Страница 53 из 83
В журнале пришествий осталась единственная страница, и на ней две записи.
"Г. прошел сквозь стену и не вернулся."
"В. не умер. Он нашел Истинный Путь и скрылся под землей."
17
— Надо опять тянуть спичку, — сказал я. — Или возвращаться без всяких спичек. Чем дальше, тем хуже с рациональными объяснениями. В подземельях у них плохо получается. В темноте все какое-то ненаучное.
— Д-да, пора обратно! Давно уже!
— Пока ничего особо страшного мы не встретили, — возразил Артем.
Вошел, однако, во вкус.
— Еще пройдемся, — добавил он.
Но тут впереди что-то послышалось. Причем несколько раз. Что-то короткое, царапающее, словно бледные костлявые руки высовывались из-под кровати и хватали когтями подушки. А потом шорохи. Наверно, обладатели рук из-под кроватей поползли.
— Что это? — содрогнулся я.
— Не знаю, — ответил Артем. Уже другим голосом. Напряженным и задумчивым.
Мы посветили фонарями — ничего. Ни одной двери в той части коридора. Серый пол, провода вдоль стен, умершие лампы на потолке.
И вдруг свет фонариков начал тускнеть. Всех трех сразу.
— Не может быть, — пробормотал я. — Наукой не предусмотрено. Она не разрешает.
Мы лихорадочно застучали фонариками по ладоням, защелкали кнопками, но ничего не помогало. Свет гас, как заколдованный.
Глеб включил лампу — она только что горела не хуже любой другой, стоящей на столе учителя в школе, чиновника в администрации, да кого угодно — но теперь, едва вспыхнув, она тоже стала жутко и печально меркнуть.
— Не может быть, — повторил я.
А потом в темноте раздались шаги. Неровные и неуклюжие. Кто-то шел и спотыкался.
Разучился за долгие годы ходить. Спал и видел сны, а тут пришли какие-то люди и разбудили. Зря они это сделали, подумал он. Теперь останутся здесь со мной. Через секунду заковылял еще кто-то, и еще. Целая толпа из-под кроватей выбралась.
— Бежим, — крикнул Артем, и мы помчались что было сил, освещая себе путь почти погасшими фонарями. Как далеко мы от входа!
18
— Ст-тойте, — через несколько минут выдохнул Глеб.
Мы остановились. Ноги горят, требуют пощады.
— Н-нас догоняют.
Глеб прав! Шаги теперь гораздо ближе. Они стали быстрые, суетливые. Я решил, что нас преследуют на четвереньках. Может, не постоянно, но иногда точно опускаясь на руки.
Пока что никого не видно. А может, мы вообще никого не увидим. Даже когда нас схватят, ведь фонарики скоро потухнут.
Глеб достал из кармана коробку спичек, расстегнул рюкзак и вытащил бумажный сверток с прикрученным к нему фитилем.
Поджег его и бросил. Сверток секунду погорел и взорвался яркой вспышкой.
Огонь ослепил нас, и мы едва успели заметить метнувшиеся назад силуэты. Кто это — не поймешь. Не люди и не чудовища, а тени. На стенах, на полу, на потолке. Тени чудовищных невидимых людей. Высокие, маленькие, худые и толстые. Изогнулись, скрючились от пламени.
Тенелюди. Тенесущества. Поедатели света. Они точно есть, они не выдумка. Или ожившая выдумка.
Откуда у Глеба петарды? Почему он о них не сказал? Но сейчас спрашивать некогда.
— Быстрее! — опять крикнул Артем.
Понеслись изо всех сил к первому КПП. За ним атомные ворота и лестница. Успеем.
Но еще раз пришлось кидать светящуюся бомбу, и снова черные силуэты отпрыгнули в темноту.
Ворота открыты. Насмешливо интересуются — что, поиграли? Хватит?
Да, вполне достаточно. Фонарики потухли, однако наверху, над лестницей, маленькое светлое пятно. Побежали к нему. За спиной ничего не слышно. Погоня прекратилась?
Мы выскочили на поверхность, но дух переводить некогда, поэтому быстрее к воде. Сиганули в лодку и заработали веслами. А луна в небе — спокойная и неподвижная. Такая же, как всегда.
— Н-не см-мотрите, — почему-то попросил Глеб.
Но я не послушался и глянул через плечо. На уже далеком берегу стоял высокий человек и задумчиво смотрел нам вслед. Чего-то демонического я в нем не нашел. Будто рыбак вышел покурить и проверить удочки. Лицо с такого расстояния было не видно.
19
Поставили лодку, привязали ее трясущимися руками. На секунду включили пришедшие в себя фонарики и посмотрели на свои чумазые лица.
