Демон-Хранитель

Вновь потянулся к её опьяняющим губам, меняя положение тел, оказываясь между её стройных ног. Она прижалась ко мне, огладив спину, сжала мои бёдра своими, вскрикнув от плавных движений, вдавивших её в мягкий плен постели. Она вновь подбиралась к пику: я видел её истому и полуприкрытый ротик, жадно ловящий воздух. Капельки пота на хрупком теле поблёскивали в скупом свете уличного фонаря. Поцеловал в губы, но не собирался так легко отпускать их, приласкав языком, осыпав мою девочку нежностью, насладившись ею, запомнив каждый момент, каждый миг, каждый вздох, каждый стон, каждое движение, дрожь ресниц, закушенную губу, сбитое дыхание, нежные руки, притянувшие меня. Каждую мелочь, чтобы оставить в памяти, чтобы не забыть, чтобы знать, что есть счастье, на которое меня благословила чья-то невидимая рука.

Спустившись к шее, языком очертив каждую впадинку, затем ниже, прикусив грудь, почувствовав дрожь. Вновь её губы, глубокий поцелуй, неровное дыхание, жар тел, обоюдное опаляющее желание. Она вскрикнула, выгнулась и прижалась ко мне, пульсируя вокруг моей и без того возбуждённой плоти. Я тоже на грани, но ещё балансируя, но уже вот-вот, и простонав, прижал её к простыням и сделав несколько быстрых движений, замер, не в силах расстаться.

Она осыпала моё лицо поцелуями, а я млел под этой лаской, я желал её ещё и ещё. Перевернулся на спину и прикрыл глаза, Джен придвинулась ко мне и крепко обняла, а я перебирал её каштановые локоны, видя, как наши энергии — моя тёмная и её огненная — закрутившись, протанцевав последние па любовного танго, красивым цветком осели на её животик, растворившись на шёлке кожи. Это было очень необычно, я никогда такого не видел и был немного озадачен.

Вопрос Джен вытянул меня из попытки осознать только что произошедшее:

— Мы должны будем расстаться? — спросила девушка и подняла на меня свои огромные изумрудные глаза, как бывало в детстве, надеясь, что я — большой, сильный и взрослый — разрешу все её трудности.

Я видел, что она силилась не разреветься. А когда отвёл свой тёплый взор обычно холодных глаз, то она прижалась ко мне и зарыдала. Я молчал, ведь никогда ей не врал и не давал пустых обещаний, прижал её к себе и поцеловал в макушку. Если бы я мог, то рыдал бы вместе с любимой.

— Мы будем пытаться, — сказал я и поднял её голову за подбородок, большим пальцем стирая дорожки горьких слёз, — мы приложим все усилия. Но чтобы не случилось, я всегда буду возвращаться к тебе.

Джен, всё ещё подрагивавшая от рыданий, потянулась ко мне и я поцеловал её, крепко сжав тело, пока она не застонала мне в губы. Желание вернулось к нам с новой силой и я, перевернув девушку на спину, принялся осыпать её шею поцелуями, почувствовав, как она открылась мне, желая не меньше.

Я уже начал терять контроль, распаляясь с каждой секундой всё больше, поэтому не сразу услышал стук в дверь, а услышав, попытался проигнорировать, но когда в дверь настойчиво постучали во второй раз, я оторвался от Джен и, поглядев в такие любимые глаза, гневно прорычал.

Девушка легко поцеловав меня, серьёзно шепнула:

— Открывай, значит, наше время вышло.

Я вздрогнул и сжал её в объятьях, она ответила мне так же горячо. Я знал, что это её вторая попытка на сегодня не заплакать.

В дверь вновь постучали.

— Да чтоб тебя, — прохрипел я отрываясь от Джен, заботливо укрыв её одеялом, в спешке натягивая штаны, попутно включая свет и с непривычки щурясь.

Ещё немного и я открыл дверь. Джек. Джек, мать его, грёбанный ангел. Я гневно воззрился на него. Он втянул голову в плечи и протянул мне ворох одежды и обувь.

— Ты не можешь ходить полуголым и необутым, это, знаешь ли, странно, — произнёс он, заглянув мне за плечо и помахав рукой Джен, широко улыбнувшись.

Но встретившись с моим гневным взглядом, осёкся и чуть потерев переносицу, печально произнёс:

— Ты же всё знаешь о бессмертных, Сол, мы влюбляемся раз и навсегда.

