Кодовое слово: Аненербе

Было очень непривычно, что в лесу стояла абсолютная тишина. Ни стрекот сверчков, ни кваканье лягушек, даже комаров и тех не было!

Два часа, которые мы проводим на дежурстве, это, конечно, всё приблизительно. Я уже не могу с точностью назвать дату, хотя предполагаю, что сегодня 21 мая. Опять же, это не точно. Как только я почувствую, что хочу спать или устану, я дам знать Тёме, который встаёт на пост после меня.

Я облокотилась на ствол дерева, разглядывая ночное небо. Раньше я могла определить, где сияет звезда, а где спутник планеты. Сейчас всё черное, бархатное полотно усеяно лишь космическими объектами. Ни одного предмета, сделанного руками человека. Да и людей уже практически не осталось. На меня смотрит диск холодной белой луны. Наш единственный природный спутник и то отвернулся от человечества, показывая теперь свою темную сторону.

Вот у меня такой вопрос. Если нет зверей, нет насекомых и птиц, то и деревья скоро исчезнут? И трава с цветами? Хоть и скитаемся мы всего два дня, я заметила, что нам ещё ни разу не перешла дорогу дворовая собака или кошка. Сколько себя помню, всегда видела голубей и воробьёв! Где они? Не будет пчёл и шмелей, цветы погибнуть без опыления.

Но из этого вытекает другой вопрос. Каким образом исчез животный мир? Как-то уж очень сильно сомневаюсь, что всем голубям России вживили чип и комарам тоже.

— Будем у речки, надо поискать рыбу. — Решительно произнесла я вслух.

Я с опаской ожидала наплыва жуткого тумана, но прошло длительное время, а его как не было, так и нет. Понимая, что глаза закрываются, я подложила в костёр ещё поленьев и пошла к палатке.

Как только разбудила Тёму, сама тут же залезла в свой спальный мешок и выключилась.

Такое спокойствие длилось следующие три дня.

— Так, судя по вывеске, мы сейчас находимся здесь. — Илья ткнул пальцем на очередную остановку. Посёлок городского типа «Ульяновка».

— Как-то мы медленно идём. Мы ещё и половины не прошли. — Разочарованно вздохнула я, рассматривая карту.

Мы сидели на ближайшей автозаправке. Сходили по делам, а мы с Дашкой, имея длинные волосы, жутко хотели их вымыть. Нам повезло, и в туалете для персонала был душ! И он работал! Проблема была только в том, что там была только холодная вода. Но где наша не пропадала. С трудом, но мы всё же вымыли волосы и, затянув их в гульку на макушке, натянули шапки и так и сидели. Парни нас никуда с мокрой головой не пускали, поэтому было решено перекантоваться здесь.

Огромный выбор снеков, неработающая кофейная установка, испорченные продукты, которые лежали в размороженных холодильниках. Разнообразные принадлежности для машин и, опять же, жидкость для розжига. Я прихватила на каждый рюкзак по две бутылки. Розжига много не бывает, как поговаривает мой дед.

— Нам надо пройти за завтрашний день как можно больше. Иначе мы так до июня не дойдём. — Нахмурился Тёма, пальцами утопая в своей шевелюре.

— Народ, — из-за угла к нам вышел Илья, руки у него были красные, будто он обварился, — я там колонку на заднем дворе нашёл.

— С горячей водой? — Вдруг радостно воскликнула Дашка.

— Если бы. — Хмыкнул парень, растирая свои руки о штаны. — С ледяной! Я боялся, что у меня пальцы отвалятся. Пока накачал воду, накачал и мышцы. О, глядите! — Мельниченко сложил руку, как бодибилдеры на выступлениях, чтобы показать всю «прелесть» своих накаченных рук.

— У тебя и без колонки отличные бицепсы. — Махнула я рукой и отвернулась к карте.

Мельниченко подошёл к нашей компании, когда мы всё ещё рассматривали карту. Тёмыч достал из рюкзака перчатки и натянул их Илье, чтобы быстрее согрелся.

Ужин мы приготовили на заднем дворе, откуда выходил Илья, чтобы быть максимально незаметными. А спали уже на заправке всё в тех же спальных мешках.

Моё дежурство на сегодня было третьим. Передо мной дежурили Илья и Даша. Когда Мельниченко меня разбудил, он едва стоял на ногах. Свалился спать прямо в мой спальный мешок. Ну, мне не жалко, пожалуйста.

