Демон-Хранитель

— Мог бы и не ходить со мной, — тихо проговорила она, но в глазах я отчётливо увидел страх, выбиралась она из стен обители в первый раз.

— Я — твой хранитель, — проговорил в ответ и мрачно воззрился на девчушку.

— Только поэтому? — снова спросила, и вновь взгляд в упор, выворачивающий чувства.

— Не только, — вырвалось, как движение мрачной души.

Дженнифер улыбнулась и вприпрыжку побежала по дорожке среди высокой травы, которую здесь никогда и не думали косить. Я шёл следом, отмечая нескладность тонкой фигуры с длинными руками и ногами. Как лягушонок. Усмехнулся. Точное сравнение. Яркое и горячее полуденное солнце расслабило меня донельзя, портупея на шее и груди давила, хотелось скинуть плащ и тяжёлые берцы. А впереди как ни в чём не бывало беззаботно прыгал мой лягушонок, иногда кидая в мою сторону счастливые взгляды и немного осекаясь под моими тяжелыми.

Тропка привела нас к невысокому забору, за которым высились деревья. Наливные красные яблоки нависали, манив. Тонкий, изысканный, кисловато-сладкий аромат, вызывающий усиленное желание сорвать и съесть плод, разливался по всей округе, смешиваясь с солнечным светом, создавая радужную мелодию, оседавшую в лёгких невесомой взвесью. Я увидел, как моя неугомонная влезла на забор и спустилась с обратной стороны. Недовольно проворчав под нос ругательства на древнем демоническом, я оказался на той стороне и увидел, как Дженнифер воровато оглядывалась вокруг. Её глаза разбегались по поляне с яблоками, и только сейчас она поняла, что не взяла с собой никакой тары, чтобы набрать яблоки. Девушка растерянно посмотрела на меня, но, увидев мой красноречивый взгляд, выражающий мысль: «Ну я же говорил» — громко хмыкнула и горделиво вскинула подбородок.

Она начала собирать яблоки в майку. Как будет перелезать через забор в итоге, она, конечно же, не думала. Зато подумал я и беззлобно рассмеялся. Как вдруг строгий голос осёк её действия, заставив выронить яблоки и обратить на себя внимание. К Дженнифер подошёл молодой человек с обнажённым торсом, вытиравший руки о грязное полотенце. Я видел, как задрожала от страха моя девочка, и был готов в любой момент материализоваться, чтобы защитить её. Молодой человек подошёл к Дженнифер почти вплотную и, оглядев её нахальным похотливым взглядом, сально усмехнулся.

— Из монастыря? — задал вопрос густым басом.

Дженнифер кивнула, громко сглотнув. Парень громко расхохотался.

— Не кормят вас там, что ли, — слишком обыденно и нагло.

— Тут самые вкусные яблоки, — проговорила девушка, постепенно обретая в себе уверенность, и, сверкнув изумрудными глазами, продолжила дальше: — Я могу взять пару?

Парень обошёл Дженнифер кругом, цокнул оценивающе языком, взял с травы два яблока и проговорил, усмехаясь:

— Поцелуешь — отдам.

У меня начало сносить крышу, но я увидел, что Джен почувствовала мой гнев и приподняла вверх руку. Это был условный сигнал, чтобы я не вмешивался. Я стиснул зубы и громко задышал.

— Сначала яблоки, — слишком спокойно произнесла девушка.

Что задумала моя бестия? Парень хмыкнул, но яблоки отдал. Дженнифер, сунув их в карманы шорт, подавила хитрую улыбку. Парень торжествующе подошёл к Дженнифер и склонился для поцелуя. Я увидел, словно в замедленном кадре, как бойкая девчушка, неуловимо быстро подняв ногу, ударила сыну фермера между ног. Ещё несколько секунд, и она перелезла через забор. Я даже не оглянулся на парня, слыша только несдержанные ругательства и хрипы боли. Джен улепётывала со всех ног, и я бежал за ней. Она остановилась только на полпути к монастырю и упала в траву, закрыв глаза, раскинув руки и шумно, через приоткрытый рот дыша от интенсивного бега. Я присел рядом.

— Оно того стоило? — спросил я, рассматривая её лицо: подрагивающие густые черные ресницы и улыбающиеся губы, чуть вспотевший лоб с прыщиками.

Я по-доброму усмехнулся. Мой лягушонок дал отпор наглецу, проучив того раз и навсегда. Дженнифер словно почувствовала мои мысли и распахнула изумрудные глаза, внимательно смотря на меня. Она широко мне улыбнулась, что бывало редко. В её глазах плескалась благодарность напополам с любовью. Я опустил глаза и чуть мотнул головой, не намереваясь так быстро сдаваться. Девушка села и немного виновато посмотрела на меня.

