Страница 52 из 58
Они повалили меня на пол, Хикс пытался сунуть мне в рот какую-то тряпку, его товарищ практически сидел на моих ногах, не давая мне возможности даже пошевелить ими. Одну руку мне удалось вырвать, и я расцарапала Хиксу лицо. Со злости он ударил меня кулаком по голове, на несколько секунд я отключилась. Этого им хватило, чтобы связать мне руки и ноги.
- Сучка! – запыхавшись, рычал Куин, стараясь идти быстро. – Ты у меня поплатишься за это! Плевать, что они не велели трогать тебя! Я все равно попользуюсь.
- Но, Куин! Ты сказал, что мы только похитим! – испуганно возразил его напарник, крепко сжимая мои связанные ноги.
- Не дрейфь, Пит! Я давно хотел ее попробовать! Если успеем, тебе тоже перепадет, - оскалившись, пыхтел Хикс, с трудом спускаясь по слабоосвещенной лестнице.
Наконец, они остановились перед какой-то дверью и швырнули меня на пол.
- Развяжи ей ноги и держи ее, - приказал Хикс другу.
- Нет, Куин, я не могу! – бормотал в панике Пит.
- Выйди тогда, если не можешь! – рявкнул Куин, навалившись на меня и пытаясь развязать веревку на ногах.
Пит в панике открыл дверь и успел только пискнуть, а вот Хикс не успел даже оглянуться, когда на него напали два воина и, стащив с меня, отбросили, хорошо приложив к стене, по которой он сполз и застыл, отключившись.
- Осторожнее с ним! – обеспокоенно крикнула я, когда вытащили кляп. Мои освободители замерли в недоумении. – Его нужно допросить!
Хмыкнув, они понимающе кивнули, освобождая меня от веревок.
Нам не пришлось никуда идти или ехать, допрашивали их в подвале этого же здания. Я убедила Алена и отца не присутствовать на допросе, чтобы похитители не видели их лиц. Потребовалось совсем немного времени, чтобы узнать почти все о моем похищении.
Хикс с напарником должны были вывести или вынести меня из здания, это мог быть дворец, где мы с отцом их и встретили, или университет. Пока двое меня выслеживают в здании, связывают и тащат к двери потайного входа, третий бежит к сообщникам и докладывает о месте и времени похищения. Те подгоняют экипаж, чтобы погрузить туда меня и доставить в порт, на судно, которое и доставило бы меня в Саравию. Очень вовремя Ален предложил свою помощь, именно его воины перехватили подъехавший экипаж и третьего сообщника – товарища Хикса. Экипаж подогнали три наемника, один из которых был саравийцем. Он и еще один саравиец прибыли на том самом судне, которое доставило дипломатическую почту. На каком судне они с «грузом» собирались отбыть на родину, узнать не удалось, похоже, они и сами этого точно не знали, мы предположили – на том, с чьим капитаном удастся договориться.
Хикс не знал, куда меня отвезут после похищения, но догадывался, потому что договаривался с ним саравиец, он же и обещал расплатиться. А вот саравиец не сразу, но признался, что похитить меня приказал первый советник султана Махуб сын Байдара. Для меня это было неожиданностью, поскольку он же был из свиты Ильтара, которому не удалось занять престол. Получалось, что Махуб выбрал сильнейшего и теперь служит ему, точнее манипулирует шестнадцатилетним юношей. О Торине никто ничего не слышал и не знал. Для меня недостающие звенья были найдены, логические цепочки произошедших событий, также как поступков Торина были выстроены, но все равно трудно было поверить в мотивы деяний Махуба. Не укладывалось в голове, что им руководила банальная зависть, обида и желание отомстить Торину.
- Ален, Вы знали, что Махуб – первый советник Хаса? – спросила графа, он предложил мне называть друг друга по имени, и я согласилась.
- Да, Торин в своих отчетах упоминал об этом, - признался он.
- И ни Вас, ни короля это не насторожило?
- Нет, я и сейчас не совсем понимаю, что Вы имеете в виду, Оливия, -озадаченно произнес он.
- Махуб пытался за мной ухаживать и даже, кажется, с серьезными намерениями, но Торин сказал, что мы помолвлены. Махуб был оскорблен и затаил обиду. Я это сразу заметила и предупредила Торина, - рассказала я.
- А Вам Махуб говорил о своих намерениях? – поинтересовался Ален.