— Знаю, но… происходят странные вещи, — проговорил я с раздражением, неожиданно осознав, что приревновал Джен, — потом уже более спокойно, — мало ли…

Джек мотнул головой, улыбнулся и хотел было уйти, но я остановил его.

— Может, ты мне расскажешь и объяснишь про этот дом и крылья? — попросил я требовательно, перешедши на шёпот, увидев, как вздрогнул ангел и его второй подбородок заколыхался.

— Не время, нам надо уходить, — тоже перешёл на шёпот Джек.

— Нам всё время придётся уходить… — начал было я, силясь хоть что-то придумать, найти хоть какой-то выход из ситуации.

— Или принять бой, — прошептал ангел.

— Против суда перемирия? — шепнул я в ответ, и мои глаза расширились от удивления.

— У вас не типичный случай, — прошептал ангел и задумался. — Я даже не знаю, кто возьмётся вас защищать…

— Это пока ещё туманное будущее, главная задача на сейчас не попасться в лапы Сатаны, — мрачно проговорил я и задумался.

Джек кивнул в знак согласия со мной и таким же тоном произнёс:

— У Джен мало времени, бармен скоро вернёт её в тело, — проговорил Джек, пытаясь поймать мой блуждающий задумчивый взгляд, — и тогда…

— И тогда я не смогу уже помочь, — договорил я за него, сжимая челюсть в ярости от безысходности ситуации.

— Значит, надо поторопиться. Собирайтесь, я жду вас внизу.

Сборы прошли в тянущей болью обстановке, мы оба молчали, а перед тем, как выйти из комнаты, обнялись так, что моё сердце сжалось от боли, я не хотел с ней расставаться, но понимал, что должен защитить её, чтобы ни одна сила ни на том ни на этом свете не причинила ей вред, а это означало исчезнуть из её жизни.

Мы спустились на первый этаж держась за руки, словно не хотели больше терять ни секунды времени, так оно и было на самом деле. Сколько бы не отпущено нам быть вместе — будем каждую секунду.

Бабушка-демон сидела на том же месте, что и вчера. Одноглазая внучка стояла вместе с Джеком и приветственно улыбалась нам. Джена попыталась изобразить подобие улыбки, но была бледна. А Джек стоявший около выхода торопил нас.

— Прощайте, — проговорил я, и мы двинулись было к выходу.

— Подождите, — прошелестела старая дама и подозвала к себе Джен.

Девушка посмотрела на меня, и я кивнул ей. Она подошла к бабушке, и та протянула ей небольшой круглый медальон на толстой нитке, весь испещрённый непонятными символами.

— Тебе понадобится в тот момент, когда ждать помощи не откуда, — загадочно проговорила она и жестом приказала надеть его себе на шею. Дженнифер послушно выполнила просьбу старушки и сердечно поблагодарила ту. — А теперь идите — мне ни к чему здесь столпотворение…

Мы вышли из дома с очень тяжёлым предчувствием и двинулись в город, поглощаемые его суетой, грязью, жарким нечистым воздухом, грехами, снедающими существ, живущих будто на вечно раскалённой, как огромная сковородка, адовой пустыне.

Я крепко держал Джен за руку, боясь раньше времени расстаться с ней, боясь, что городская толпа сомнет её, отринет от меня. Но она шла рядом, прильнувшая, притихшая, бледная, грустная. И я в первые жизни ощутил настоящее отчаяние. Джек вёл нас к выходу из города, который стал для нас с Дженнифер сладким приютом, пригревшим двух безумно влюблённых, двух близких людей, которых разлучало все, что было на этом и на том свете, на небесах и на земле, жизнь, время, обстоятельства, принадлежность к разным расам. Но объединяла любовь. И я не знал — мало это или много. Не знала и Джен. Едва ли знал кто выше, тот, кто задумал нас и сплёл нити, чтобы соединить в нужный момент для каких-то своих целей. Или я просто много чего о нас воображал.

Но нам не дали выйти из города. Нас взяли в кольцо несколько демонов, они были вооружены и выглядели намного серьёзнее охранников в тюрьме. Быстрым движением я завёл Джен за спину и вытянул руки в обороне, я был безоружен, но собирался дать отпор. Джек топтался рядом. Окружившие нас оружия не вынимали.

Один из них, абсолютно лысый демон, меряя меня оценивающим взглядом, сплюнул на землю и басом произнёс: