Демон-Хранитель

— Проводи гостя до его комнаты, Джеки, — проговорила старушка и довольно улыбнулась.

Только вот я заметил тонкую струйку пота на её шее и озадаченно наморщил лоб. То, что, казалось, сделано с такой лёгкостью, на поверку оказалось очень трудным. Я не хотел злоупотреблять более вниманием пожилой особы и встал со стула, намереваясь последовать за Джеком. Вот только в дверях неожиданная для меня фраза, брошенная бабушкой, заставила обернуться.

— Благословляю тебя, Воин, на счастье, — тёплое пожелание и улыбка.

— Демоны не могут благословлять, — осевшим голосом проговорил я.

Старушка рассмеялась и продолжила:

— Нет ничего однозначного: нет чисто белого и беспросветно чёрного, и ангел может грешить, и демон каяться. Ты же благословил душу девушки.

— Я проклял её.

В ответ мне прилетел смех старушки, а я был ошарашен.

Остановившись в тёмном коридоре, я спросил ангела:

— Ты ничего не хочешь мне объяснить?

— Не сейчас, — усталым голосом ответил Джек, — иди к Джен, у вас действительно мало времени.

Я не стал спорить и поднялся на второй этаж ветхого домика, половицы заскрипели под моими босыми ногами. Я знал, где была Джен — её огненная энергия солнечного тёплого утра рвалась ко мне.

Войдя в комнату, я увидел Джен обнажённой. Свет уличных фонарей выхватил хрупкую фигурку, а я в который раз забыл, как дышать. Медленно разделся, в темноте улыбнувшись, заметив нетерпение моей девочки. Я видел, как между нами рождается мелодия, та, которую я слышал когда-то, но забыл, силясь вспомнить, но и припоминая неожиданно, только когда был с Джен.

Преодолев до неё расстояние, я медленным поцелуем выпил её дыхание, руками растёкшись по телу, обняв крепко и до дрожи. Я услышал, как тихо простонала Джен, как её душа затрепетала, как тонкие пальчики впились в мои плечи, поднявшись к голове, взъерошив и без того непокорные чёрные волосы. И я попался в ловушку её тепла, гладя каштановые волосы, быстро-быстро целуя её изумруд, сжимая грудь, останавливаясь на острых сосках, прижимая её к себе бёдрами, заставляя чувствовать и своё нетерпение.

Подхватил на руки и понёс её в кровать — ощутил запах лаванды от простыней, и мы вновь как бы провалились в ту лунную ночь в мотеле.

Я нежно положил её на спину, а сам лёг на бок, рядом, тесно прижавшись к ней. Она потянулась ко мне, поцеловала так страстно, так открыто, что у меня в который раз перехватило дыхание. И я ответил ей не меньшим. Мои руки обвели все соблазнительные окружности её тела, доводя до исступления, заставляя её вскрикивать, а пальцы соскользнули в тающее от моих ласк нутро, ощутил, что девушка задрожала. Вновь потянулась за поцелуем, снова глубоко, сплетая языки, выпивая дыхание. Я и сам едва дышал.

Мои пальцы уверенно танцевали на её теле, подарив удовольствие настолько острое, что стены её девичьего стеснения пали. Она оторвалась от поцелуя и притронулась ко мне внизу, поведя вверх и вниз, неуверенно, но так, что я, вздрогнув, простонал, и снова поцеловал Джен, лаская и без того влажное сосредоточие её удовольствия. Она настолько раскрыта и увлажнена, что ещё чуть-чуть и взорвётся яркими красками. Так и случилось. Её била крупная дрожь, и она, прижавшись ко мне распахнутыми бёдрами, выгнулась и горячо прошептала:

— Пожалуйста, Сол.

— Боюсь причинить тебе боль, — пробормотал в ответ, а у самого сорвало голову от её просьбы.

— Ты слишком много боишься, Сол, — подначила меня Джен, хрипло рассмеявшись. — И такой смешной, когда много думаешь.

А меня опьянило её близкое присутствие, её запах и энергия, бьющая через край этой жизни, окончательно свели с ума.

Я быстрым движением уложил её на лопатки и навис над ней, сипло проговорив:

— Хочу тебя.

Дженнифер провела тёплыми ладонями по моим ягодицам, и я со стоном медленно вошёл в неё, наблюдая за эмоциями на живом лице. Она замерла, стараясь привыкнуть, замер и я. Затем она неожиданно подалась бёдрами вперёд и задрожала, и так же резко опала.

