Белая радуга

– Я никогда не чувствовал ничего подобного... Только рядом с вами... Словно... Словно чувствуешь саму жизнь. Но удивительнее всего, я знаю, пройдут годы и ничего не изменится. И я подумал, что вам будет не бесполезно знать, просто знать в жизни... что одним своим явлением вы уже радуете кого-то...

Она молчала.

Он не стал разворачивать кольцо, чтобы не видеть ее глаза, потому что знал, что если увидит, вновь утратит всякие мысли.

– Честно признаюсь, я не знаю, зачем это сказал, – признался Эн. – Подумал, эта информация окажется полезной. Поднимет вам настроение, когда будет грустно, как знать... Больше я вас не побеспокою. Удачи.

Эн развернулся с намерениями уйти.

– Зачем? – остановил его голос. – Зачем вы говорите такое? Это неправда. Мы не знакомы годы. Мы пересеклись случайно несколько часов назад.

"Но в нашем мире нет случайностей", – мог бы возразить Эн, однако не стал комментировать ситуацию. Слегка поклонился и ушел.

Теперь он знал куда идти и что делать.

Ему показалось, кто-то покинул больницу через заднее крыльцо. На улице Эн исследовал закоулки восприятием, пытаясь найти объект с шуршащими механизмами, с неестественно низкой температурой тела и со множеством электронных устройств предназначенных для взлома. Объект, заподозрив опасность, вернулся в здание. Тогда Эн нашел крыльцо и чистые белые безлюдные коридоры, грубо вломился в помещение "для персонала".

– А все-таки что ты делаешь в больнице? Ты наркоман? – прямо спросил Эн.

Между шваброй и ведром, на корточках, в "позе наркомана" сидел Игрок.

– Я... – от неожиданности Игрок смутился. А глаза Эна его испугали.

Эн запросил нужную информацию из архива заранее.

– Вы натравили на меня "Заточенную косу"? – грозно спросил он.

Клоун-акробат преодолел первоначальный страх. В глаза агента он смотреть не рискнул, но Эн и так читал почти каждую мысль бездельника.

– Вижу, ты меня нашел, – констатировал факт Игрок, взбираясь на столик с чистящими средствами. – А я уже и сам не рад.

– Отвечай на вопрос, – потребовал Эн.

– О чем ты? После Седого никто не общался с косарями. Наверное, они сами решили, что раз у тебя даты нет, то умереть ты можешь в любой момент. Для них это нечто вроде подарка свыше. Извращенный смысл жизни.

– А что думаете вы?

– Мы? – Игрок запнулся на полуслове. – ...Мы считаем, что ты вполне можешь оказаться и вовсе бессмертным. Трудно умереть без даты смерти, не находишь? – он попытался вернуть былую самоуверенность, но безуспешно.

Минуту они слушали дождь. Восприятие уловило движение подозрительных молекул.

– Почти все в сборе, – заметил Эн.– Вопрос, – резко обратился он, получив нужные данные из архива. – Мика умрет через сорок семь минут.

Неестественно длинные руки Игрока втянулись в тело до нормальных размеров. Сам Игрок стал меньше и тоньше. Упала маска с лица в раскрытые ладони. Он превратился в прежнего Вопроса.

– Ты врешь, – прошептал испуганный Вопрос.

– Нашел ее дату в архиве, – сообщил Эн. – Ты можешь успеть к ней, если прекратишь кривляться без толку и перестанешь тратить мое время.

Шокированный Вопрос размышлял еще минуту.

– Ступай, – отпустил его собравшийся справа Дракон. – Нам с агентом надо поговорить.

Более Вопрос не медлил. Он побежал... Протиснулся между Эном и дверью. Выскочил наружу. Его торопливые шаги, стук входной двери и шлепанье по лужам разбавили песню дождя.

– Это правда? – спросил Дракон с интересом.

– Да, – признался Эн.

– Бедный Игрок. Его это расстроит, – сказал Дракон без сочувствия.

Эн молчал. Собеседник смотрел в мертвые глаза, собираясь продолжить:

– Благодарю, что прикрыл меня на радиовышке, агент. Мне не хотелось выдавать свое присутствие раньше срока.

– Сохрани благодарности для иного дня. Я удалил запись нашей встречи ради себя.