Ноги промочены по колено. Увидит кто — непременно догадается, что дисциплину мы нарушили зловреднейшим образом. Но нас это не волнует. Ерунда по сравнению с тем, что мы пережили в подземелье.
Закрыли пляжные ворота, пробрались к себе и упали на кровати. Поспим несколько часов, а утром наступит день нашего триумфа. Покажем футболистам значок и объясним, откуда он взялся.
Сразу я не заснул. И потом разок проснулся, хотя и не до конца — за мной гнались черные тени, но когда они вот-вот должны были меня схватить, я понял, что это всего лишь сон, и чудовища, потеряв ко мне интерес, развернулись и ушли, а мне стало сниться что-то другое, тихое и спокойное.
Глава 24 Авария
1
…Утром жутко хотелось спать. Но ничего, сейчас сходим на зарядку, позавтракаем, и желание прилечь отбежит далеко-далеко. Проверено школой. Не всегда в девять часов ложились. Особенно это касается меня с моей привычкой фантазировать, пока засыпаю, и открывать глаза ночью безо всяких причин. Бессонница — верный спутник творческих натур. Без нее вид не такой творческий, синяки под глазами отсутствуют.
Но сегодняшним утром что-то тихо. Обычно все ходят, разговаривают, кричат, а тут тишина. Очень странно.
Протирая глаза, мы пришли на зарядочную площадку и проснулись окончательно. Никого! Ни пионеров, ни вожатых, ни роботов. Даже флаг опущен и от лозунга только вопросительный знак остался. Вот это да.
Нет, обманываю. Один робот грустно стоял под деревом. Наш приятель пылесосошахматист. Мы подбежали к нему, и он нехотя повернул к нам железную голову с презрительно-побитым выражением на лице. Не забыл, видать, свой проигрыш.
— А где все? — закричали мы.
Робот помедлил с ответом.
— На пляже.
— Почему?!
— Выше по течению стоит колбасный завод. Под утро случилась авария, и колбасные вещества попали в воду. Душераздирающее зрелище. Несчастная природа, сколько бед принесла ей цивилизация. Как я хочу жить в те первобытные времена, когда еще не изобрели ни колеса, ни двигателя внутреннего сгорания. Да, я мизантроп. Недолюбливаю людей, роботов и всех остальных. Поэтому почти не выхожу из комнаты. Настоящий мыслитель должен спускаться вниз только за газетами, и при этом не читать их, потому что там пишут одни пошлости.
2
— Как красиво! — сказал незнакомый мне парень. Он стоял в толпе рядом со мной и восхищенно смотрел на реку.
В чем-то он прав. Воду от берега до берега застилала тонкая бензиновая пленка. Блестела, переливалась, играла на солнце цветами радуги. Пахла чем-то острым и непонятным. Уроком химии. Точно не колбасой.
Но красиво-то может и красиво, однако купаться в ближайшие дни не придется точно. И вообще плохие предчувствия. Витают в воздухе и прыгают по земле.
— А если поджечь? — предложил еще один пионер. — Вспыхнет — и все!
— Я тебе подожгу! — на пляж бежал вспотевший директор Игнат Петрович и размахивал какими-то документами. Как он мог услышать?
— Отступить от реки! — скомандовал Игнат Петрович, судорожно расстегивая воротничок.
И все отступили. Все несколько сот человек. Пионеры, вожатые, повара, роботы и остальные. Весь лагерь сделал несколько понурых шагов назад.
Игнат Петрович стал у самого края воды, будто преграждая к ней путь.
— Объявление! Оно же приказ! Внимательно слушать!
Потом набрал в грудь воздуха и заговорил. Уже тише и как-то сумбурно.
— Сегодня в пять часов утра на колбасноизготовительном варено-копченом комбинате имени какого-то съезда КПСС произошло событие, идентичное тем, которые регулярно происходят зарубежом по телевизору в программе "международная панорама" в капиталистическом мире наживы и чистогана с его наплевательским отношением к природе и желанием получить прибыль любой ценой. Нашей промышленности прибыль не нужна, однако убыточность завода не помешала резервуару с химическим веществом, придающим колбасе любимые нами вкус, цвет и запах, лопнуть как спелому помидору и разлить свое содержимое на километры вниз по реке. Поэтому лагерь закрывается до ликвидации аварии. На сколько — не знаю. На неделю или на месяц. Специалисты не знают так же хорошо, как и я. Вроде плывет корабль, который будет специальным насосом фильтровать верхний слой воды. Так что собираем вещи и идем к администрации. Сейчас приедут автобусы и развезут всех по домам. До свидания, иными словами. Через неизвестное время встретимся снова.