Страница 25 из 86
— Ладно, привал, так привал. Но сегодня мы должны пройти ещё километров двадцать, а то и больше. — У Артёма просто не осталось выбора. Он и сам жутко устал, но старался не показывать этого. Бондарев чувствовал себя лидером и держал всех нас в узде. И это было правильно. Мы негласно выбрали его главным. И не за какие-то невероятные способности. Тёма стрелял даже хуже Даши, но ничуть не переживал из-за этого. Наоборот, каждый вечер они вдвоём наперебой устраивали стрельбу по мишеням. Семь из десяти у Даши и шесть из десяти у Тёмы.
Бондарев обладал чем-то большим, чем соколиное зрение. У него мозг работал в тех направлениях, куда, к примеру, мне и Даше, было далеко. Илья во многом поддерживал друга. Вообще они работали на пару, и получалось, на удивление, превосходно! Слажено и быстро. На нас Дарьей легла забота о пропитании, сухая и чистая одежда. Всех всё устраивало.
— Вода! — Блаженно протянул Илья, за раз осушая полтора литровую бутылку воды. — Да это же напиток Богов!
От возбуждения Ильи мы начали хохотать. Вообще, нам было весьма весело друг с другом. Будто так и должно быть.
— Как нужно мало для счастья. — Воодушевленно произнесла я, держа свою бутылку в руках. Когда уходили с последней заправки, забрали всю воду и снеки.
Ещё Даша нашла на той самой заправке игральные карты. Целую колоду. Они продавались на кассе в целях развлечения. Мы не придумали ничего лучше, чем сыграть в «дурака».
— Так не честно! Я уже четвёртый раз проигрываю! Сколько можно? — Захныкала Гончарова, понимая, что именно она снова осталась в дураках.
— Знаешь, как говорят? Не везёт в картах, повезёт в любви! — Философски заметила я, перетасовывая заново.
— Ерунда какая. Где любовь эта ваша? — Даша состроила кислую мину и осунулась.
— Ты чего сгорбилась как старый, рваный башмак? — Илья треснул Гончарову по спине так сильно, что у неё глаза из орбит едва не выпали.
— Давайте в переводного? — Предложила я. — А ты, Дашка, внимательно смотри за тем, какие карты и сколько из них козырей. Не раздавай их понапрасну, они твой тыл! Вначале ходи слабыми и заваливай противника.
Понеслась последняя, пятая партия. Солнце уже не так сильно пекло, да и мы хорошо отдохнули. Но после этой игры я поняла, что больше не буду помогать Даше, выигрывать.
— Досадное происшествие. — Смотря на то, как меня закопали, безнадежно протянула я.
— Как говорится, не везёт в картах, повезёт в любви! — С гаденькой улыбочкой пропела Гончарова, успокаивающе похлопав меня по плечу.
— Коза! — Прошипела я, толкая её локтем в бок. Дашка свалилась с пня, но продолжала хохотать.
— Ладно, давайте собирать манатки и двигаться дальше. — Илья хрустнул всеми своими костями, и встал.
— Слышь, старый дед, а тебе вообще точно семнадцать? — Изумленно воскликнула я, убирая куртку в рюкзак и выкидывая пустые фантики и бутылку.
— Нет, внученька, мне уже восемнадцать. — Посмеялся Мельниченко, потрепав меня по макушке.
— Ой, точно. — У Ильи, кажется, в марте было день рождение.
— Погодите-ка, получается в нашей компании только ты несовершеннолетняя? — Недоуменно спросила Гончарова, застыв над рюкзаком.
— Если это очередная шуточка, лучше сразу замолчи. — Предостерегла я подругу.
— Получается, что так. — Тёма пожал плечами и подошёл ко мне. — Мелкая! — И дав щелбан, умчался к дороге, высунув язык.
— Слышь, дед, ты особо-то не бегай, кости уже не те! — Крикнула я ему вдогонку.
Да, получается, что я здесь самая маленькая. Даже как-то странно.
Сегодня шуткой дня стало то, что я Мелкая.
— Ха-ха-ха, очень смешно. — В который раз саркастично пробубнила я. — Ещё скажите, что и оружием пользоваться нельзя и вообще, мне пора домой.
Прошло уже около пяти часов. Солнце давно зашло, а в воздухе пахло свежестью и испарениями с земли. Сумерки наступали нам на пятки, а пройти следовало ещё километров десять.
— Народ, смотрите! — Илья, шедший позади всех, окликнул нас.