Я же села за кофейный столик, что стоит здесь для посетителей. Как и Илья до этого, начала изучать карту, прикидывая, как лучше пойти, чтобы дойти быстрее. На столе стояла бутылка холодного чая известной марки. Я побродила по магазинчику, делая своего рода разминку затёкшим мышцам, набирая себе дорогих фисташек, солёный арахис и парочку батончиков. Думаю, им здесь ничего не сделалось.

При лунном свете, который так удачно падал мне на стол, освещая карту, я рассматривала другие, короткие пути. В принципе, такие пути имелись. Можно было пойти сквозь новгородскую область, а там уже останется около пятидесяти километров. Если пойдём сутки, то в последний заход можно и добраться до коттеджа. Но идти ночью страшно и неизвестно, какие повороты нас ждали.

Так я просидела около получаса. Луна всё также приветливо освещала мне карту, когда моя рука отчаянно зачесалась. Сначала я не поняла, что происходит, просто бессознательно царапала кожу, с каждой минутой ощущая жжение всё сильнее и сильнее. И только когда я посмотрела, какую руку и где чешу, страх липкой вуалью накрыл меня. Я расчёсывала татуировку! И только сейчас заметила, как сильно она изменилась.

Цветочная вязь, которую покрывала цепь, перестала быть такой мутной, какой она стала после того, как я вырезала чип. Она будто набрала цвета и яркости! А звенья цепи прибавлялись! Они начинали смыкаться! От страха я вскочила, едва не роняя стул. Хотела позвать кого-нибудь, но быстро передумала.

Мне надо успокоиться. Сделала пару глубоких вдохов, но ничего не вышло. Я взяла со стола свой пистолет, который мы теперь постоянно держим наготове после случая с туманом и НЛО. Прихватив свою куртку, я осторожно, дабы никого не разбудить, прошла к выходу. У двери весел колокольчик, который извещал работников о приходе посетителей. Сейчас он только дико мешал!

На улице было чудесно! За столько дней я впервые почувствовала дуновение ветерка, который прошёлся по моей раскалённой от зуда татуировке, немного её успокаивая. Сейчас вся эта ситуация уже не казалась настолько дикой как в первые дни вторжения.

Я прошлась вперед и села на новенькие шины, уложенные перед зданием заправки друг на друга по две, три штуки. Здесь этого автомобильного добра было навалом. Интересно, а что обо всём этом думают ребята? Как себя чувствует Тёма, понимая, что мы, вообще-то, идём в неизвестность? Как переживает Даша, ведь ей будет нелегко вернуться туда, где когда-то жила её семья. Сейчас там никого нет. А Илья? Ему ещё страшнее, ведь вырезать чип лишь подслушав чей-то сумасшедший разговор, это не уму непостижимо! Я столько времени обрабатывала Гончарову, приводила доводы, но всё равно нам с Тёмой пришлось её буквально за волосы тащить! Нет, Мельниченко не кажется мне опасным или подозрительным. Вовсе нет. Я наоборот очень рада, что он решился на такой серьёзный поступок. И я рада, что он с нами, а мы с ним.

Все мы сейчас друг за друга в ответе. Это все понимают. Мы дорожим друг другом, поэтому держимся вместе.

А что будет дальше? Я постоянно, изо дня в день задаю себе этот вопрос. И ещё не смогла не него ответить. Никто не смог.

Рука продолжала чесаться. Я уже заметила, как содрала ногтями кожу, как начала образовываться сукровица, но продолжала чесать. Где-то позади здания, за мойкой, находилась небольшая ржавая колонка. Я поднялась с колёс и пошла за угол.

— Где-то здесь. — Бубнила я себе под нос, в темноте разыскивая несчастную колонку. Я точно не помнила, где она находилась, но с утра точно видела! Илья ругался, что из неё идет просто ледяная вода. Руки, которые он отмывал, превратились в красные, едва не обмороженные клешни. Но это как раз то, что мне нужно! Ледяная вода для татуировки едва ли не яд. Хоть и временный.

Пока искала, наступила на стёкла, которые под моей ногой хрустнули. Когда я, наконец, нащупала рычаг, поняла, что нашла колонку. Мне понадобилась раз сорок нажать на этот рычаг, чтобы подняла вода. Поначалу из крана шло что-то ржавое и грязное. Но Мельниченко предупреждал, что придётся много раз нажать и пропустить воду, прежде чем польётся чистая вода.