Кодовое слово: Аненербе

— Ты слышала, как они говорили? — Едва не воскликнул Бондарев, вскидывая руку в сторону нашего дома. Я кивнула.

— Феномен электронного голоса это явление на аудиозаписях посторонних шумов, которые отдалённо напоминают человеческий голос. Звучит, как нечто электронное, шипящие. Использовалось для контакта с миром мёртвых. Ставили запись на мощный диктофон, задавали вопросы, а при воспроизведении слышали такие же звуки, только очень тихие. — Пояснил Илья, устало потерев переносицу.

— А причём тут они? — Я всё же что-то не догоняла. — Военные или кто они там такие, вполне обычно разговаривали. Я ещё удивилась, откуда они русский язык-то знают.

Мельниченко, Бондарев и резко вскочившая на ноги, Гончарова, уставились на меня в немом замешательстве. Я переводила взгляд с одного на другого, печёнкой понимая, что что-то здесь не так.

— Ты поняла, о чем они сейчас говорили? — Тёме дыхания не хватало, чтобы это произнести. Я кивнула.

— Я думала, вы тоже всё поняли. — Пожала плечами, сама лично уже ничего не понимая. Ужасающая догадка пришла спустя долгие тридцать секунд. — Хотите сказать, что всё, о чем они сейчас говорили, никто кроме меня не понял?

— Да. — Все трое кивнули, подтверждая эту догадку. Это уже какой-то заговор! Что происходит?!

— Меня от них едва не вывернуло. Невозможно давило на голову, на уши. — Вздрогнула Даша.

— И меня. Чувство такое тяжелое. Думаю, что это их энергетика так действует, всё же они не люди. — Согласился Бондарев, вздыхая.

— Что они сказали? Раз уж ты поняла. — Перебил Илья.

Я открыла было рот, но увидела, как лица друзей искажаются от испытываемого ужаса и дикой боли. Они снова пригибаются к земле, стискивая головы и жмурясь, а я вновь слышу разговор командира и служащего.

— Об этом нужно срочно доложить Правителю. — Голос Сагиба Сердара несколько изменился. Словно понизился. Но он и так говорит басом, куда ещё ниже? — Возвращаемся на шаттл.

Все военные, которые находились сейчас на участке, собрались в круг. Командир нажал на что-то, что находилось на его запястье и треугольный корабль, что мы имели неудовольствие лицезреть раньше, поднялся с земли и завис над ними чёрной, давящей конструкцией и множеством ярких зеленых огоньков по периметру.

Красный луч, ударивший в землю, раскачался маятником, создавая некий портал в неизвестность. Неизвестность для нас, но военные спокойно промаршировали в этот портал, исчезая друг за другом. Последний, кто вошёл в него, был тот самый Сагиб Сердар.

Треугольник с тяжелым звучанием покинул тёмное небо над нашими головами и скрылся за далеким лесом.

— Какой кошмар! — Выдохнули ребята, пытаясь отдышаться.

— Я больше этого не выдержу! — Пообещал Тёма, упираясь ладонями в землю и шмыгая носом.

— Какие же они страшные! Они нас всех убьют. — Хоть Гончарова и не ревела, но и без него понятно, что с ней сейчас происходит.

— Лиззи? — Позвал меня Илья, дотрагиваясь до плеча. — Что они сказали? Что ты слышала? — Он тяжело дышал и сглатывал слюну.

Я вздрогнула, сморгнула какую-то плёнку с глаз и развернулась.

— Они знают, что этот дом жилой. — Это первое, что я могла вымолвить. Горло сдавило спазмом от страха.

— Откуда? Мы же всё убрали, когда уходили. — Прошептала Гончарова.

— Они чувствуют запахи. Того, кого мы видели, называют Сагиб Сердар. Я не уверена, что это имя. Он там как главнокомандующий. Ему доложили, что дом вскрыт и внутри сохранились наши запахи. Они точно определили, что нас четверо — два мужчины и две женщины. — Я запнулась, раздумывая, говорить ли о запахе, который их так обескуражил. — Ещё они почуяли какой-то странный запах. Он принадлежит кому-то из нас с Дашей, так как его идентифицировали женским. — Перевела свой взгляд на побледневшую Дашку.

Луна, которая до этого нагло пряталась за кронами ещё не опавших деревьев, выглянула, освещая лица стоявших передо мной друзей. Даша сильно побледнела. В общем-то, как и парни. А у меня волосы на руках и голове дыбом встали от осознания того, что мы все понимали. Они нашли «нежелательное лицо».

