Белая радуга

Джестер

Ветер негромко шуршал пакетами. Поскрипывали ржавые конструкции колеса обозрения и развалины "американских горок". Никаких живых свидетелей во всей округе, только мертвые игрушки, прилипшие к стеклу киоска, безмолвно созерцающие пустоту. Джестер первым прервал повисшую паузу:

– Когда ты понял? – он наконец развернулся к Эну лицом. На лице играла улыбка.

– Я исключил предположение о перемещении во времени как наименее вероятное, – ответил Эн. – Допускал, что начал предугадывать события будущего, просчитывая ситуации наперед. Думал даже, что попал под действие ЖЗР или оказался в виртуальной реальности. Но правда в том... ответ всегда на поверхности. Особенности моего восприятия... – Эн вздохнул. – Я вижу только за счет имплантов. Они получают информацию об окружающем мире, передают данные мне, пишут их в мою память. Поэтому для меня нет разницы, происходит событие сейчас или я "вижу" запись о нем. Правда в том... что это всегда запись. Всегда прошлое. Вся разница в задержке, которая может быть мгновенной и незначительной, а может составлять месяцы, целые годы.

– И каков вердикт?

– Я заперт в собственной памяти.

– Браво! – Джестер взмахнул руками, зааплодировал. Налетевший порыв развевал его волосы, плащ Эна, гонял мелкий мусор по земле, все сильнее раскачивал шаткие металлические конструкции аттракционов. – Как давно ты тут находишься? Сколько циклов могло пройти, ты только подумай! Сколько петлей! Смертельный номер: человек против времени! Никакой страховки! Как теперь отличить правду от лжи? Сон от яви? Настоящее от прошлого? Внешнюю реальность от внутренней?

– Брось эти игры, Джестер, – прервал клоуна Эн. – Ты прекрасно знаешь, это было необходимо. Я отключил все сенсоры, как еще я мог сохранить рассудок?

– Искал себя, анализировал пройденный путь, м-м...?

– Но как только я понял что к чему, единственный вопрос, который остался: что ты делаешь здесь, в моей реальности?

– У тебя есть предположения? – ситуация определенно его веселила. – Будь я на твоем месте, я бы не смог сказать наверняка, существовал ли мой выдуманный друг на самом деле или я добавил его в запись событий смеха ради.

– Ты – мой проводник, страховка, способ "проснуться". Друг или брат, воспоминания о котором я стер, оставив несколько лазеек, на случай если мне понадобится помощь, – Эн демонстративно подергал поднятый воротник: – Твой плащ, например... быть может, письма...

– Невозможно самому восстановить то, что стер, – Джестер согласно закивал. – Но можно прийти к тем же выводам через намеки.

– Поэтому я тебя не помню. Но ты помог мне осознать природу этой реальности. Ты был "чужеродным элементом", лишним звеном в уравнении. Рано или поздно до меня бы дошло.

– Боюсь, ты переоцениваешь мою роль, – усмехнулся клоун. – Я вижу себя больше как воплощение нашего одиночества.

– Конечно, ты был не единственной "подсказкой", – продолжил Эн. – Меня зацепило бессмысленное восстание Карла Урфина. Я продолжил расследование здесь, в своей реальности, и не смог бы вырваться из прошлого, если бы не закончил это дело.

– А-а, старина Урфин. Умеет запасть в душу. Знал ведь, что его бой обречен, но все равно выступил против Системы. Быть может, он действительно искал архив для Детей. Твоя догадка могла быть недалека от истины. Даты можно подделать, с целью скрыть масштабы дней массового исхода. Как знать, Седой заподозрил аферу и слил Детям информацию... Вот только здесь незавершенное дело привело тебя к передатчику, который вел пропаганду Системы, а не Детей. Ты отключил собственную "промывку мозгов", Эн! Не истину нашел ты, но свободу! – Джестер закружился в импровизированном танце. Резко остановился. Его укачало. – Но вместе с тем, друг мой, ты едва не потерял себя. Скажи "спасибо" образам старых приятелей: Дин, Нож... Это они тебя освободили. Обиженный "лучший друг детства" – лишь последний штрих.

– Подавленные воспоминания? – Эн задумался. – Да... Теперь я понимаю. Настоящий Джестер мертв. Но я не захотел принять этот факт.

