Страница 13 из 68
Автомобиль причудливо петлял по вечерним улицам небольшого городка. Я смеялась над плоскими шутками взрослого парня. Мэри тем временем мрачная сидела на заднем сидении и незаметно одёргивала меня, потому что я откровенно флиртовала с ним. Джону понравилась моя смелость и открытость. Я не хотела так себя вести, но это рвалось из меня. Как протест. Я как будто играла чью-то роль, прекрасно вписавшись в сценарий. Меня одобряли, а значит, я и дальше буду играть.
Через какое-то время мы подъехали к дому, полному молодых людей, в котором вечеринка явно достигла самого разгара. Зайдя в грохочущий шумом многочисленных гостей, тяжёлой музыкой и запахом спиртного дом, я с тревогой осмотрелась. Всё-таки я в первый раз на таком… хм… празднике. Мэри тоже не понравилось. Мы заметили, что очень многие были в неадекватном состоянии. Пора бы уходить, я искала глазами Джона, ведь мы оставили наши сумки в его авто. Я не слышала разговора, который произошёл между ним и высоким седым мужчиной в спортивном костюме.
Джон указал пальцем на меня, обернувшуюся в поисках него, и произнёс:
— Вот хорошая девочка, не замеченная ни в каких делах, никто и не заподозрит, они получат партию, пусть и маленькую, — Джон немного заискивающе посмотрел на мужчину.
Тот с недоверием оглядывал мою хрупкую фигурку, но потом, видимо, принял решение и согласно кивнул.
— Только так, чтобы ничего не сорвалось, — мужчина поспешно отошёл от Джона, потеряв всяческий интерес ко мне и парню.
Я облегчённо вздохнула, когда увидела Джона, и, улыбнувшись, крикнула ему в ухо о том, что нам пора бы уже по домам. На моё удивление, он согласно кивнул, и мы с Мэри пробрались сквозь толпу, держась его крепкой высокой фигуры. Наконец-то толпа, а в целом и этот дом, выплюнули нас, и мы оказались на улице, уже более уверенно себя почувствовав и глубоко ловя пересохшими губами свежий воздух. Джон смеялся над нами. Я тоже хохотала. Мэри жила всего в нескольких кварталах от этого места, и поэтому она вышла первая, взглядом предупреждая меня быть осторожнее. Я махнула ей на прощание рукой.
Мы остались с парнем одни, и автомобиль быстро нёс нас по притихшим улочкам, по которым брели прохожие, иногда смотревшие нам вслед. Мне было странно оттого, что я сейчас нахожусь в авто с полузнакомым мужчиной, с которым мне было не о чем поговорить, но к которому меня тянуло любопытство. Он изредка смотрел на притихшую меня и ухмылялся.
Авто остановилось у входа общежития, и я, выходя из него, глазами пробежалась по окнам. Я знала, что Солидафиэль смотрел. Ну что ж, вот ты мне и пригодился, Джон.
— Понравилось? — спросил он, думая, что перед ним очередная красивая кукла, подавая мне руку и помогая выбраться из автомобиля.
Я хмыкнула, бёдрами эффектно навалившись на дверцу машину. Джон медленным взглядом скользнул по моему телу. Я знала, для кого мой спектакль.
— Да, — улыбнулась, взгляд опять взметнулся наверх, почувствовала волну недовольства и широко улыбнулась в окна.
Этот дурак Джон подумал, что ему. Глупенький. Так ослепительно я могла улыбаться только Солу.
— Погуляем как-нибудь? — спросил и замер Джон, явно ожидая услышать положительный ответ.
— Решим, — ответила я и снова взметнула взгляд вверх, почувствовав волну бешенства, и вновь широкая улыбка для моего вечно мрачного и серого демона.
Джон подошёл и попытался… что? Поцеловать? Ну уж нет! С тревогой вновь взглянула в окна, и меня захлестнула волна убийственного гнева. Почувствовала, что ещё чуть-чуть и я перегнула бы палку. Я неуклюже обняла его и оттолкнула, не заметив, впрочем, что в карман моей сумки скользнул пакетик с белым содержимым. Я небрежно махнула Джону и скрылась в подъезде общежития.
Оказавшись перед входом в свою комнату, я тяжело вздохнула, открыв дверь. И шагнула в темноту, которая сразу же объяла меня. Солидафиэль сидел, укутавшись в неё, словно в удобный плед, и я чувствовала всею собою его гнев, обиду и… ревность?
