные ножки и крепко спала, положив голову на мягкую ручку кресла. Несмотря на свой средний рост, Петр Иванович не смог разместиться с тем же комфортом, а потому спал сидя и громко храпел. Его голова неестественно склонилась набок, а очки с овальными линзами висели на подбородке, держась ушками разве что за пышные бакенбарды. Тобиас с Александром о чем-то тихо болтали. Стеклянные сферы, парящие над залом, недавно погасли, давая пассажирам возможность отдохнуть. Свет исходил лишь от настольных шариков, шаровые молнии внутри которых светили теперь менее ярко, но выделяли больше тепла. Вероятно, в пассажирском отсеке стояла бы полная тишина, если бы не гул винтов снаружи воздушного судна. По этой причине никто не услышал скрипящего звука отползающей в сторону крышки люка багажного отделения. Из темноты открывшегося проема появилась рука. Сначала одна, затем другая. Крепкие пальцы без ногтей жадно цеплялись за гладкий пол. Нечто выбралось наружу. Следом показалась еще одна пара рук. И вот уже две фигуры неторопливо продвигались мимо спящих волшебников.
«Так сколько магических языков вы знаете?» – спросил у Тобиаса Александр. «В совершенстве я знаю пять. Русский, немецкий, английский, французский и испанский. Частично владею польским, финским, болгарским и сербским языками». «Удивительно» – восхитился русский волшебник. Юноша смутился, решив, что излишне себя расхвалил: «На самом деле выучить язык заклинаний гораздо проще, чем полностью освоить диалект того или иного народа. Да и во многом мне помогала…». Келлер запнулся на полуслове. Он заметил, что к ним приближаются два человека в форме охранников министерства магии Германской империи. Мужчина был одет в черную шинель, а женщина в черный жакет и юбку в пол. Головы покрывали схожие по виду фуражки, украшенные гербом министерства – черным орлом на желтом фоне, держащим в клюве волшебную палочку. Тобиас обратил внимание на их странную походку. Казалось, обе фигуры слегка прихрамывают. «Александр, вас должны были сопровождать люди из нашего министерства?» – вглядываясь в полумрак, спросил юноша. Брат Софьи также насторожился: «Нет, а что?». Неизвестные подошли почти вплотную. «Что это за запах?» – спросил русский волшебник, обернувшись. «Тоты, мертвецы!» – крикнул Келлер и молниеносно бросился на спящую Софью, накрывая ее своим телом и уволакивая на пол, в сторону от нежити. И вовремя. Мертвая женщина рвала в клочья мягкое кресло голыми руками. Юноше повезло, что он сидел лицом к нападавшим. А вот Александр оказался в проигрышном положении. Видя рослого мертвеца лишь боковом зрением, он потянулся за палочкой на поясе, но поздно. Верзила выкинул его из кресла, словно пушинку. Склонился над проснувшимся от шума Петром Ивановичем и впился желтыми зубами ему в шею. Министр вскрикнул. А в следующее мгновение упырь, вырвавший кусок плоти, оторвал повисшую голову руками и отбросил ее в сторону Софьи, оцепеневшей от страха. «Баррьире» – громыхнул Тобиас, создав защитную сферу вокруг девушки и ринулся вперед, в сторону мертвой женщины. Александр, невольно снесший своим телом несколько столиков, с трудом встал на ноги. От поднявшегося шума большинство пассажиров проснулись. Те, кто не спали, стояли с палочками наготове. Но в создавшейся неразберихе не могли понять, что происходит. Кричали дети. Ломалась мебель. Некоторые волшебники, словно бумажные, разлетались в разные стороны. Русский волшебник нашел в толпе верзилу с окровавленной физиономией. Упырь пробирался к нему. Он схватил девушку, которая прошла мимо Александра за завтраком, а теперь столь неудачно оказалась на пути мертвеца. Бездушный охранник повалил ее на пол и раздавил голову тяжелой ногой. Александр, голова которого раскалывалась от удара о четвертый или пятый столик, который он смёл, как ураган, потянулся за палочкой на поясе. Палочки не было. Чехол видимо оторвался при падении. Брат Софьи выставил вперед правую руку и произнес: «Замри». Мертвец остановился. Глаза его вылезли из орбит от нечеловеческих попыток сдвинуться с места. Лоб Александра вспотел. Ему нужна была помощь. Про нежить Тобиас знал очень мало, о чем сейчас жалел, но помнил, что мертвецы не выносят громкого звука. Юноша направил палочку в сторону мертвой женщины и прокричал: «Доннерн». Женщина завалилась на пол. Все ее тело дергалось, словно веревочная кукла в руках кукловода. Келлер знал, что в ее голове сейчас звучат мощные раскаты грома. Тобиас отыскал Александра и бросился на помощь. Русский волшебник и мертвец замерли в немых позах. Один силился сдержать другого, а другой, в свою очередь, пытался вырваться на свободу. Юноша заметил, что в руках Александра нет палочки, но на его правом запястье вибрировал странный браслет, в цвет волшебной палочки, и которого Келлер по-видимому ранее не замечал из-за длинных рукавов его парадного кителя. «Доннерн» – закричал Тобиас и верзила свалился на пол. Брат Софьи облегченно вздохнул и вытер пот со лба рукавом. Оба взглянули на мертвеца, корчащегося на полу, и побежали к своему столику. Софья сидела там, где ее оставил Тобиас, не в силах пошевелиться, и смотрела на тело Петра Ивановича. Ее и без того белоснежная кожа, стала почти прозрачной. Увидев брата, она встала, бросилась к нему в объятия и разрыдалась. «Не переживай, сестренка. Мы разберемся с этим, чтобы оно не значило» – попытался подбодрить ее Александр: «Сейчас все позади». Тобиас вдруг почувствовал, как вибрирует его палочка во внутреннем кармане камзола. «Только не это» – произнес юноша, догадываясь о том, что произойдет дальше.