Джестер стер улыбку с лица. Предстал почти обиженным.

Затем взбодрился, взмахнул рукой, демонстративно, охватывая окружающие постройки:

– Ты помнишь этот парк? Конечно, помнишь, мы же у тебя в голове... Прошу меня извинить, я такой глупый, – Джестер виновато улыбнулся. – Система перестала поддерживать парки развлечений. Слишком ярко, шумно, слишком много времени уходит впустую, слишком многие предаются веселью без контроля. То ли дело "снег" или бары с "виртом" типа "Забвения", где люди лежат тихо-тихо... как покойники... – он вывалил язык, закатил глаза, изображая мертвеца. – Парки теперь под запретом, как и видеоигры. Но будучи в академии, ты любил выбираться сюда тайком.

– Вместе с тобой, – закончил мысль Эн.

– Вместе? Пфф... – Джестер насупился. – Вообще-то я показал тебе это место. И в шутку бросил, что ты мог бы управлять всем по щелчку. Ты был хорош, Эн. Уже тогда вытворял мыслью такое... Мог запустить любой аттракцион здесь, оживить это кладбище. Черт, да с тобой тут все летало! Настоящее волшебство для мальчишек, Эн.

Джестер посерьезнел. Стал серьезнее, чем когда-либо. Выглядело странно. Как лицо совсем чужого человека.

– Вот только я не учился с тобой, Эн. Я соврал. Я был беспризорником, бродяжкой.

– Я знал, – подтвердил Эн. – Мы в моей памяти, не забывай.

– Мне не нашлось места в Системе. Да и как? Мой срок... Я не дожил бы до пятнадцати. Я завидовал тебе, Эн. Ты мертв с рождения, но Система дала тебе все. Почему? Откуда такая несправедливость? Твой естественный срок был еще короче, но тебе дали будущее, подарили фантастическую силу. Эти чертовы импланты. Ты получил все! Стал агентом...

Эн молчал. Джестер вновь обвел рукой парк.

– Идеальное место для практики. Даже здесь, пока ты творил волшебство, ты параллельно развивал, тренировал способности, раз за разом переступал предел. В то время как я считал оставшиеся дни до смерти... Ты помнишь, что произошло?

Эн продолжал хранить молчание.

– В тот день мы сбежали сюда как обычно. И я попытался забраться на самый верх, – Джестер взмахом указал на колесо обозрения.

– Это было опасно, – заключил Эн. – Но... ты мог сказать мне.

– Сказать что?! – Джестер сорвался. – Как объяснить человеку без представлений о жизни и смерти, что моя гибель была неизбежна в любом случае! Я мог побыть королем... Властелином мира... Как наш белобородый лидер в своей башне... – его палец указал на главную высотку Системы вдали. – Хотя бы несколько минут... Но вместо этого умер на дне, в грязи, во тьме, под обломками. Ты отнял мое право на где и как.

– Прости, я... не нарочно.

Джестер расхохотался.

– Я пытался спасти тебя, – Эн посчитал нужным внести ясность.

– Ты... – смех резко оборвался, Джестер захлебнулся от негодования: – ...пытался спасти...?! Ты – идиот! Меня нельзя было спасти! Невозможно было спасти! Только стать причиной смерти или позволить событиям идти своим чередом! Я считал тебя другом! Но теперь ты знаешь... И я знаю... Поэтому я не могу тебя отпустить. Говоря проще... Конец истории, Эн!

Джестер резко бросился к нему, вытянув вперед руки с растопыренными пальцами, намереваясь вцепиться в горло, задушить, поцарапать. Эн успел метнуться в сторону, инстинктивно. Он не знал, что будет, если его убьет галлюцинация, и не горел желанием это проверять.

Попытался вырубить противника несколькими движениями, но клоун легко предугадывал каждое, неожиданно уверенно пошел в атаку. Кулак прилетел Эну в челюсть. Другой удар пришелся под ребра, застал врасплох. Эн предположил, что будучи частью его же сознания, Джестер попросту читает его мысли. Он постарался блокировать... увернуться от ударов "друга детства", провел несколько атак, чтобы отвлечь Джестера и успеть придумать, как же его победить.