— Почему так поздно? — спросил демон, заметив, что я небрежно бросила сумку в угол и стянула с усталых ног обувь, в голосе чувствовались раздражение и беспокойство.
Я уселась напротив на кровать и внимательно вгляделась в его внушительную фигуру.
— Были дела, — ответила я, и мне почему-то стало грустно, я не хотела, чтобы он переживал, ведь я сама сказала ему остаться сегодня дома, зная, что он будет беспокоиться.
— Интересные дела у тебя, Дженнифер, — снова раздражение в голосе, ещё чуть-чуть и он взорвался бы от гнева.
— Мне нельзя заводить знакомства и с кем-то встречаться? — пошла в ва-банк, голос выдал меня с головой — слишком живо поинтересовалась.
— Можно, — наконец, после долгой паузы, проговорил демон, как-то весь сдувшись.
Я задохнулась от мысли, что мне ничего из того, что видел Сол, не нужно, мне нужен он, тот, кто сидел передо мной сейчас, тот, кто ничего не знал о моих чувствах к нему.
— Станцуй, Джен, — прошептал он чуть слышно, не надеясь.
Я вздрогнула: балет был заброшен мною, как только поступила в колледж, и я уже давно не танцевала. А Солидафиэль давно не просил. Что ему напоминал мой танец? Он был счастлив, когда я танцевала для него? Мне вдруг стало стыдно за сегодня.
— Потанцуй со мной, Сол, — в свою очередь проговорила я, подошла к нему, протянув навстречу руку.
Теперь пришла очередь вздрогнуть ему. Я ощущала, что он смотрел на меня. Темнота скрывала выражение его лица и взгляд, но я чувствовала, что он смущён.
— Не умею, — шепнул он с ужасом в голосе.
Я подавила в себе улыбку и ещё сильнее влюбилась: суровый воин, строгий учитель и одинокий демон, казалось, умел всё. Он не умел лишь танцевать. Но было что-то в этом трогательное.
— Я научу, в этом нет ничего страшного, — всё так же удержав открытой для него ладонь.
Он ещё помедлил, но руку подал и одним рывком встал на ноги. Я подошла к нему ближе, и меня обдало жаром. Такой контраст — холодные глаза и пламя, рвущееся из его тела.
— Одну руку на талию, другую — в мою, — проговорила я, чувствуя его горячее дыхание на моей макушке, которое сразу же разнесло тучи мурашек по моему, и так расплавленному его огнём, телу.
Но Солидафиэль живо вырвал меня из мечтаний, наступив мне на ногу. Я не сдержала свой вскрик.
— Неуклюжий я, без ног оставлю, — произнёс он хрипло, замер и схватил меня на руки.
Это было настолько неожиданно, что я, сама не ожидая от себя, приникла к нему. Он замер и сжал меня в объятьях.
— Больно, детка? — спросил он обеспокоенно.
Ну вот, опять! Он так ничего и не понял. Солидафиэль никогда не увидит во мне женщину, я так и буду до конца своих дней его деткой. Я дёрнулась в его руках, однозначно дав понять, что хотела бы, чтобы он отпустил меня. Как только оказалась на ногах, обогнув его, прошла в душ. Встала под тёплые капли, которые, как дождь, успокоили меня, легко скатившись с моего тела, смыв грязь, пот и остатки суетного дня, настроив на ночной лад. Выходя из ванны и постаравшись не смотреть на выглядевшего виноватым Солидафиэля, я шмыгнула на кровать под одеяло, как будто там было моё спасение, и уже через некоторое время начала проваливаться в сон.
Но даже в объятиях Морфея мне некуда было деться от моего демона-хранителя. Его глаза цвета самого чистого льда пробрались в моё подсознание, безжалостно мучая и во сне. Но мука была приятной: задержавшись на шее, лёгкое желание скользнуло к груди, заставив соски затвердеть, щекоча, спускаясь ниже, замерев на миг и обведя пупок, отбросив напряжение вниз, оттолкнув кровь от головы, сосредоточив сладостную муку внизу живота, родив миллиарды мурашек, которые как искорки рассыпались по всему телу.
А желание росло, оно было уже в самом низу и срывало с губ стоны, еле слышимые. Контроль отброшен — с подсознанием шутки плохи. Тело горело в истоме, выгибалось навстречу невесомой ласке, чуть ощутимому давлению, безумному вожделению, ноги согнулись в коленях, ступни сжались, удерживая в напряжении. Я бешено мчалась к скорой развязке, к долгожданному освобождению, к сладостному взрыву.