– Ха-ха-ха, – рассмеялся Дракон. – Как скажешь. Но тем не менее я дам тебе подсказку за твою помощь.

– Подсказку? – насторожился Эн.

– Да, – Дракон очертил в воздухе круг цвета своей кожи. Круг отчетливо проступил в пространстве и вернулся в палец Дракона. Это было отвратительно. – Тебе известно, что после рождения тебя спасли имплантами в пользу будущей деятельности в качестве агента Системы. Странный поступок для Системы, не находишь?

– Если расчеты были в мою пользу, не вижу ничего странного.

Дракон взобрался по стене под потолок и растянул неестественную улыбку до ушей.

– Смерть есть смерть, – провозгласил он. – Еще не определив твоей даты, но уже высчитав твой потенциал, Система, мягко говоря, столкнулась с трудностями. Естественный ход истории разделился на ветки. Предстояло принять решение. А Система не любит совершать шаги без предсказуемых результатов.

– Ты скажешь что-нибудь полезное или так и будешь скалиться? – потерял терпение Эн. – Все это я знал и без тебя.

– Да, но ты не знаешь... – прошептал Дракон. – ... не знаешь, что тогда решение было принято. Система подарила тебе свободу.

Эн обработал информацию.

– Свободу?

– Да, – зашипел Дракон, довольный произведенным эффектом. – Ты стал самостоятельным объектом. Ты никогда не был частью Системы, хотя, уверен, разум твой любил тешить себя игрой в "винтик машины". Твои импланты отвечают за твою судьбу, ты понял это, да? Но то не твое личное открытие, не просчет, не ошибка... Это сознательное решение, принятое Системой в тот день, когда ты только появился на свет.

– Это и есть свобода? – с сомнением в голосе уточнил Эн. – Стать узником искусственного разума из-за того, что Система не смогла просчитать мою жизнь?

– А ты способен отделить в своем разуме искусственную часть? – рассмеялся Дракон. – Ты и есть этот искусственный разум. Ты это ты. Важно, что, в отличие от остального населения Системы, твоя жизнь определяется кардинально иным методом.

– И Система вот так просто выпустила на волю искусственный разум? – не поверил Эн. – Не испугавшись, что он окажется песчинкой, которая остановит отлаженный механизм построения светлого будущего, попав не в то место, не в то время?

– Нет, это тест, – продолжал смеяться Дракон.

– Тест?

– Мы полагаем, это тест, – поправился Дракон, стекая назад на пол. Буквально стекая, что было наиболее отвратным из его трюков, какие довелось наблюдать и фиксировать Эну. – Не думай, будто то было легко. Я улыбаюсь, представляя мучения Системы в момент принятия столь непростого решения. Какой же безмерной уверенностью преисполнилась она, чтобы использовать такую возможность без боязни за свое "светлое будущее".

– О чем ты? – Эн потребовал разъяснений.

– Конечно, они рискнули. Ох, как же они рискнули. И разумеется, о проекте знают лишь на самых высоких уровнях. Всем остальным приходится только смотреть на тебя да удивляться, – Дракон засмеялся вновь.

– Так ты скажешь или нет?

Дракон подобрал свои молекулы и вновь стал похож на человека.

– Это тест, Эн, – произнес он спокойным тоном. – Ты – это тест Системы на прочность. Когда каждый разум подчинен одной цели, он существует и в Системе, и отдельно от нее. Только так можно добиться подлинного счастья на земле. По крайней мере, так полагает Система. Она решила, ее идеалы настолько совершенны, что свободный разум, с потенциальным стремлением к мировому счастью и наделенный способностями к универсальному расчету, приживется в Системе настолько удачно, насколько никогда не сможет разум "подавленный указаниями свыше".

– Или развалит Систему окончательно, – прошептал Эн.

– А может даже скорректирует в нужном направлении! – радостно подхватил Дракон. – Теперь ты понимаешь, что я подразумевал под "безмерной уверенностью"? Не могла же Система сама добровольно навредить себе. Ты остался бы мертвым навеки, останься у нее хоть капля сомнения. А сомнения были, агент, поверь. От них избавлялись. Избавлялись в спешке и очень "по-человечески". Ха-ха!