— Но было же весело и у нас есть яблоки, — произнесла Дженнифер и вынула из кармана ароматные фрукты, чуть потерев их о шорты, протянула мне одно.

Этот момент мне щемяще напомнил момент соблазнения Сатаной Евы. Изгнание из рая, нашего с Дженнифер, было неизбежно. Девушка взрослела, а я боялся потерять её внимание и любовь. Я посмотрел на протянутое мне яблоко, поднял взгляд в сверкнувшие зелёные омуты и тяжело вздохнул.

— Змей, — прошептал я, но яблоко взял.

Дженнифер рассмеялась и придвинулась ко мне, положив голову на плечо и обняв руку. Яблоки и вправду были вкусными. Над моей головой светило жаркое солнце, а рядом была моя довольная девочка.

Время полудня клонилось к исходу, и мы быстрым шагом добрались до монастыря через тайный проход и незаметно добрались до комнаты-кельи. Дженнифер ушла в душ, а я остался рассматривать содержимое её стола.

Девушка любила фотографировать, и я подарил на её четырнадцать фотоаппарат, который, воплотившись, обменял у местного фотографа на редкую фотографию времён девятнадцатого века. С тех пор она фотографировала много, и у неё неплохо получалось. Мне нравились её солнечные фото, пронизанные любовью к людям и к этому миру, бывшему к ней жестоким, отобравшим у неё родителей и давшим ей меня, как своё самое худшее проклятие. Я положил фотографии на стол и увидел, что между ним и тумбой застрял альбом. Желая помочь и думая, что он просто запал и Дженнифер не заметила этого, я вытащил его и случайно приоткрыл. И остолбенел. Я видел, что девушка рисовала в нем часто, но я не знал, что моделью для неё был я. Я медленно присел и начал листать. Зарисовки моих эмоций: смех, злость, улыбка, гнев. Тут я нахмурился, а здесь задумался. Печальный, радостный. Руки, плечи, лоб, портупея, ладони… Так красиво и старательно, с такой любовью…

Вдруг я услышал из душа громкий всхлип и истошный крик.

— Сол, — в панике позвала меня Дженнифер и зарыдала, — Сол, я умираю.

Я в растерянности вбежал в душевую и увидел дрожащую, рыдающую девушку, прикрытую занавеской. Мой взгляд воззрился на стекающую в сток кровь. Меня как будто накрыло плотным туманом, кровь стучала в голове: откуда раны, как она могла их получить и где? Поток вопросов в голове, приближающий меня самого к панике. Я начал подходить к занавеске.

— Нет, стой, где стоишь, — надрывно крикнула Джен, ещё сильнее начала дрожать, и её огромные глаза с ужасом и стыдом глядели прямо в душу.

Я смотрел на неё и кровь, боясь пошевелиться.

— Джен, где ты могла получить рану, откуда кровь? — осторожно, успокаивающим голосом проговорил я, понимая, что никому от нашей обоюдной паники не будет хорошо, а мне надо успокоить мою дрожащую от ужаса девочку.

Она покраснела и всхлипнула.

— Оттуда, — прошептала она и вновь зарыдала.

— Т-ш-ш-ш, — я снова потянулся к занавеске, — успокойся, дай мне взглянуть.

— Нет, — вскрикнула Дженнифер истошно, — не подходи.

И снова зарыдала. Я устало вздохнул и беспомощно развёл руками.

— Я не смогу помочь тебе, Джен, если ты мне не дашь к себе приблизиться, моя девочка, — начал я очень ласково и услышал, что девушка начала всхлипывать реже. — Откуда кровь?

— Оттуда, — проговорила она и, испуганно покрасневшая, огромными глазами глядела прямо мне в душу.

— Откуда оттуда? — тихо проговорил я, стараясь не раздражаться на ситуацию, в которой Дженнифер так плохо.

Я увидел вторую волну жгучего смущения Дженнифер, ещё мгновение, и она стала пунцовой. Её рука медленно и робко опустилась к низу живота. У меня глаза полезли на лоб. Вот к такому жизнь и битвы меня точно не готовили. Неужели в этом грёбаном монастыре не нашлось ни одной женщины, которая бы могла рассказать девочке про все эти женские заморочки? Но судьба — злодейка и большая шутница, что вверила мне брошенного ребёнка полностью. И все-таки я вздохнул с облегчением. Это не рана — это физиологично и решалось просто. Сложнее, если Джен начнёт задавать вопросы. Я снова вздохнул.