- Скорее намекнул, сказал, что может позволить себе несколько жен. Я ему недвусмысленно ответила, что меня это не устраивает. Он, кстати, даже не мог скрыть, что его оскорбил мой ответ, - вспоминала я.
- Вы полагаете, что он стал шантажировать Торина? – с недоверием спросил Ален.
Решила довериться Алену и быть до конца откровенной:
- Я предполагаю, что Махуб пригрозил Торину, что меня похитят или даже убьют, если тот не разорвет помолвку и не откажется от меня, и даже заставил написать об этом королю. Махуб контролирует дипломатическую почту, под каким-нибудь благовидным предлогом он изолировал Торина от сотрудников нашего посольства, так же, как и от встреч практически со всеми, прибывающими из Картара в Саравию. Я не удивлюсь, если он поместил его в тюрьму. Но и этого ему показалось мало, поэтому он решил похитить меня и обязательно продемонстрировать Торину, в качестве, например, своей наложницы.
Взглянула на Алена: он и хотел мне поверить, но до конца не мог, его переполняли сомнения, на его взгляд невозможно было увязать статус первого советника султана с такими примитивными мотивами. Мне казалось, что я выдохлась. Навалились и усталость, и гнев на похитителей, и обида на тех, кто мне не верит, и злость на свою беспомощность, и с каждым днем усиливающийся страх за Торина.
- Может, рассказать королю? – посмотрел на меня Ален.
- А смысл? Даже Вы сомневаетесь. Не стоит, - устало ответила ему.
- Не стану обманывать Вас, Оливия, меня многое смущает в Вашей версии, но я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь Вам, - заверил меня Ален. – Что Вы намерены теперь предпринять?
- К Торину ехать, - ответила я.
- В Саравию? – удивился он и недоверчиво посмотрел на моего отца.
Тот спокойно встретил его взгляд и сказал:
- Мне кажется, плыть туда следует не на нашем торговом судне, а на корабле соседнего с Саравией государства, например, Абалии.
- Согласна, отец. И поэтому поплыву я сначала в Абалию, а уже оттуда – в Саравию, - уточнила я.
Ален удивленно и настороженно смотрел на нас.
- Ален, нужны воины, но не большие и сильные, а небольшого роста, шустрые, умеющие обращаться с ножом и …не пугающиеся паранджи, - обратилась к нему, отслеживая его реакцию.
Он сначала удивленно поднял брови, а потом внимательно посмотрел на меня:
- Оливия, но это очень опасно.
- Можете предложить что-то получше? – усмехнулась я.
Неожиданно в глазах Алена как будто что-то вспыхнуло, он оживился.
- Мне нужно срочно уехать, я вернусь через пару дней. Дождитесь меня, Оливия! – сказал он внезапно повеселевшим голосом.
Уже месяц Торин сидел в тюремной камере в одиночестве. Впрочем, условия, в которых его содержали, были вполне сносные. Один раз в день его кормили, раз в неделю выводили на прогулку, он также в одиночестве, если не считать стоявших по периметру маленького дворика охранников, бродил по нему, любуясь небом. Раз в неделю его посещал Махуб, чтобы забрать отчеты и письма, которые он готовил для отправки в Картар. Если Махубу не нравилось содержание писем, он приходил еще раз и говорил, что там должно быть написано.
По прибытию в Саравию и первом посещении дворца Торин был удивлен, увидев возле султана Махуба. Но он не придал этому должного значения, потому что ничего необычного не было в том, что родственники являются советниками султана, и ничего не было удивительного в том, что Махуб не остался до конца с Ильтаром, а выбрал сильнейшего, это вполне вписывалось в менталитет саравийцев. Торин попытался оценить нынешнюю расстановку сил в султанате, стал собирать информацию. Из нескольких источников он узнал, что, когда Ильтар прибыл домой, у него со старшим братом-султаном возник конфликт, чуть позже переросший в вооруженное столкновение, в котором принимали участие сторонники братьев. В результате Кират был убит, как это случилось, никто толком и не понял. Несмотря на разногласия, Ильтар не хотел смерти брата, поэтому в гневе пытался расправиться как со сторонниками Кирата, так и с теми, кто участвовал в этом конфликте на его стороне. В потасовке, которую он сам же и затеял, его оглушили. А когда он очнулся, ему сообщили, что престол занял его младший брат Хас. Ильтар злился, требовал освободить его, грозил страшными карами всем, но вскоре понял, что это лишь усугубляет его положение, и укрепляет позиции его противников.