Мы развернулись и перед нами, на расстоянии пары километров образовывался густой, низко стелящийся туман. Памятуя, что он необычной природы, мы испугались.
— Может он обычный? — Предположила Даша. — Сегодня было такое пекло!
Нам бы всем хотелось в это верить, но проверять никто не решился.
— Нужно поторопиться, разбить лагерь и зажечь пару костров! — Серьёзно произнес Тёма. Мы возобновили путь.
По словам Даши, неподалёку проходила речка «Ушачка», а с ней на одном берегу раскинулось небольшое поселение. Мы ринулись туда. Мы едва ли не бежали, чтобы успеть разжечь сначала костёр. Но дойдя до той самой речки, поняли, что попали в западню. Туман окружал нас со всех сторон. А у воды он был ещё гуще.
Я быстро стянула рюкзак и нашла в боковом кармане четыре толстых свечи и зажигалку.
— Держите скорее! — Всунула дрожащими руками каждому свечку, быстро её зажгла и сказала: — Всё, что вы услышите или увидите, всё это нереально. Старайтесь не уходить с того места, где настигнет туман. Как только он сойдет, мы все должны быть у этой речки! — Я указала в сторону….тумана.
— Я боюсь. — Гончарова, стоявшая с Тёмой, вцепилась в него мёртвой хваткой, когда у ног мы увидели молочную дымку.
— Господи, помоги! — Моя молитва утонула в густой, непрошибаемой тишине.
Я осталась одна. Нас всех разделило. Возможно, даже Дашу с Тёмой, хоть она и держала его весьма крепко.
— Я не боюсь. Я тебя не боюсь. — Причитала я, а в ушах слышала своё собственное сердцебиение. Да я с ума сошла, раз разговариваю с туманом!
«Боишься» — Услышав рядом с собой этот жуткий шёпотом, у меня лёгкие к позвоночнику прилипли. От страха в глотке пересохло, как в пустыне.
Но когда потухла свеча, я почувствовала, как по щеке прокатилась одинокая слеза страха. Слеза обречённости.
— Отвяжись! Я сказала, что не боюсь! Проваливай! — Закричала я, крепко держа уже потухшую свечу.
«Боишься!» — В какой-то миг я услышала свой собственный, но искаженный насмешкой, голос.
— Ты не я, и ты не знаешь, какая я и чего боюсь! — Твёрдо заявила я, опуская руку со свечкой, которая до этого держала её словно меч.
«Знаю». — И снова мой голос. Мерзкий, противный, изводящий меня.
«Ты боишься меня» — Уверенно прошелестел голос, окружая меня со всех сторон.
— Нет. — Я была всё ещё тверда в своём решении. С чего бы мне бояться обычного тумана?
«Ты боишься нас» — Я отпрянула, когда дымка передо мной начала преображаться и деформироваться в человеческие фигуры без лиц. Лишь человеческий образ впереди, лица которого я никогда не видела, вызывал у меня непреодолимый ужас.
Я боялась его. Боялась до помутнения рассудка. До стоячих слёз в глазах. Боялась. Его. Тот, кто отнял у меня всё. Семью, будущее, счастье. У меня осталась лишь моя жизнь.
«Он твоя главная проблема» — Шёпот также приобрёл человеческие очертания, плавно передвигаясь.
— Моя проблема, это ты.
«Не прячься. Он здесь. Здесь. Здесь». — Шёпот повторяясь, сходил на нет.
Я решила отойти немного, не хочу смотреть на эти мутные, мрачные фигуры. Как военное вторжение на территорию врага. Однако сделав пару шагов спиной назад, я обо что-то споткнулась.
— Ой! — Повалилась на землю, больно ударяясь и сдирая ладони. — Чёрт. — Шикнула и обернулась.
Крик застрял в горле, а в носу засвербело от накатившей истерики. Передо мной лежали мёртвые родители. Лица обоих залитые кровью, как недавно, лицо Тёмы в магазине. Они смотрели на меня своими мёртвыми, остекленевшими глазами, в который до сих пор читался адский ужас.
— Мама. Папа. — Прошептала я, подползая к родителям, но остановилась совсем близко.
«Боишься» — Мимо меня проплыла та самая фигура, и я отчётливо поняла, что она делает.
Страхи. Она выискивает наши самые потаённые страхи, вытаскивая их наружу, будто тянет острыми крюками за кожу. И от этого страха ты находишься в таком подвешенном состоянии, что тьма и отчаяние накрывают с головой, чёрными, липкими нитями окутывая всю твою душу, забирая её. Похищая её.