Глава 19

План

Мы стояли громом поражённые. Я забыла, как дышать. Тёма и Илья смотрели, будто сквозь меня, а Даша всхлипнула. В воздухе концентрировался настоящий ужас, который опутывал нас с ног до головы клейкой субстанцией. Он западал в нос, в рот, в уши, мешая дышать и слышать. Разжижая мозги. Страх самое ужасное чувство, хуже ненависти, хуже гнева. Он убивает человечность.

В какой-то момент я почувствовала рядом с собой ветерок. Ледяной, пробирающий до костей. Он помогал избавиться от назойливого страха, облегчал дыхание. Наконец-то я почувствовала, как забилось моё сердце.

— Что будем делать? — Спросил Тёма, оглядывая всех, ни на ком, особо не заостряя внимания.

— Давайте вернёмся в дом? — Предложила Даша, всхлипывая. Только сейчас я поняла, как сильно изменится Гончарова ещё через полгода. От милой, доброй, немного сумасбродной девчонки ничего не останется. Постоянные побеги, выживание в тяжёлых условиях породят несгибаемого человека. Не будет больше слёз, округлых от страха глаз, не будет и смеха, добрых и тёплых улыбок. Готова ли Даша заплатить такую высокую цену, чтобы выжить?

Каждый из нас за эти месяцы изменился. Илья перестал часто вспоминать сестру и родителей, явно смирившись, что это ни к чему хорошему не приведёт. Куда больше его заботило наше положение. Мельниченко был стратегом. Уже пару недель, он уговаривал нас перебраться в другой дом. Где есть печь. Перевезти туда наш генератор, но не тратить его на тепло, а только на свет. Поискать зимние дома, где есть цельный фундамент. Не большие. Лучше в один этаж, чтобы не тратить электроэнергию, но прогревать его целиком, а не одну комнату. Впрочем, если мы с Тёмой были только «за», то Даша напрочь отказалась. И мы понимали, почему.

В итоге всё оставили, так как есть. Возможно, чуть позже нам всё же придётся переселиться в другой дом, но пока мы подготовим к этому саму Дашу. На примете есть пара домиков на 16 и на 21 линиях. Сами линии малообжитые, поэтому никто нас не заприметит.

— Думаешь, туда не опасно сейчас возвращаться? — Илья глубоко вздохнул.

— Они уже ушли. Никто нас не видел. Я думаю, что нет смысла нас стеречь. Когда понадобимся, они сами вернутся. — Ответила я. А в глубине души у меня сдохли последние бабочки. «Стеречь нас». Не «нас»…

— Тогда забираем тележки и возвращаемся. — Выдохнула Даша, разворачиваясь. Плечи её осунулись, а голова опустилась.

Я, Тёма и Илья шли следом. Мы слышали её всхлипы, но не подходили. Не успокаивали. Никто из нас не мог найти таких слов. Слов поддержки. Наверное, потому что мы сами в неё не верили.

— Как думаешь, как они нас нашли? — Шепнул Тёма Илье.

Странно, я об этом даже не подумала. А действительно, как? Я прислушалась к идеям Ильи, потому что своих у меня не было.

— Думаю, что треугольники эти, которые периодически здесь летали, — Мельниченко пальцем указал куда-то на небо, — смогли зафиксировать здесь наше присутствие. Мы уже давно должны были попасться, удивительно, что так долго продержались.

А это могло сойти за правду. Но на самом деле мы просто цепляемся за эту идею, поскольку другой у нас в арсенале нет.

Вернувшись за тележками, мы всё же отправились обратно домой. Молча разгребли наши «покупки» и принялись готовить еду. Сейчас победил голод, а не страх. На нас с Дашкой экономия отразилась значительно больше. Самое калорийное доставалось парням, ведь они выше, крепче, да и просто, потому что они мужчины. Гончарова где-то нашла огромное количество замороженных овощей. Они долго хранились и не портились. Фасоль, шпинат, брюссельская капуста, брокколи, соцветия цветной капусты, замороженные ассорти, грибы в невероятных количествах, замороженные полуфабрикаты. Этого добра у нас было навалом. Минимум на два месяца. Теперь мы питались лишь два раза, утром и вечером. Очень часто сидели в бане, где просто топили печку и там же пили чай с остатками сладостей — разного печенья, каменных пряников, конфет.