— Мне не больно, — произнесла Дженнифер тихо, слегка закусив нижнюю губу.

— Сумасшедшая, — прошептал в ответ, смеясь, затем вновь стал серьёзным и проговорил следом: — Моя…

— Твоя… — в ответ, задыхаясь от страсти, ощутив, как я начал медленно двигаться в ней.

Она теснее прижалась ко мне и поцеловала, ответил не менее пылко, стараясь отдать всего себя самой прекраснейшей из земных женщин. Падший, не помнящий родства, проклявший благословением свою подопечную, которая смогла одним только своим существованием, а затем и любовью возродить во мне не меньшее.

Страсть не отпускала нас, потопив в ворохе острого возбуждения и желания, не дав опомниться, заставив устремиться к пику. Почувствовал, как хорошо моей девочке, как её длинные ноги сжали мои бёдра, а ей хотелось закинуть их мне на спину, но пока ещё больно, потому что так угол острее. Ей хотелось всего и сразу, как и мне.

Она откинула голову, прикрыла глаза, хрупкие руки сжали мою спину. И я, не в силах более сдерживаться, усилил толчки в её податливое тело, ощутив, как вскрикнула Джен, ослабив руки. Я и сам на пике. Ускорившись, взорвался внутри её тела, замерев, и со стоном крепче сжал.

Услышал её хриплый торжествующий смех, недоуменно посмотрел на неё, увидел любовь в сверкающих глазах и что-то хищное, что всегда мне нравилось в Джен: нежность домашней кошечки и свирепая сила пантеры.

— Мой, — горячо прошептала Джен, поцеловав шею, все шрамы на ней, слегка оттянув кожу на кадыке.

— Твой, — вторил ей и крепко прижимал к себе.

Орфея и Эвридик. Часть третья

В аду не бывает утра. Там нет времени суток, там всегда мрак, там всегда ночь. Я проснулся от её ласки. Она гладила меня по лицу и целовала мои глаза. Глянув на неё три секунды спокойно, улыбнувшись, затем рукой притянул к себе, перевернул к себе спиной, лицом зарывшись в волосы цвета спелого каштана, вздохнув её аромат, ощутив под руками упругую грудь, чуть сжав, не в силах остановиться, разжигая огонь в ней и в себе. Она хихикнула и ягодицами потёрлась о меня, повернув голову и скосив в глаза в мою сторону, увидев, что мой взгляд стремительно темнеет.

Поцеловал глубоко. Последнее, что нам осталось. Её взаимный поцелуй подстегнул желание, и так пульсировавшее во всём моём существе. Джен почувствовала и ответила, вжавшись в меня. Поцелуй набирал очки страсти. Я на пике соблазна, ощутив его жгучие волны и идущие от неё флюиды не меньше. Ласковая энергия солнечного утра Джен окутала нас, восторжествовав над тьмой ада.

Одна моя рука грубовато сжимала грудь, я не не в силах сдержаться, играла с расцветшим соском, пальцы другой легко бежали по стройному животу и, огладив его, соскользнули в обильную влагу. На секунду отвлёкся, закинув стройную, до бесконечности длинную ногу Джен к себе на бедро, и вновь пальцы запорхали на влажных складочках. Углубил поцелуй, услышав, как простонала, как задвигалась в такт моим движениям, как ещё больше увязла в чувственном удовольствии. Не прервала поцелуй, став смелее, притронувшись ко мне, стремясь и мне доставить удовольствие: нежно и несмело, но мне и не нужно по-другому. Мне нужна Джен с её ласковой энергией, её родинкой на спине, чуть хрипловатым смехом и тихими стонами мне в губы.

Вскрикнула, замерла, расплескав энергию солнца дождём, вжавшись в меня, прервала поцелуй, тяжело задышав, опав мне на грудь, рукой погладив мой затылок и спустившись к шее. Сдержанный стон вырвался из моей груди, когда я вошёл в неё, не в силах более терпеть. Она сильнее прогнулась, а я уже плохо соображал, где-то краем сознания понимая, насколько мне хорошо, так хорошо, как не было никогда. Вновь поцелуй, безграничная ласка языком, переплетение, стон, теперь уже наш совместный. Моя девочка старалась попасть в такт моим движениям. Задержавшись, постарался синхронизироваться. Прижав её к себе, зафиксировал рукой живот. Джен бросила непонимающий взгляд в мою сторону, но быстро сдалась под моим негласным властным требованием. Я хотел быть с ней как можно дольше.